Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

— Игроки? — наседал мистер Уилкс. — Вы одна? Сколько на Вашей стороне, сколько у врага?

— Поровну с каждой стороны, скажем, пять на пять, — сказала Гермиона. — На моей стороне выпускники Ж.А.Б.А., навыки оппонента неизвестны. — Она вспомнила разговор с мистером Пацеком несколько лет назад, во время его первого визита летом 1940-го. — Предполагается, что противник состоит из «солдат удачи».

— Мертвы. Вы мертвы, — прямо сказал мистер Уилкс. — В таком теоретическом упражнении, если у Вашей команды была совместно подготовленная цель — уклониться и сбежать, то погибнут не все. Но самые медленные и слабые? Сгинут. Мертвы.

Задавая эти вопросы, Гермиона начала формировать понимание цели авроров. Если бы проблема была такой, что требовала достаточно развитого магического мастерства, авроры были бы не нужны. Учителя Хогвартса были лучшими колдунами Британии: профессора Дамблдор и Слагхорн были прославленными академиками в своих областях. Авроры, в свою очередь? Они были колдунами выше среднего, но их специализацией была практическая магия. Боевая магия. Они были настолько близки к регулярной армии, насколько это возможно для населения Волшебной Британии.

А «солдаты удачи»: это были магические наёмники, чьи средства к существованию обеспечивались тем, что они лучше других владели боевой магией. Квалификация Ж.А.Б.А. «удовлетворительно» была такой, что подавляющее большинство несовершеннолетних студентов — и даже большое количество студентов, достигших совершеннолетия, — не могли достичь. Авроры знали, что разница между любителями и профессионалами слишком велика, чтобы её можно было преодолеть с помощью школьного урока или учебника, и единственный способ противостоять профессионалу — это другой профессионал.

— Предположим, у моей команды есть план, требующий обеспечить выживание как можно большему числу членов команды на поле боя, обставленном оберегами для предотвращения аппарации, уходу по камину, портключей, совиной почты и других видов сообщений, предназначенных для сбора подкрепления. Как бы Вы посоветовали нам поступить?

Мадам Тромбли разразилась довольным смехом:

— Вы только что подошли к величайшему спору веков: стратегии командного боя. Должны ли мы противостоять самому сильному противнику или выбрать самого слабого? Скрываться в темноте и заманивать врага в ловушки или сражаться с мечом в одной руке и палочкой в другой, следуя примеру легендарного Годрика Гриффиндора? Должны ли мы, подобно валькириям, лететь в бой на гранианских крылатых конях и принимать их благородную смерть как необходимую цену за победу?

— Но самая простая командная стратегия, которую в пылу борьбы могут запомнить даже студенты и любители боевых искусств, — сказал мистер Уилкс, — это оборонительное отступление. Сильнейшие дуэлянты защищают наиболее уязвимых, будь то разрушитель оберегов, чародей, анимаг, целитель или заклинатель, до тех пор, пока не будут прорваны обереги, вражеский мастер оберегов не будет мёртв или не останется в живых последний человек. В Корпусе авроров мы сражаемся парами и верим, что наш партнёр следит за нашими, как и мы за его или её… — он кивнул в сторону мадам Тромбли, — спинами. Простая стратегия. С одним жёстким требованием.

— И каким, сэр? — спросила Гермиона.

— Если юный Трэверс будет приписан Вашим партнёром в Корпусе авроров, на что он, несомненно, рассчитывает с помощью этой чепухи про «обращение к старым друзьям», Вы бы умерли за него?

— Э-э… — заикалась Гермиона. — Я, эм…

Мистер Уилкс повернулся к Трэверсу и пригвоздил его тяжёлым взглядом:

— Ты бы умер за неё, Трэверс?

— М-м, — квакнул Трэверс.

— Вы оба студенты и бездельники, — с усмешкой произнёс мистер Уилкс. — Забудьте о Ж.А.Б.А. Отбросьте книги заклинаний и схемы. Возьмите в руки свои палочки и почувствуйте, как пылает и гремит волшебный бой, если потребуется, в шуточном сражении. Поручите свою жизнь мастерству и смекалке другого и защитите его тело и душу своими силами. Пока вы не познаете свой собственный разум в таком состоянии, вы не сможете узнать свои собственные реакции и суждения, не говоря уже о том, чтобы рассчитать, что является «оптимальным», а что нет, — его голос немного смягчился, и он продолжил. — Не все подходят для боя, и в этом нет ничего постыдного. Но чертовски обидно, когда талантливый волшебник полагает, что его способности в одной дисциплине переносятся на другую, и задним числом обнаруживает, что переоценил их. Этого уже не вернуть.

Когда Гермиона и Трэверс попрощались и покинули учительскую, Трэверс изъявил срочное желание спрятаться в ближайшем алькове и беззвучно прокричать в рукав своей мантии.

— Ну, это было сильно, да? — спросила Гермиона, пытаясь не комментировать реакцию Трэверса. — Тромбли была ничего, но, мать честная, Уилкс был… волнующим. Его метод преподавания сильно отличается от профессора Меррифот. Он всегда такой?

— Не уверен, что я всё ещё хочу быть аврором, Грейнджер. Я не хочу держать чью-то жизнь в своих руках. И как узнать, что ты можешь доверить свою кому-то? — тихо говорил Трэверс, выпрямляясь и поправляя свой галстук трясущимися пальцами, как будто он не был замечен ни в чём необычном. И ещё тише, так, что Гермиона могла едва ли разобрать его слова, он добавил. — Не можешь. Это невозможно.

— Я пообещала, что помогу тебе, — напомнила ему Гермиона. Она утешительно похлопала его по спине. — Я не смогу помочь тебе или сдержать слово, если ты сейчас сдашься. И я не дам тебе сдаться просто так. Пошли, — она потянула его за рукав. — Думаю, пришло время созвать ещё одно собрание клуба по домашней работе.

Комментарий к Глава 47. Общественное доверие (от автора)

когда ты умираешь, но крестраж возвращает тебя…

(от переводчика)

❤️

и отдельный миллион сердец всем читателями — работа пробила сто лайков, я в шоке и обнимаю каждого ❤️

====== Глава 48. Натурфилософия ======

1945

Интерес Гермионы к аврорам озадачивал Тома.

Лично он старался по возможности не замечать их. Ему претило их повсеместное присутствие, что им всегда надо было спрашивать: «Почему? Что Вы делаете? С кем встречаетесь?» — будто староста школы Хогвартса был обязан отчитываться перед кем-то, кроме работников Хогвартса. И ему было много чего неприятного сказать о том, как они и дальше узурпировали его власть, беря на себя расписание ночных патрулей, инспекцию спален и конфискацию контрабандных предметов. Не то чтобы он хотел сам заниматься этими делами, но ему нравилось делегировать их всегда послушным старостам. Они были благодарны каждому обрывку нудной работы, снизошедшей на них сверху, будто бы то, что Том примет их за «усердных работников», сильно отличалось от того, что он принимал их за «с лёгкостью эксплуатируемых».

Он молчал о своих подозрениях о вовлечённости авроров в дела Хогвартса, даже когда Гермиона поделилась своими догадками, достав лондонские газеты, чтобы отслеживать состояние магловской войны. Она думала, Министерство принимает меры, потому что получило данные разведки о подозрительных действиях Гриндевальда на Континенте, и он не стал её поправлять. Он определённо не стал признаваться в собственной связи, если это можно было так назвать, с Гриндевальдом. Которой не существовало, насколько он мог судить, ведь он никогда не взаимодействовал с Гриндевальдом. Не напрямую, во всяком случае, но если это было достаточно правдоподобно для «правдоподобного отрицания»{?}[(юр.) поведение, при котором лицо, совершившее действие или отдавшее распоряжение, сохраняет возможность в дальнейшем отрицать свою вовлечённость без большого риска быть уличённым во лжи], кто он такой, чтобы торговаться о незначительных деталях?

Он так прямо и сказал об этом Гермионе, когда они шли по мосту виадука, одному из немногих мест, считавшихся «допустимыми», а также слишком непопулярными, чтобы частные разговоры пар могли быть замечены другими и подслушаны для школьных сплетен.

— Могут быть и другие причины интереса Министерства, — мягко сказал Том, облокотившись о перила, чтобы посмотреть на заполненную льдом пропасть у основания моста. По мере ослабевания хватки умирающей зимы лёд на Чёрном озере начал отступать, но самые глубокие тёмные расщелины холмов нагорья оставались замёрзшими до раннего мая. — Я, конечно, не берусь судить. Но авроры, похоже, очень уютно чувствуют себя за столом с Дамблдором во время трапез, хотя и не кажется, что ему самому особенно уютно. Будто бы они чего-то хотят от него. Будто они ждут решения. Ждут… чего-то.