Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

Что для неё была «надежда» в далеком абстрактном смысле, не замутнённая суровым грузом логистики, исторической инерцией и порочным природным состоянием человеческого инстинкта, который ставит личную выгоду выше общего блага? Как Гермиона представляла себе идиллическое будущее, которого никогда не было ни в её памяти, ни в памяти кого-либо из живых или мёртвых? Какова форма её платоновской утопии?{?}[Диалог Платона «Государство» об идеальном государстве (вкупе с двумя другими «Закон» и «Политик») в последствии стал основоположником концепции «утопии». Луис Мамфорд в «Истории утопий» писал, что платоническое государство целиком основано на идеалах спартанской казармы, и некотором смысле можно сказать, что все утописты «вышли из шинели» Платона. ]

Для этого потребовалось лишь немного усилий, стоило ей определиться с задачей.

Идиллией Гермионы был упорядоченный, опрятный, эффективный волшебный мир, где достижения были вознаграждены, а те, кто нарушал общественный договор, подвергались наказанию и исправлению. Чистая, безопасная и упорядоченная жизнь, доступная каждому волшебному ребёнку, независимо от того, кто его родители, и были ли у него родители вообще. Сильная и неподкупная левая рука на весах правосудия, сильная и милосердная правая рука на молотке суда{?}[Аллюзия на изображение Юстиции, ведь Гермиона судья, а не боец. У римской богини правосудия в руках весы и меч. У Фемиды, греческой богини, чей образ позаимствовали римляне, вместо меча был рог изобилия. Также у Фемиды изначально не было повязки на глазах. ]. Непогрешимое руководство, которое заглядывало в заблудшие сердца и направляло их, чтобы они возвысились над своей природой, подобно ползучей обезьяне, вышедшей в сияющее царствование человека.

— Экспекто Патронум!

Сияющий свет вырвался с кончика её палочки, серебряный туман закружился в воздухе, как капля чернил, растворяющаяся в стакане воды. Ослепительное серебряное облако образовало неясную форму размером с собаку, с головой, хвостом и нечёткими лапами. Гермиона уставилась на неё, пытаясь определить вид зверя, и её сосредоточенность на «идеальной утопии» сломалась. Существо растворилось обратно в бесформенное облако, свет которого потускнел и вскоре окончательно потух.

— Похоже, ты на правильном пути, — сказал Нотт, не особенно довольный тем, что пришлось удостоить её даже маленьким подобием похвалы. — Тебе следует освежить свои навыки окклюменции, если ты так легко отвлекаешься от визуализации. В двенадцатой главе книги есть руководство по медитативным упражнениям для организации памяти, которое может оказаться полезным для тебя. Никакой философии, только практика.

— Твой Патронус — собака? — спросил Трэверс. — Похож на собаку. По форме его тела он напоминал гончих для охоты на барсуков{?}[(прим. автора) Так же известная как такса. Выдры примерно такого же размера и формы.]. Тебе не нравятся хаффлпаффцы?

— Мне ни нравятся, ни не нравятся хаффлпаффцы, — сказала Гермиона.

— Если ты тайно ненавидишь их, я никому не скажу, — сказал Трэверс. — Я думаю, мой собственный Патронус тоже может быть собакой, потому что отцовский — эльзасская гончая{?}[Немецкая овчарка. В период 1919–1977 гг. в Британии (и не только) немецких оврачок называли эльзасскими собаками, эльзасскими волчьими собаками и т.п., из-за плохих ассоциаций с немцами после Первой и Второй мировых войн. Забавный (душный) факт: в то время как в других странах «эльзасская» подразумевала Эльзас (бывш. Германская империя, в наст. вр. — Франция), в английском языке имеется в виду Эльзасия — район в Лондоне, некогда считавшегося святилищем и известного как пристанище для преступников, дававшее им неприкосновенность и спасавшее их от ареста. Этот район был так назван именно в честь Эльзаса — некогда региона, который находился вне законодательных и юридических линий. ]. Он даже может вызывать двух одновременно! Когда ты научишься это делать, я не откажусь от подсказки.

— Дай мне сначала вызвать телесного Патронуса! — сказала Гермиона. Она открыла содержание руководства авроров, затем приложение со сносками. У неё оставались лишь недели до выпускного и последующей за ним потерей библиотеки Хогварста, но, если цитируемые книги были обычной греческой философией, она сможет найти их в магловских магазинах. Одолжив кусок пергамента из стопки сложенных в центре стола бланков, Гермиона начала делать пометки, не обращая внимания на разговор между Ноттом и Трэверсом.

Раскладывание мыслей на бумаге помогало ей раскладывать их у себя в голове. Ей казалось, что она стоит на пороге великого открытия, следуя за нитью своей идеи. Абстрактное представление «образца счастья», который должен быть у человека с её характером и склонностями. Он не обязательно должен быть реалистичным во всех смыслах. Но он должен быть, без сомнения, исключительно действенным.

Если бы ей пришлось воплотить этот «образец» в жизнь, как бы он выглядел? Он был неполным, и её Патронус отражал это. Ей нужно было найти недостающий жизненно важный фрагмент, чтобы наконец-то увидеть, как он обретает телесную форму.

— …Значит, ты записался на восемь предметов Ж.А.Б.А., из них шесть основных и два факультатива, а твой средний балл колеблется между «В.О.» и «П»? Это откроет тебе путь в авроры, — она слышала, как Трэверс шепчет Нотту. — Нумерология и древние руны — тут как хочешь. Но если ты получишь «П» за основные предметы с наложением заклинаний, это сделает тебя более чем подходящей кандидатурой!

— Ты предполагаешь, что я хочу поступить, — ответил Нотт.

— Если не в аврорат, ты мог бы податься в Группу обеспечения магического правопорядка. У них только два года подготовки, вместо трёх.

— Я предпочитаю как можно меньше быть связанным с обеспечением магического правопорядка.

— Давай, дружище! Розье собирается подаваться в набор этого года, когда отменились его планы на карьеру в квиддиче. Грейнджер тоже. Если нас будет четверо, у нас будет чётное число, чтобы получить в напарники знакомого.

— Давай без «давай», дружище. Мне нечего заработать на работе в Министерстве, зато есть много чего, что потерять. Моё терпение, например.

— А что ещё тогда ты собираешься делать? Записывать родословные чужих семей до конца жизни? Даже если тебе не хочется денег, в этом всё меньше и меньше престижа, знаешь ли, — голос Трэверса снизился. — Они не такие популярные, как в прошлом веке. Вообще-то довольно грустно смотреть, сколько родов с трудом производят больше двух детей за поколение. Моя мама считает традицию преподносить записи о семейном древе в качестве подарка на свадьбу или крестины довольно бестактной в наши дни, как и многие другие достойные семьи, которые всегда считали «священный» список оскорбительным. Диггори — за их фамилией стоят века гражданской службы, даже бывший Министр! — Смиты, Фосетты, Блишвики, Маклаггены, Ургхарты, Белби. Юджин Слагхорн, отец старины Слагги, однажды объяснил моему о важности «тихого достоинства». Хвастаться — нести неуверенность nouveau riche.{?}[(фр.) нувориш ]

— У меня есть планы после Хогвартса. Ты узнаешь о них, когда узнаешь.

— Великие и таинственные планы, я надеюсь? — скептически сказал Трэверс. — Риддл разглагольствует такими же фразами, но, в отличие от тебя, он достаточно блистательный, чтобы поверить ему.

— Вот тут уж доверься мне, Трэверс: Риддл не настолько блистательный, насколько он думает, — сказал Нотт, свирепо нахмурившись. — В нём нет ни унции «тихого достоинства». Риддл… — Нотт осёкся. — Риддл по другую сторону книжного шкафа. Разговаривает с девочкой.

Этого было достаточно, чтобы резко остановить бешеные записи Гермионы:

— Ты знаешь, кто это?

Она, Нотт и Трэверс заняли менее популярную часть библиотеки Хогвартса, раздел волшебной юриспруденции. По другую сторону со своим собственным столом для занятий был раздел волшебной культуры. В нём держали книги о свадебных традициях, которые, как заметила Гермиона, Том читал во время приёмов пищи, а также выбор волшебной литературы, который, как вспомнила Гермиона, побудил Тома вести себя в необычайно скабрёзной манере, прижимая её к книжным полкам и требуя, чтобы она укусила его за шею. Эта мысль всё ещё заставляла её краснеть.