Эжени Прайс - Свет молодого месяца
— Останется, даже если мне придется связать его, — заявлял он, и опять обходил и объезжал всех, советуясь с Риной, мамой Ларней и тетей Эббот.
Время все же шло, и седьмого сентября он прыгнул в лодку, чтобы проделать длинный путь до Дэриена.
Вечером, когда солнце коснулось прибрежной травы у реки и посеребрило темные песчаные берега, Мэри встретила Хорейса и доктора на пристани.
— Уже родился, Хорейс. Твой ребенок уже появился, — чудесная девочка, волосики черные, как у Деборы. Доктор Троп, вы переночуете здесь, но вам уже нечего делать. — Она обняла брата. — Хорейс, Дебора больше не девочка. Она сильная, прекрасная женщина.
Джон, муж Ларней, каждый день массировал больные ноги Джеймса Гульда, после чего последний ехал в Блэк-Бэнкс и ждал на веранде или в гостиной, чтобы Дебора принесла его внучку. В течение часа или больше он сидел, держа на коленях ребенка. Иногда Дебора сидела около него на низкой скамеечке; чаще всего он оставался наедине с внучкой.
— Сегодня твой день рождения, мисс Джейн, — сказал он седьмого декабря. — Моей красавице Джейн сегодня три месяца. А потом ей будет пять и семь, и девять месяцев, и мы оглянуться не успеем, как она проживет уже целый год. — Он посмотрел в ее сонные глазки. — Голубые, как у твоего папы, светло-светло-голубые. И голубые, как у твоей бабушки, Джейн. Она бы гордилась такой внучкой. — Малютка почесала свой крохотный прямой носик. — Ха, похоже на то, что у тебя будет нос Гульдов. Я доволен. Твой папа уверяет, что якобы он надеется, что это не так, но он на самом деле этого не думает. Одно я знаю, барышня, у тебя отличный отец. Ему потребовалось время, чтобы успокоиться и взяться за дело, но теперь, когда у него есть ты и твоя милая мама, которых он любит, мне уже не надо тревожиться за него.
Джеймс Гульд посмотрел в сторону реки, сверкавшей в лучах солнца.
— Когда человек так любит какое-то место, как твой папа полюбил Блэк-Бэнкс, надо, чтобы оно принадлежало ему. Я сделал грубую ошибку, когда отдал его твоему дяде. — Он вздохнул. — Дядя Джим появится скоро. Я со страхом думаю об этом.
Без всякого предупреждения Джим вернулся в начале следующего января, пояснив, что он оставался в Нью-Хейвене, чтобы быть поблизости с сыном, пока Джейми не поступил в пансион, когда ему исполнилось пятнадцать лет. В течение двух месяцев Джим путешествовал без определенной цели. Теперь он жил в большой комнате, которую когда-то занимал с Алисой, выезжал в поля примерно через день, ездил в церковь с семьей и обычно по воскресеньям обедал в Розовой Горке. Но его присутствие было чисто формальным, ему было совершенно безразлично, что Хорейс впервые за десять лет вырастил удачный урожай хлопка.
— Мне тяжело это говорить, Дебора, но я просто не могу оставаться здесь дольше. — Хорейс поднялся из-за стола и встал позади ее стула, чтобы не смотреть на нее. — Джима жаль, но мы были очень уж счастливы без него. Я до седьмого пота работаю, усовершенствуя Блэк-Бэнкс для человека, которому совершенно все равно, если бы это все сгорело до тла. И, вместе с тем, я думаю, он бы не продал его, даже если бы у меня были деньги. Это все, что осталось у бедняги. Мне жаль брата, но Дебора, Лайвели нашел мне место управляющего на острове Блайз. Как ты думаешь, принять мне его?
Она взяла его руку и посадила его на его место.
— Я хочу того, что лучше всего для тебя, мистер Гульд, дорогой. Конечно, я думаю, ты будешь получать на другой плантации не больше, чем то жалованье, которое тебе платит дядя Джим. Но — ты уйдешь из Блэк-Бэнкса. Я знаю, что так тебе будет легче.
Он долго смотрел на нее, все еще удивляясь, после трех лет совместной жизни, ее прозорливости, ее пониманию и здравому смыслу.
— Ты права и в том, и в другом. Я не получу ни одного лишнего цента, это не договор об участии в прибылях, это такая же работа за жалованье. Но у меня бы камень с плеч скатился, если мне не надо будет работать в Блэк-Бэнксе, зная, что оно не принадлежит мне и никогда не станет моим. Но как это будет для тебя?
— Я не в счет.
— Очень даже в счет. Иногда мне кажется, что ты так же любишь Блэк-Бэнкс, как и я.
Ее взгляд стал очень мягким, потом в нем появился огонек.
— Да, но не так, как я люблю тебя.
Поздней осенью, как только хлопок на полях Джима был собран, очищен, упакован и отправлен в Саванну к Лайвели и Бафтону, Хорейс, Дебора и маленькая Джейн уехали с Сент-Саймонса и поселились в полуразрушенном доме на острове Блайз, к западу от Брансуика. В первую ночь в продуваемой, сырой комнате Хорейс пять раз вскакивал с продавленной кровати, — один раз для того, чтобы убить черную змею, обвившуюся вокруг ножки треснувшего мраморного умывальника, второй — чтобы поймать мышь, — это ему не удалось, и три раза, чтобы переставить деревянные бочонки, большую лохань для мытья посуды и два чайника от одной группы щелей, где текло, к другой, потому что с трех часов ночи дождь полил как из ведра.
В этот их первый год в качестве управляющих запущенной фермой Дебора так много работала, что, когда она сказала Хорейсу, что у них скоро будет второй ребенок, он был даже более обеспокоен, чем в первый раз.
— Я тебя замучил, заставляю жить в этом богом забытом месте только потому, что я из упрямства не хочу работать на моего брата. — Не бывает Богом забытых мест! Бог пришел сюда с нами на остров Блайз.
— Знаю, знаю, — пробормотал он, смущенный тем, что его иногда раздражало ее наивное представление о Боге.
— Кроме того, я молода и у меня много сил, мистер Гульд, дорогой. Вот увидишь, когда настанет время рожать, я буду сильна, как лошадь. Причем хорошая лошадь.
Джесси Каролина родилась в 1848 году, и снова Мэри и мама Ларней, вместе с которыми приехал на остров Блайз и дедушка, ради великого события, легко справились с родами, так что когда Хорейс приехал с доктором Тропом, новорожденная уже кричала изо всех сил.
— Когда-нибудь он за вами приедет, а вы не захотите ехать, — с улыбкой сказала Дебора доктору.
— Малютка в прекрасном состоянии, миссис Гульд, и вы тоже, — проворчал доктор Троп. Потом он сказал, посмеиваясь: — Я думаю, вы так легко переносите роды, моя дорогая, потому что считаете, что очень важно иметь детей.
— О, да. Мне хочется иметь десятерых!
В первый вечер после того, как его родные вернулись на Сент-Саймонс, Хорейс присел на край шаткой кровати рядом с Деборой и Джесси.
— Голубка, как это получилось, что ты назвала ее Джесси? Я понимаю, что Каролина — по тете Каролине, а кого мы знаем по имени Джесси?
— Это секрет.
— Даже от меня?
— Ну, я так думаю.
— Ты не знаешь?
