Елена Езерская - Бедная Настя. Книга 6. Час Звезды
Анна, ставшая невольным свидетелем этой сцены, тоже улыбнулась — неужели нашелся человек, способный обмануть де Морни? Смысл увиденного не скрылся от нее: тот, кто приходил к «мессиру» до приезда графа, принес своему хозяину подделку, которой хитрый иезуит рассчитался с кредитором, спрятав предварительно настоящую фигурку божка в своем тайном хранилище ценностей.
— Вы как всегда проницательны, Роже, — широко улыбнулся де Морни, протягивая руку за рюмкой, поданной ему его собеседником. — Абсент? Амброзия богов! А вы не боитесь, мой друг, что злоупотребление ею приведет вас под светлые очи Господа вашего — и нашего, и нашего, да не смотрите же вы на меня так свирепо! — прежде, чем это положено вам по возрасту?
— Любое деяние, что приближает нас к Нему, — богоугодное, — мрачно ответил «мессир». — Итак, изложите мне суть предстоящей задачи, иначе я решу, что меня вызвали только затем, чтобы вы могли в очередной раз проявить свой светский цинизм перед лицом истинно верующего… Коньяк для вас!
Все тот же человек, уже знакомый Анне, подал, войдя, де Морни на подносе небольшой хрустальный графин и рюмку. Граф налил себе сам, с видимым удовольствием рассмотрев на просвет пламени рубиновый напиток, а потом, несколько раз плавно покачав рюмкой перед носом, кивнул:
— С миндалем? Благодарю.
— Надеюсь, теперь с формальностями покончено? — все еще недовольным тоном осведомился его собеседник и дал знак своему человеку уйти.
— Полагаю, вы в курсе успехов, что делает мой брат? — вопросом на вопрос ответил де Морни, выждав, когда слуга покинет залу.
— Успехи вашего брата — ваши успехи, а в последних я неплохо осведомлен, — усмехнулся «мессир», чуть пригубив абсент.
После провала генерала Кавеньяка на выборах в президенты французской республики акции политической кампании Луи-Наполеона резко пошли вверх. Кавеньяк, прозванный в народе за подавление июньского восстания «мясником», утратил для французов очарование боевого генерала, прославившегося своими подвигами в Сахаре. Теперь в нем видели только убийцу рабочих и приписывали стремление к установлению военной диктатуры. И на этом фоне благообразный и лукавый Луи-Наполеон представлялся согражданам едва ли не спасителем нации: Бонапарт получил невероятное преимущество в голосах избирателей и статус принца-президента.
— Тогда, думаю, нет смысла много говорить о том, какое значение для Шарля (де Морни по привычке называл брата его первым именем), да и для всех нас, имеет благословение Святейшего Папы, — улыбнулся де Морни.
— Мне кажется, в своем повествовании вы пропустили пару абзацев, — остановил графа его собеседник. — Господин Бонапарт уже и так сделал довольно много для укрепления власти и влияния католической церкви. Это доказал и поход в Италию, остановивший разрастание революционной заразы. И ряд декретов, направленных на усиление основ католичества в стране. Уверен, Церковь вам благодарна, но вы сказали — «благословение», а это может подразумевать лишь одно: речь идет о восстановлении монархии. Но, насколько мне известно, Луи-Филипп еще жив, и у него много сторонников, желающих возвращения династии Бурбонов.
— Вы все правильно поняли, Роже, — кивнул де Морни. — Что же касается Луи-Филиппа, то мы работаем сейчас в этом направлении…
Иезуит причудливо изогнул брови, но ничего не сказал. Однако улыбка на его лице не оставляла сомнений — дни свергнутого недавней революцией французского короля сочтены.
— Наша цель — не просто заручиться симпатией Папы, но получить от него гарантии освятить восшествие Шарля на престол и официально признать его право на продолжение династии великого Бонапарта, — между тем продолжал де Морни. — Конечно, мы и сами делаем немало для осуществления этих планов. Шарль много разъезжает по стране с выступлениями перед ветеранами армии и народом. Нам всем приходится много трудиться, но ставки в этой игре, как вы понимаете, весьма велики — скоро нам сможет принадлежать вся Франция.
— Я знаю ваших соратников? — поинтересовался «мессир».
— Разумеется, — усмехнулся де Морни. — Все — ваши бывшие сослуживцы и знакомые. Полковник Флери, де Персиньи, генералы Леруа и Маньян — главнокомандующий парижского гарнизона, префект парижской полиции Мопа. Не говоря уже о многих других представителях армии. К тому же вам известно, что правительство полностью сформировано лично Шарлем, и пост министра финансов в нем занимает сам месье Фуль.
— Неплохой расклад, — признал «мессир». Он был наслышан о марионеточном кабинете Луи-Наполеона, в котором портфель военного министра получил ярый бонапартист генерал Д'Отпуль, а к управлению финансами страны был допущен главный кредитор Бонапарта — банкир, скупивший на лондонской бирже все его векселя. — Однако какую роль во всей этой истории вы отводите мне?
— Вы должны принести в корзину для голосования самый главный голос — Папы Пия IX, — торжественно произнес де Морни.
— Вы говорите так, как будто речь идет не о голосе, а о голове, — язвительно сказал его собеседник.
— Возможно, когда-нибудь нам и понадобится ваша слава головореза, но сейчас мы ждем от вас подвига крестоносца, — нисколько не смутился своего пафоса де Морни. — Мы поручаем вам похитить Серебряную звезду из храма Рождества Христова в Иерусалиме.
По тому, как блеснули глаза «мессира», Анна поняла, что он польщен. Лицо иезуита даже порозовело в азарте от предвкушения предстоящей ему и его людям авантюры.
— Итак, — де Морни тоже заметил произведенный его словами эффект, — для вас не секрет, что со времени последних Крестовых походов влияние католической веры в городе Христа было низведено до случайного, и православная церковь по-прежнему доминирует не только в регионе, но и в самих святынях. Хотя, справедливости ради, стоит заметить, что сама идея создания святых мест и принадлежит именно ей…
— Россия — это кладбище гениальных идей, — махнул рукой иезуит, прерывая его.
— Полностью с вами согласен, мой друг, — поспешно сказал де Морни, опасаясь быть заподозренным в симпатии к русским. — Однако для нас стремление Ватикана расширить сферу своих интересов на Востоке — прекрасный шанс заручиться поддержкой Его Святейшества в деле восстановления во Франции нашей фамильной монархии. Окажите Папе эту услугу, и он возведет Шарля на престол.
— А что получу от этого подвига я? — невинным тоном осведомился иезуит.
— Неужели вы станете делать это единственно не ради веры? — в тон ему промолвил де Морни, но, заметив недобрый взгляд своего собеседника, отступил. — Неограниченный кредит, Роже, неограниченный кредит для всех ваших предприятий. Для любой экспедиции в любой конец света.
