Кукла вуду (СИ) - Сакрытина Мария

Тётя Жаки умерла?

Никита укладывает неожиданно обмякшую (может, от удивления) Иру на алтаре. Смотрит на Олю.

- Ты готова? Помнишь, что нужно делать?

- У меня отличная память, - бросает Оля, ковыляя к алтарю.

Никита кивает и подаёт Оле миску с кровью.

- Что ж, начнём.

Вдвоём они рисуют пентаграмму, расставляют свечи, потом Никита что-то шепчет и посыпает внешний круг землёй, наверное, с кладбища. Я смотрю, замерев у стены. Я не могу пошевелиться.

- Ты любил её, -  говорит вдруг Оля. – Но она же просила тебя не возвращать её, когда она умрёт. Что если она оживёт и совсем этому не обрадуется?

Никита бросает на неё нетерпеливый взгляд.

- А это, куколка, не твоё дело.

Оля прячет руки за спиной.

- Рози, я серьёзно. Антон пытался убить себя каждое утро и…

Никита бьёт её по лицу. Оля отшатывается, прижимает руку к щеке. И опускает глаза. Потом тихо говорит:

- Извини.

- Вот именно, - холодно соглашается Никита. – Это не твоё дело. Твои желания я исполню, куколка. Я обещал. Давай, вперёд.

Оля кивает и подаёт ему верёвку.

Ира снова бьётся на алтаре, но Никита крепко привязывает её, вытаскивает откуда-то трещотку из тыквы и монотонно начинает говорить что-то на ломаном французском.

- Не надо! – кричит Ира. – Оля, ну пожалуйста!

Та стоит на коленях, пачкая красивое платье в ещё не засохшей крови, и покачивается. Мне чудится бой барабанов, сначала далеко, а потом я слышу его всё отчётливее и ближе. Ира затихает, а у одной из теней на стене вдруг появляются глаза – и вот уже скелет во фраке улыбается мне.

- Привет, игрушка колдуна.

Я не могу пошевелиться.

Никита блаженно улыбается, у него просто в глазах светится: «Наконец-то!» Оля тонким серебряным ножом перечёркивает себе татуировку. Аккуратно, и крови не много. Никита одобрительно кивает:

- Теперь дай мне.

Ира, похоже, тоже видит Барона и оглушительно визжит. Никита морщится, поворачивается к ней.

- Оля, нож!

- Не хочу! – вопит Ира.

Я мечтаю закрыть глаза и не видеть, но если бы!

- Оля! – нетерпеливо повторяет Никита.

- Да… Сейчас… - Она с трудом достаёт из складок платья… куклу, простую, грубо сшитую, лишь отдалённо похожую на человека.

И вонзает нож в неё.

***

Оля

«Помоги мне, пожалуйста! Мне нужна помощь!» - шепчет Никита из сна. Прости, прости меня, прости, ты уже умер, я не могу помочь, я не знаю, что ещё делать.

У Никиты напротив меня расплывается алое пятно на груди, ровно там, куда я вонзила нож кукле.

Я дёргаю нож обратно и отталкиваю Никиту от алтаря, подальше от Иры. Замирает бой барабанов. Замирает пляска духа. Даже Ира наконец-то замирает.

Кукла и нож падают в лужу крови, которая стремительно расплывается вокруг Никиты. А я смотрю, как он пытается подняться.

- Зачем? – хрипит он, и кровь плещет у него изо рта. – Дура, я же всё тебе дал!

- А мне не надо! – всхлипываю я. – Ты… Ты дал мне эту магию. Вот и получай её назад!

- Дура, - Никита смеётся. Я хватаю куклу и окровавленный нож с пола. Если Никита сейчас начнёт проклинать… Но он говорит, глядя на Антона. – Теперь ты сама его убьёшь. Своими руками. Или он обезумеет.

Я в ужасе гляжу на Барона, тот кивает:

- Три дня тебе, куколка. И тебе, игрушка колдуна.

Я роняю нож. Никита тянется за ним, но вызванный в наш мир Барон нависает над ним и улыбается.

- Ну что, дружище. Потанцуем?

И наклоняется к Никите.

- Нет! – в ужасе шепчет тот.

А потом вдруг всё заканчивается. Разом гаснут свечи, я торопливо, путаясь в платье, зажигаю фонарик.

Его луч высвечивает бьющего у стены Никиту.

- Я х-хочу ж-жить, - как во сне, шепчет он, захлёбываясь кровью. – П-пожал-луйста! П-помоги м-мне!

Я падаю на пол и смотрю, как он умирает.

Я ничего не могу сделать, и я знала, что так будет. Но… как ещё это было исправить?

- Скорую! – выдыхает Ира, свесившись с алтаря.

Я качаю головой. Это я чувствую – Барон забирает ещё одну жизнь. Щедрый дар, но не мой – Никиту давно отдал ему колдун. Отдал Никиту и Антона.

- П-пожалуйста, - последний раз шепчет Никита и замирает.

Трясущимися руками я вытаскиваю из-под платья новый телефон – Антон купил сегодня в Париже – набираю выученный наизусть номер и хрипло говорю в трубку:

- Ан-натолий Н-николаевич, нам нужна п-помощь…

- Освободите меня! – вопит Ира, перебивая.

Фетисов-старший наверняка её слышит и больше не тратит время на разговоры. Скорее всего, он отслеживает мой телефон. Я машинально убираю его обратно и бросаюсь отвязывать Иру.

- А я ключи не взял, - потерянно сообщает вдруг Антон. – От наручников. Мне уже можно двигаться?

- Конечно! Всё можно, - выдыхаю я, перерезая верёвки. – Ир, не надо…

Но они вместе с Антоном склоняются над Никитой и плачут.

Я ничего не могла сделать…

Позже мы ждём Анатолия Николаевича на подъездной дороге. Никиту оставили в подземелье вместе с «открытой» стеной. Не уверена, что у меня бы вообще теперь получилось её закрыть.

Татуировка почти погасла. Нашу связь с Антоном я чувствую еле-еле.

- Почему ты ничего не рассказала? – набрасывается на меня Ира. Её тоже трясёт и выглядит она так, словно хочет меня убить. Я даже рада, что на ней всё ещё наручники. – Мы бы подыграли!

- Он читал мои мысли. – Я мёрзну на ветру в тонком платье. Ключи от машины Антон умудрился где-то потерять. Зато так нас хорошо видно… - Что мне было делать?

- Ты правда была с ним заодно? С самого начала? – допытывается Ира.

- Конечно, нет!

- Так какого чёрта ты его убила?! Он же обещал тебе красивую жизнь! Ты дура, что ли?

Я поднимаю голову и смотрю на чистое звёздное небо.

- Выходит, что да.

Ира снова ругается. А Антон вдруг обнимает меня и крепко прижимает к себе. Его тоже трясёт.

- Прости, - шепчу я. – Пожалуйста, прости. Я не знала, что ещё сделать.

Он прижимает меня ещё крепче, и мне вдруг становится тепло.

- Неужели нельзя было сделать хоть что-нибудь, чтобы Никита остался жив! – восклицает Ира. – И Антон, он что, правда теперь умрёт? Нет!

Да, думаю я, уткнувшись Антону в грудь. Да, я только тебя спасла, стерва ты неблагодарная. Я могла вернуть маму, твоего брата, а спасла тебя.

Дура.

- Неужели ничего нельзя сделать? – всхлипывает Ира.

- Ир, заткнись, - бросает сестре Антон.

Я закрываю глаза и хочу, чтобы всё просто закончилось. Прямо сейчас. Как-нибудь.

Антон гладит меня по волосам, монотонно, успокаивая.

«Барон, - мысленно зову я. – Ты же слышишь меня. Помоги»

«Конечно, - отвечает бой барабанов, а Антон вдруг поднимает голову и прислушивается. – С удовольствием. Потанцуй со мной, куколка».

- Он всё ещё здесь? – шепчет Антон, заслоняя меня собой. – Оля…

Я тянусь поцеловать его. Мне страшно.

- Ну, голубки, - ворчит Ира. – Мы тут о жизни и смерти говорим, а они… Я тебе теперь верить, Олька, не буду, поняла?

Да иди ты к дьяволу!

[1] Мило (фр).

[2] «Et si tu n’existais pas» Джо Дассен.

[3] «Рыбак и его дыша» Оскар Уальд

Глава 13

Оля

Вся наша жизнь – это решение. И я сейчас не цитирую глупые статусы «ВКонтакте», я просто только недавно поняла: если решать не приходится, ты не живёшь.

Меньше месяца назад я плыла по течению, и жизнью это точно не было. Существованием, не более.

В жизни я решаю, помочь Фетисову-старшему с его поиском колдуна – или помочь колдуну. Убить ли Иру и оживить мою маму. Убить Никиту, а заодно и колдуна – или Иру.

Я не решаю только, полюбить в Антона или нет, это, к сожалению, само как-то происходит. И это больно.

- Доброе утро, - улыбается девушка на ресепшен. Она разве что на пару лет старше меня и очень ярко накрашена. – Вы к кому?