Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
Рут не стала ей даже отвечать. Во-первых, обвинения Евы были абсолютно беспочвенны, она ни дня в мастерской не пропустила, хотя ей не раз хотелось этого. И во-вторых, Ева так завидовала беременности Рут, что говорила ей колкости при малейшей возможности. К счастью, таких возможностей у нее было немного. Если бы Томас хоть раз услышал, как она оскорбляет мать его будущего сына… Рут даже представить себе не могла, что тут началось бы. Его будущего сына! Ну вот, теперь она допустила ту же ошибку, за которую постоянно ругала Томаса.
Тяжело ступая по заснеженным улочкам, на которых царила рождественская тишина, она с тревогой спрашивала себя, что же будет, если вместо ожидаемого всеми сына она родит дочь.
37В прошлом году они справляли Рождество, словно нищие, зато теперь под роскошной елкой, украшенной Мари, лежало немало нарядных свертков. Никто не распаковывал подарки – ждали Рут. Но стоило той войти в дом и сообщить о своем самочувствии, как все решили, что ждать больше нельзя. Сначала сестры взялись за подарки Петера.
Какое-то время слышалось лишь шуршание бумаги.
– Это наверняка что-нибудь для ребенка, – сказала Рут, разворачивая упаковку.
Иоганна опустила свой сверток на колени.
– А даже если и так? – Она подумала о собственных подарках для Рут, среди которых были одни только вещи для младенца. – Разве ты не обрадуешься?
– Петер! – громко воскликнула Рут, даже не услышав вопроса Иоганны. – Я не могу это принять. Неужели ты вдруг разбогател?
Раскрыв рот от изумления, она высоко подняла шкатулку: на розовом шелке лежали щетка для волос, гребень и пилочка для ногтей. Иоганна с первого взгляда заметила, что все предметы имели изысканно украшенные серебряные рукоятки.
– Я всегда мечтала о чем-то подобном! Как ты узнал?
Петер лишь пожал плечами:
– Просто я знаю Штайнманнов. И я подумал, что сестры наверняка подарят тебе много вещей для младенца.
– Огромное тебе спасибо! – Рут вся сияла. – Вот Томас удивится! Бедняга, он так расстроился, ему ведь пришлось долго ломать голову над тем, что же мне купить!
– И что он тебе подарил? – поинтересовалась Иоганна. Она прекрасно помнила, что в прошлый раз Томас не проявил ни малейшей фантазии.
– Шерстяную накидку. Коричневого цвета! – Рут забавно поморщилась. – Вряд ли я выбрала бы для себя такой цвет, – вздохнула она.
– Петер! – послышался очередной возглас.
Больше ничего Мари сказать не сумела. Она зачарованно перелистывала толстую книгу в простом переплете, затем с неохотой закрыла ее и тоже подняла повыше, чтобы все увидели название: «Художественный эскиз: руководство».
– Да, с подарком для Мари ты угадал! Ничего лучше и придумать было нельзя, – поразилась Иоганна.
Подарки Петера были не просто дорогими, но еще и очень тщательно подобранными. Достать книгу для Мари наверняка было непросто, Иоганна не видела таких в книжной лавке Зоннеберга.
– Твоя очередь! – Петер осторожно толкнул ее локтем в бок.
У Иоганны дрожали пальцы, когда она возилась с узелком шнурка, которым был обмотан ее подарок. Девушка вдруг разволновалась. Подарки для Рут и Мари были очень личными. Она совершенно не могла представить, что мог выбрать для нее Петер. Форма свертка тоже ни о чем ей не говорила. От мысли о том, что в прямоугольной шкатулке может оказаться ручка или книга для деловых записей, девушке вдруг почему-то стало неловко. Наконец узелок развязался, и бумага упала ей на колени.
– Атлас мира? – удивилась она.
– Атлас? – переспросила Рут. – Это еще что такое?
Иоганна показала всем большую книгу.
– Здесь… изображен весь мир! Только посмотрите: есть карты каждого континента. И карты отдельных стран. Раскрашены вручную, судя по всему. Чудесная книга! – Она поспешно поблагодарила Петера.
– Я решил, что такой атлас может тебе понравиться. Если уж Лауша стала для тебя слишком мала…
Иоганна подняла брови. Неужели в его тоне прозвучала насмешка? Девушка пристально вгляделась в его лицо, но оно оставалось невозмутимым.
– А если Зоннеберг тоже станет для меня слишком мал, мне придется отправиться в большой мир? – усмехнулась она.
– Я не это имел в виду. Но путешественников нужно отпускать, тогда они возвращаются сами. – Он говорил уверенно, но не сумел скрыть своей грусти.
Иоганна улыбнулась в ответ:
– Ты даже не положил закладку там, где изображен наш Тюрингенский Лес![14]
Петер заставил девушку опустить книгу и заглянул ей в глаза.
– Я не хотел облегчать тебе задачу, – хрипло произнес он. – Ты сама должна найти свой дом!
Иоганна судорожно сглотнула. «Прошу, не говори сейчас об этом», – молил ее взгляд. Ей не хотелось испытывать муки совести, в очередной раз отказывая ему. Девушка ждала праздника. Мечтала о счастье, которое и положено испытывать в этот вечер.
Петер подчинился ее молчаливой просьбе. Он хлопнул в ладоши:
– Кажется, кто-то сулил мне сегодня крепкий пунш? Это были пустые обещания или они будут выполнены?
Иоганна вздохнула с облегчением и подкинула в огонь полено. Она поставила воду на плиту, добавила в нее немного рома, палочку корицы и целую чашку сахара.
Когда все снова уселись, девушка откашлялась. Она взяла за руки Мари и Петера, велела остальным сделать то же самое и не успокоилась, пока все не выполнили ее указание. Их удивленные лица смущали ее.
– Этот сочельник – особый день для каждого из нас, – запинаясь, начала она. Подняв голову, она увидела, что Рут ободряюще улыбается ей. – За минувшие двенадцать месяцев многое случилось. Исполнились желания, которые мы когда-то даже не осмеливались произнести вслух. Теперь у нас появились другие желания, но в первую очередь мне хочется сказать, что это был хороший год. – Она откашлялась. – Может быть, вы сочтете меня глупой… Но я желаю, чтобы мы запомнили этот миг и никогда его не забывали.
38В первый рабочий день после Рождества Петер не отказал себе в удовольствии проводить Иоганну хотя бы до того места, где ее должен был подобрать угольщик. Запахнув куртку и поправив шарф, он поздоровался с ней у двери. Было еще темно, когда они двинулись в сторону Зоннеберга. Снег так промерз, что скрипел и трескался под каждым их шагом.
Иоганна плотнее закуталась в свой шарф.
– Знаешь, что мне сказал недавно один из клиентов Штробеля? «Мне кажется, что у вас в Тюрингии есть только два времени года: зима и суровая зима». Ха! Этот человек попал в яблочко, хоть и приезжает за покупками всего раз в два месяца! – Когда она говорила, изо рта у нее вырывались белые облачка пара.
Вскоре Иоганна остановилась и оглянулась на деревню. Даже в такую рань пламя газовых горелок в окнах домов словно согревало морозную ночь. Крохотные трепещущие огоньки были ярче всякого факела или лампы, полные силы и напряжения. Они напоминали ей светлячков.
