Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

— Шанс заменить её никчёмного сына следующим вариантом, ты имеешь в виду, — горько перебил её Том. — Ты должна была заметить, как она смотрела на меня.

Гермиона шмыгнула и замолчала на несколько секунд:

— Она не идеальна, но в этом и суть семей — ни одна не идеальна, — она сглотнула, а когда продолжила, Том услышал, что она пытается скрыть дрожь в голосе. — А другая в том, что они всё равно пытаются. По крайней мере, приличные.

Глаза Тома сузились:

— Ты хочешь, чтобы я уехал с ней.

— Я не хочу, чтобы ты это выбросил! Тебе тогда никогда не придётся переживать о деньгах. Ты сможешь получить любую работу, какую захочешь, в магловском мире. Поступить в любой университет без вступительных экзаменов, а до кучи твои семейные связи уберегут тебя от призыва, если государство когда-либо дойдёт до тебя и твоих документов, — затем Гермиона добавила решительным тоном: — Одним махом тебе предложили всё то, ради чего такие люди, как мой отец, работали годами!

— В твоей логической цепочке есть одна проблема, — заметил Том, — ничто из этого не касается волшебника.

— Только если ты сам не захочешь, — жёстко ответила Гермиона. — Но я знаю, что у Ллевелина Колдуэлла хватило ума воспользоваться этим.

Лицо Тома потемнело:

— Кто такой Ллевелин Колдуэлл?

Гермиона хмыкнула, скрестив руки на груди:

— Староста Гриффиндора, на три года старше нас. Маглорождённый — но отец его матери был графом. Серьёзно, Том, ты вообще ни на что не обращаешь внимания?

— Тот рафинированный? Тот, кто ходит в бриджах и гетрах каждое воскресенье?

Том смутно припоминал старшекурсника из Гриффиндора, который оставался в Хогвартсе на каникулы и, потому что у них не было уроков, приходил на каждую трапезу в магловской одежде. Не вязаных джемперах, присланных из дома, как другие маглорождённые ученики, — включая Гермиону, — надетых поверх белых форменных рубашек, а целых тщательно подобранных ансамблях, из-за которых казалось, что он был лишь в нескольких минутах от поездки в поля на тур гольфа. Девочки из Слизерина шептались между собой о вкусе Колдуэлла, точнее, его отсутствии, что было оскорблением имени волшебника… Но Том размышлял, не шептались ли они о чём-то ещё, поскольку Колдуэлл не старался скрыть перстень на своём пальце, который был таким же тяжелым и богато украшенным, как у любого чистокровного наследника.

— Уверена, ему будет приятно, что его запомнили по его выбору одежды, — фыркнув, сказала Гермиона. — Да, тот самый. Он сейчас изучает морскую магическую зоологию и планирует обратить свои семейные поместья в Уэльсе в резервацию селки и других магических существ, чтобы использовать деньги от продажи на собственные исследования. Отдел магического образования в Министерстве никогда не станет финансировать его исследования из-за его недостатка связей, но это неважно, потому что у него есть поддержка его семьи!

Мистер Пацек сказал мне, — продолжала она, жестикулируя, палочка Тома не могла выскользнуть из ее рук, — что они восстановили разваливающийся старый семейный замок с магией лишь за долю стоимости, которая ушла бы на оплату магловского труда. И теперь, когда земли зарегистрированы как волшебная резиденция, Колдуэллы могут обойти новые налоги на недвижимость, которые установило британское правительство на пэров, чтобы платить за войну. Поэтому, видишь, есть преимущества в том, чтобы держать по ноге на каждой из сторон, — и ты отбросишь их, когда тебе их предложат, потому что слишком горд, чтобы это принять?

Гермиона издала разочарованный звук, похожий на тот, который издает кошка, когда кто-то садится в Общей гостиной, не проверив предварительно диваны:

— Раньше тебя это не беспокоило.

— Ты пытаешься использовать на мне логику, — обвинительно сказал Том.

— Это работает?

— Это не изменит моего отношения к миссис Риддл, — сказал Том. — Я считаю, что она претенциозная мегера, которая думает, что «всем мальчикам нужна хорошая порка, чтобы стать мужчинами», и она лишь жалеет, что её сын не был достаточно выпорот. И что она жалуется о каждом пенни, потраченном в магазине, даже если она самая богатая старая карга в городе. Я знаю таких: она из самой отвратительной разновидности богобоязненных бабуль-щипательниц щёк. И в довесок ко всему она моя бабуля.

— И ещё твой опекун.

Между ними воцарилась гнетущая тишина. Красный свет отбрасывал на их лица жуткие желтоватые тени, пока Гермиона не щёлкнула палочкой по стенам: тени сместились, а свет стал жёлто-белым и напоминал естественное солнечное сияние, а не электрические лампы наверху или заколдованный свет свечей в классах Хогвартса.

— Тебе будет семнадцать в декабре, — сказала Гермиона. — А мне будет семнадцать в сентябре. Если тебе придётся жить в Йоркшире, ты сможешь приходить в гости каждый день, когда мы подключим двустороннее сообщение с каминной сетью. И ещё у нас будут лицензии на аппарацию к следующему лету.

— Мне будет восемнадцать, когда я закончу Хогвартс, — добавил Том. — И у неё больше не будет власти надо мной.

— Ты скажешь ей, что ты волшебник?

Смех Тома был резким и без юмора:

— Забудь про Оксфорд или Кембридж, она попытается отправить меня в семинарию.

— Ну, если тебе понадобится избавиться от неё, у меня есть палатка, которую ты можешь одолжить, — предложила Гермиона, показывая подбородком на волшебную палатку, по размерам напоминавшую переносную кабинку для переодевания, которую он видел во время ежегодных поездок на море вместе с остальными сиротами.

— Когда я от неё избавлюсь, у меня будет особняк, — сказал Том, на лице которого мелькнула улыбка.

Нос Гермионы сморщился:

— Том!

— Гермиона!

Гермиона издала глубокий вздох отчаяния и бросила ему палочку:

— Давай, нам пора возвращаться. Они начнут гадать, что с нами случилось.

Когда они поднялись по лестничному пролёту обратно на первый этаж, то наткнулись на очень нежелательное зрелище: миссис Грейнджер и миссис Риддл делили чайник чая, их головы склонились над большой книгой, страницы которой были испещрены бесконечной чередой семейных фотографий.

— А эта была сделана, когда мы ходили на оперу, Пуччини, кажется, — это было Рождество тридцать седьмого. Смотрите, каким Том был маленьким! — сказала миссис Грейнджер, переворачивая страницу. — А эта с лета тридцать девятого. Мы купили Гермионе домашнего филина, и Том его кормит. Можно было бы подумать, что из сов получаются очень грязные питомцы, но место, где его продали, дрессирует своих птиц как домашних голубей.

— Ах, эта просто чу́дная, — пробормотала миссис Риддл, показывая на фотографию на странице. — Он похож на своего отца в этом возрасте. Ему тут, должно быть, тринадцать?

— Четырнадцать, — сказала миссис Грейнджер, — её сняли летом сорок первого. Том в тот год разросся, как сорняк. Он бы съел любую другую семью, не выходя из дома. Если Вы согласны, Мэри, я могу сделать несколько копий для Вашего семейного альбома.

Том и Гермиона обменялись взглядами, их выражения были точным зеркальным отражением друг друга: полный и абсолютный ужас.

Комментарий к Глава 24. Наследия иллюстрация автора к главе: Мэри Риддл

https://i.imgur.com/3PoVI6T.jpg

(от автора)

— Как и следовало ожидать, у Тома непростые отношения с семьёй, и эта глава не является их завершением. Том становится более мягким, когда находится рядом с Гермионой, и именно поэтому он не отбивается от рук, как канонический Том… но он становится более мрачным, когда остается один. Это будет его постоянной темой.

— Риддлы в каноне ГП не были милыми, добрыми и милосердными людьми. Здесь они тоже не из приятных, и то, что Том стал членом семьи, не продиктовано добротой. Однако, как и все остальные персонажи этого фика, они имеют оттенки и нюансы и не будут стопроцентными неисправимыми эгоистичными снобами, потому что это делает их скучными персонажами.

====== Глава 25. Ad Hominem ======

1943

Следующие несколько недель были убийственно неловкими для Гермионы и её семьи.