Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
– Слуги, – отозвался он. – У Софи на это нет времени, она несколько часов в неделю помогает детям бедных переселенцев.
Ну и нравы в этой Америке! Рут покачала головой:
– Как же так вышло, что ты работаешь на чужого человека?
– Очень просто! – Он обернулся к спутнице. – Потому что нигде я не сумею научиться большему, чем под руководством Вулворта! Конечно, отец предполагает, что рано или поздно я вернусь в семейную фирму. Но в то же время мне очень повезло: я могу наблюдать за работой одновременно двух профессионалов своего дела и не теряю надежды, что однажды тоже стану хорошим бизнесменом.
Рут вздохнула:
– Все это так волнующе! Как подумаю о своей крохотной деревушке…
– Что за слова я слышу от предпринимательницы? – Глаза его сверкнули. – Вы ведь с сестрами – самые настоящие пионеры!
Рут недоверчиво покосилась на него.
– Да ты только посмотри! – не сдавался тот. – Вы заключили договор с крупнейшей торговой сетью Америки… Вы сами себе хозяева, работаете в отрасли, куда прежде допускались только мужчины, – вот это я называю настоящим предпринимательством! Поверь мне, этот путь ведет к весьма многообещающему будущему.
Рут мысленно вернулась домой, где в постели лежала униженная и обесчещенная Иоганна. Где Мари надеялась продать хотя бы один-единственный шар. Где будет расти ее дочь – без отца, без братьев и сестер. Она снова взяла Стивена за руку, на которой тот загибал пальцы, перечисляя ее «прогрессивные» достижения. Рут с тоской улыбнулась.
– Если бы я могла разделить твою уверенность! Но то, что ты называешь духом предпринимательства, родилось из самой настоящей нужды.
Она походя сорвала едва распустившийся бутон с куста шиповника, с тоской втянула в себя его почти не ощутимый аромат, а затем снова подняла глаза.
– Раньше, когда я была еще совсем юной девушкой, я тоже радовалась каждому новому дню. «Что он принесет мне?» – спрашивала я себя, стоило мне открыть глаза. Каждое утро я вставала с уверенностью, что день будет полон приятных сюрпризов. Я не хотела думать о том, что в жизни есть и темные стороны. А отец еще и поддерживал во мне эту уверенность, поскольку желал, чтобы у меня было все самое лучшее. И у моих сестер, конечно же, тоже. – Рут с грустным видом пожала плечами. – Жаль, что я не могу вернуть эту свою веру!
19– Что ты сделала?
Глаза у Иоганны едва не вывалились из орбит. Старшая сестра озадаченно уставилась на лист бумаги, который протянула ей Рут.
– Я сходила в Зоннеберг и показала мистеру Вулворту шары Мари, – повторила Рут. Ванда радостно агукала у нее на руках.
Мари улыбалась еще шире, чем Рут, и даже подпрыгивала на месте, словно маленький ребенок.
– Ты все еще не поняла, что произошло? Этот американец хочет купить у нас шесть тысяч шаров. Шесть тысяч! – Мари захихикала. – Я сама не верю нашему счастью! – Она вырвала договор из рук у Иоганны. – Но вот, здесь это написано черным по белому!
Внезапно Иоганне стало очень стыдно. Она целыми днями лежала в постели, как будто страдала от ужасной болезни. Бередила собственные раны, словно плакса какая-то. А за окнами дома жизнь вертелась, как карусель на ярмарке!
Рут была у Вулворта? У того самого Вулворта? Договор на шесть тысяч шаров?
– А я-то, курица, думала, что ты встречаешься с Томасом! – Сказав это, она показалась себе еще более глупой, чем прежде. – Вот почему ты не пошла сегодня на работу! – обратилась она к Мари. – Ты ждала Рут, новостей от нее!
Рут и Мари многозначительно переглянулись. Обеих девушек распирало от гордости.
Иоганна посмотрела на Рут, словно видела ее впервые в жизни.
– И ты не побоялась! – Она спустила обе ноги с кровати, и от резкого движения у нее сразу же закружилась голова. – Честно говоря, не знаю, решилась бы я на нечто подобное?
– А ведь из нас троих ты – самая деловая! – Рут глядела на сестру с нескрываемой гордостью.
Встав на ноги, Иоганна не знала, плакать ей или смеяться. Рут и Мари стояли в дверях и смотрели на нее так, словно ожидали, что старшая сестра вот-вот снова заберется под одеяло.
Ее сестры! Штайнманн!
– Не беспокойтесь, снова прятаться в постели я не собираюсь, – заверила Иоганна обеих, доставая из шкафа платье. – Если наше бабское предприятие заработает, то с ленью будет покончено!
Шумный вздох облегчения, вырвавшийся у Рут и Мари, был слышен, наверное, даже у соседей.
Вскоре к ним зашел Петер – Мари еще вчера посвятила его в их планы. Увидев Иоганну внизу, на кухне, он понял, что у Рут все получилось.
Иоганна занималась приготовлением ужина, словно это было в порядке вещей, а Рут пришлось тем временем подробно объяснить всем, как она узнала у болтливого фотографа, где остановился американец. Они с изумлением слушали рассказ Рут о том, как она с помощью горничной пробралась в комнату Вулворта. Хлеб и сыр лежали на столе, ведь разве можно думать о еде в такой день! Когда же Рут рассказывала о том, как Вулворт брал каждый шар, оценивая его, Мари не сводила с сестры взгляда и ловила каждое ее слово.
– Он был в восторге, точно говорю! Уж можешь мне поверить, – сказала Рут, обращаясь к ней.
Иоганна взяла в руки договор. Прочитав его несколько раз, она нахмурилась. Конечно, все сразу же заметили ее подозрительный взгляд.
– Видишь, всегда можно найти, к чему придраться, – колко заявила Рут, обращаясь к Мари. – Можно узнать, что тебе не нравится?
– Ничего, ничего! Все отлично! – Иоганна подняла обе руки, словно защищаясь. – Конечно, срок поставки очень короткий, но с этим уже ничего не поделаешь. И цена хорошая. И ты позаботилась о том, чтобы мы доставили товар только до Зоннеберга, – это разумно.
Рут немного расслабилась.
– Но? – недоверчиво переспросила она.
Иоганна беспомощно улыбнулась:
– Мне лишь неясно, где мы возьмем без задатка деньги на шесть тысяч заготовок, упаковочный материал и газ.
В тот вечер им нужно было обсудить тысячи вопросов. На некоторые они могли ответить сами, с некоторыми помог Петер. То, что не прояснилось и после этого, сестры решили отложить на потом.
Была уже глубокая ночь, а на улице гремела гроза, когда они наконец составили план действий.
Сестры с благодарностью приняли предложение Петера одолжить им денег на покупку заготовок, однако немало удивились, узнав, что у него есть такие сбережения.
Кроме того, Петер сказал, что будет приносить им заготовки с завода – постепенно, небольшими партиями. Он предложил и помочь выдувать стекло, но Мари отказалась. Она желала непременно справиться самостоятельно, для нее это было вопросом чести. Она привыкла сидеть за работой до поздней ночи и без колебаний была готова браться за заказ. Девушке было безразлично, что для нее грядут тяжелые времена. Рут и Иоганна намеревались разрисовывать шары по эскизам Мари, а затем упаковывать. От работы у Вильгельма Хаймера Мари пока что отказываться не хотела – в конце концов, это было дело верное!
