Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
Его улыбка, уверенность, которой он лучился, способны были успокоить табун взбесившихся лошадей. Рут с трудом сдерживала свою радость.
– Вот списки изделий. Как вы и хотели, мы вели их отдельно для каждого вида. Здесь указана маркировка, такая же, как на упаковке. – Она указала на верхнюю часть первого листа.
Какой у него приятный запах! Лицо его оказалось совсем рядом, когда он склонился вместе с ней над бумагами. Под глазами у него виднелись тени.
– Ты выглядишь утомленным, – услышала Рут собственный шепот. Ей так хотелось погладить его по щеке, прогоняя прочь следы усталости!
Стивен поднял голову.
– Мысль о том, что я снова увижу тебя, лишила меня сна, – шепотом отозвался он, не спуская с нее глаз. Затем, словно пытаясь привести себя в чувство, он взял списки у нее из рук. – Так! Теперь нужно довести дело до конца! Я бы сказал, чем раньше, тем лучше. Когда закончим здесь, предлагаю выпить по чашечке горячего какао. Что скажешь?
Рут кивнула. А как еще она могла ему ответить?
С того момента ей ни о чем больше не нужно было заботиться. По знаку Стивена подошли трое рабочих. Одному из них Стивен передал часть бумаг, и мужчины сразу же принялись складывать коробки в огромные деревянные ящики. Затем все ящики поставили на тележку, Стивен дал мужчине, державшему в руках грузовые накладные, пару монет, и дело было улажено. Все это заняло не более четверти часа.
Стивен настоял на том, чтобы сначала расплатиться с ней. Едва они вошли в кофейню, как Стивен – то отвернувшись к стене, то под столом – принялся отсчитывать шестьсот марок для Рут. В конце концов у нее оказалась внушительная пачка купюр, которую она дрожащими руками спрятала в сумку. Шестьсот марок – плата за шесть недель тяжкого труда, недосыпа, ссор и слез. У нее еще никогда не было так много денег сразу.
Над столом витал запах горячего шоколада, а затаенный страх того, что им, возможно, будет нечего сказать друг другу, растворился в воздухе.
Часы в тот день пролетели быстрее, чем в любой другой. За первой чашкой какао последовала вторая, а затем и третья. Если бы потом Рут кто-нибудь спросил, о чем они говорили, та не знала бы, что ответить. И тем не менее ощущение было такое, словно с момента их последней встречи не прошло ни дня – беседа шла легко и непринужденно. Помимо этого, между ними вновь возникло особое взаимопонимание, например, Стивен доставал из нагрудного кармана платок, едва Рут собиралась чихнуть. Его свирепый взгляд, когда она жаловалась на Томаса и его еженощные шумные визиты… Блеск в глазах Рут, когда Стивен описывал, как будут украшать магазины Вулворта перед Рождеством… Ее восторг, когда она узнала о Дне благодарения, празднование которого он описал ей во всех подробностях…
– У меня уже слюнки текут! – рассмеялась она. – Буквально чувствую аромат фаршированной индейки, стоящей у вас на столе.
– Кстати, ты не думала о том, чтобы уехать из Лауши?
Вопрос Стивена застал Рут врасплох.
– Уехать из Лауши? – Она схватилась за горло, которое вдруг сжалось так, что стало трудно дышать.
Весь день она успешно заставляла себя забыть об обстоятельствах, послуживших причиной их встречи, о ее неповторимости, о минутах, убегавших с каждым взглядом и каждой улыбкой. Теперь, когда он задал вопрос, все вернулось. И, словно чтобы подчеркнуть неотвратимый бег времени, часы в дубовом корпусе, стоявшие в дальнем конце помещения, пробили шесть. В семь часов кофейня закроется.
– Как же я могу уехать из Лауши?
– Мне скорее интересно, как ты можешь здесь оставаться. На какое будущее ты здесь рассчитываешь? – негромко поинтересовался Стивен. – После всего, что ты рассказала мне о Томасе Хаймере, я по-настоящему начинаю переживать за тебя. Этот человек не оставит тебя в покое. Что, если однажды он подстережет где-нибудь тебя или твою дочь, а рядом никого не окажется?
– Он о Ванде и знать ничего не хочет, – отмахнулась Рут.
Взгляд, брошенный на нее Стивеном, был более чем красноречивым.
– Не раз случалась беда, когда кому-то приходила в голову простая мысль: «Если уж я не могу получить это, пусть оно не достанется никому…»
Рут в отчаянии всплеснула руками:
– Зачем ты пугаешь меня? Я замужем за ним. Я знаю, что Томас ни за что меня не отпустит, этого его гордость не позволит. Но и убить он меня не убьет.
На глазах у нее выступили слезы. Будущего для нее нет нигде, она давно его потеряла.
– Рут, Рут… – прошептал Стивен и нежно погладил ее по волосам. – Не плачь. Я ведь с тобой. Я за тобой пригляжу.
Как это может случиться? У Стивена есть свое место в жизни, а у нее – свое. Всхлипнув, она подняла на него взгляд.
– Ты забыла, что я – американец? – ответил он ей с дерзкой улыбкой, не слишком соответствовавшей ее настроению. – Мы, американцы, не готовы так просто мириться с обстоятельствами, которые нам не нравятся. Мы их меняем. И мне кажется, что ты тоже на это способна.
Он взял ее за подбородок.
Рут поспешно вытерла заплаканные глаза.
– Многие женщины предпочитают провести всю жизнь рядом с мужем, избивающим их, вместо того чтобы отважиться на решительный шаг и уйти от него. Единицы поступают иначе, не так ли? – спросил Стивен. И когда Рут не ответила ему, добавил: – Ты знаешь другую женщину, которая осмелилась бы прийти в номер к мистеру Вулворту? Ты ведь давно уже взяла собственную судьбу в свои руки.
– С этой точки зрения все верно, – согласилась она, слабо улыбнувшись. – Нет смысла плакать, нужно что-то делать, – так всегда говорил мой отец!
Она толком не понимала, о чем идет речь. Что он хочет услышать от нее? К чему клонит?
– Ах, Стивен! – вздохнула она. – Может быть, этот разговор к чему-нибудь привел бы, если бы карты легли по-другому. Но, судя по всему, мое самое страстное желание может исполнить только судьба: я хотела бы вернуться назад в то время, когда еще не была замужем.
– На самом деле ты этого не хочешь, – заявил он. – Ведь тогда у тебя не было бы твоей восхитительной дочери. – Он кивнул на фото Ванды, которое недавно показывала ему Рут. – И, кроме прочего, мы с тобой не встретились бы.
– И опять ты прав! – рассмеялась Рут. – Ты действительно обладаешь даром находить луч света даже в самой кромешной тьме.
Молодой человек тоже улыбнулся.
– Подожди, у меня есть для тебя кое-что. – Он заглянул под стол, потянулся к своему портфелю и тут же извлек оттуда стеклянное изделие в форме сердца.
– Сердце из стекла?
Рут осторожно взяла его в ладонь – оно легло в нее, словно жемчужина в раковину, – а затем поднесла к свету.
– Как красиво!
Однако на душе у нее вдруг стало еще тяжелее.
