Юн Линдквист - Звездочка
Леннарт отчеканивал каждое слово, будто золотую монету. Его угрозы не были пустыми, спокойно сознавал он, почувствовав ясность в голове и готовность действовать. Боль в висках исчезла как по мановению волшебной палочки. Вызов брошен, все сказано, и добавить больше нечего. Теперь, хочется надеяться, жизнь повернет на новый виток.
6«Леннарт и Лайла». Нет, им не суждено было прославиться. Сейчас если кто-нибудь их и вспомнит, то только благодаря шлягеру «Летний дождь», который они записали в шестьдесят девятом. Песня так и не поднялась выше пятого места в шведском хит-параде. Теперь ее найдешь разве что в очередной «Золотой коллекции», из тех, что продаются по цене пятьдесят крон за диск.
В шестьдесят пятом они стали парой, а потом объединились и как исполнители. С названием группы решили не оригинальничать. Им удалось написать еще несколько неплохих песен, которые неделями толкались бок о бок с другими неудачниками где-то в самом низу чартов, но настоящего прорыва так и не случилось.
В семьдесят втором они сменили импресарио. Новый администратор был на двадцать лет моложе прежнего. Первым делом он посоветовал им отказаться от названия «Леннарт и Лайла». Сказал, что это неуклюжее подражание кому-нибудь вроде Айка и Тины Тёрнер, не говоря уже о просто нелепом нагромождении имен, как у поп-группы «Дейв Ди, Доузи, Бики, Мик энд Тич». Нет, настало время для звучных и хлестких имен. Поэтому отныне их дуэт будет называться «Другие». Леннарту нравилась отсылка к чему-то необыкновенному, неземному, а Лайла осталась недовольна. Ей казалось, что название дурацкое, с претензией, будто бы они играют совсем другого рода музыку. Они же все-таки не британская группа The Who и не собираются разбивать свои акустические гитары о сцену.
Однако имя закрепилось, и Леннарт радовался новому старту. Он написал несколько песен, в которых ему удалось найти новое звучание: нечто между танцевальными шлягерами из шведского хит-парада и брит-попом на манер артистов в английской передаче «Самые популярные». А что может быть лучше нового названия, когда меняешь направление творчества? Леннарт, не задумываясь, сбросил с себя старое имя, будто вышедшую из моды рубашку, и с воодушевлением принялся за дебютный альбом.
Альбом был готов к весне семьдесят третьего. Когда Леннарт взял в руки первый экземпляр пластинки, гордость переполняла его: впервые в жизни он выпустил альбом, где каждая песня вышла из-под его пера.
«Скажи мне» стала их первым синглом. Этакая смесь простеньких аккордов танцевального шлягера с добавлением саксофона, минорных партий в стиле «Битлз» и проигрыша на манер народных песен. Одним словом, настоящий хит, если не сказать больше. В ней каждый мог найти что-нибудь себе по вкусу.
В начале мая их сингл впервые вышел в эфир на радио одновременно с тремя другими претендентами на место новичка в шведском хит-параде. Леннар даже всплакнул. Лишь услышав песню по радио, он окончательно понял, насколько она хороша.
На следующей неделе им предстояло спеть на концерте в Эскильстуне. Организаторы настояли, чтобы они выступили под старым именем, ведь публика хорошо знала «Леннарта и Лайлу», а не «Других». Леннарт не возражал: пусть это будет прощальное выступление в старом образе, а с понедельника они заиграют по-другому.
Оставив семилетнего Джерри с родителями Лайлы, они отправились в Эскильстуну. Ничего грандиозного не планировалось: из выступающих только они, затем «Тропикос» — соперники по хит-параду, и местные таланты — группа под названием «Берт-Йёран».
Им уже доводилось играть вместе с «Тропикос», они были знакомы с Роландом, солистом, и другими ребятами из группы. Леннарт получил свою порцию дружеских похлопываний по плечу и одобрительных возгласов — парни тоже не пропустили выпуск шведского хит-парада на этой неделе. Он, в свою очередь, похвалил их новую песню, мало чем отличавшуюся от прежних. Ему стоило труда скрыть презрение: музыку и тексты им писал приглашенный автор.
В тот вечер все шло как по маслу. Завершающим номером концерта стало выступление «Леннарта и Лайлы» (тут им удалось обставить «Тропикос»), и они не подкачали. Лайла превзошла себя, — вероятно, ее подстегивала мысль, что это их лебединая песня. Ведь отныне их ждут новые хиты, внушил ей Леннарт. Когда Лайла спела последние ноты «Летнего дождя», публика прослезилась и аплодисменты были громче обычного. Леннарт всерьез задумался, не закончить ли словами: «Мы теперь называемся „Другие“, слушайте нашу новую песню в воскресном хит-параде!» — но потом понял, что нельзя разочаровывать людей, когда тебя так хорошо принимают. Он не стал вклиниваться и портить Лайле ее лебединую песню.
После концерта он пошел пропустить стаканчик и разговорился с гитаристом из группы «Берт-Йёран», музыкальные амбиции которого тоже рвались за пределы навязываемых шведским хит-парадом стандартов. Парень восхищался тем, как Леннарту удалось сочетать незатейливую танцевальную мелодию с «континентальными секвенциями», как он выразился. Они подняли тост за новое слово в музыке.
Настала очередь Леннарта угостить товарища по цеху, и тут он понял, что где-то забыл свой бумажник. Оставив гитариста у стойки, он побежал в гримерку, улыбаясь себе под нос. Все-таки насколько приятней получить признание у профессионала. И потом, этот парень недурно играет, почему бы не пригласить его…
Когда Леннарт распахнул дверь в гримерку, его жизнь приняла иной оборот. Сначала он увидел лицо Лайлы — она лежала животом на столе, плотно прижав широко расставленные пальцы к столешнице. Сзади нее — Роланд, штаны болтаются на щиколотках, лицо поднято к потолку и искривлено судорогой. Леннарт застал их в кульминационный момент. Увидев мужа, Лайла дернулась вперед, будто в стремлении закрыть дверь, а Роланд застонал и ухватился за член, внезапно оказавшийся на виду. Сдержать эякуляцию он не сумел, и сперма брызнула в сторону, угодив на зеркало. Леннарт смотрел, как вязкая жидкость стекает вниз на банку с автозагаром, которая, судя по всему, принадлежала Роланду.
Затем Леннарт перевел взгляд на жену. Ее пальцы с ногтями ярко-красного цвета распластались по столу, а ко лбу прилипла прядь волос. Он взглянул на Роланда. Тот выглядел усталым. Казалось, он мечтает о том, чтобы повалиться на постель и заснуть. В ладони он сжимал еще не успевший обмякнуть член, который по размерам явно превосходил достоинство Леннарта. Сильно превосходил.
Когда Леннарт вышел, хлопнув дверью, перед глазами у него маячил этот огромный член. Он преследовал его вдоль по коридору, через парковку, до самой машины. Леннарт включил дворники, чтобы они смахнули назойливую картинку, но член силой проник внутрь. Он был таким большим.
Раньше Леннарту не доводилось видеть чужое хозяйство в состоянии эрекции, поэтому он считал, что природа его не обделила. Теперь стало ясно, как сильно он заблуждался. Леннарт попытался представить, каково это, когда в тебя засовывают этакую… оглоблю. Скорей всего, отвратительно. Хотя лицо Лайлы в ту секунду, когда маска ужаса еще не успела сменить гримасу удовольствия, говорило об обратном. Такого выражения он у нее еще никогда не видел. Да и куда ему, с его-то сморчком.
«Дворники» ходили по стеклу с неприятным скрипом, и Леннарт выключил их. Другая картинка возникла у него перед глазами: лицо Лайлы, такое красивое, такое желанное и такое омерзительное в экстазе. Леннарту хотелось завести мотор и уехать далеко-далеко, залечь в канаве в обнимку с бутылкой виски и умереть. Но он продолжал сидеть в машине, обхватив себя руками, раскачиваясь взад-вперед и тихонько поскуливая. Десять минут спустя пришла Лайла и села рядом на пассажирское сиденье. Волосы расчесаны и уложены как ни в чем не бывало. Леннарт продолжал раскачиваться, но больше уже не скулил. Помолчав немного, она сказала:
— Ударил бы меня, что ли. Всхлипнув, Леннарт покачал головой.
— Ну пожалуйста, — просила она, положив руку ему на колено. — Врежь мне разок, я разрешаю.
Стоял вечер среды, люди неторопливо расходились по домам. Веселая компания, пересекавшая парковку, заметила в машине Лайлу и помахала ей. Она помахала в ответ. Леннарт взглянул на ладонь Лайлы, лежавшую у него на колене, и смахнул ее.
— Это у тебя не в первый раз, да?
— С Роландом или вообще?
Будто кусочек льда откололся где-то у основания горла и, покатившись вниз, разлетелся на осколки по всему желудку. Каким тоном она это сказала!
— Вообще.
Лайла сложила руки на коленях и молча смотрела вслед одинокой женщине, которая пошатываясь шла через парковку на высоких каблуках.
— Значит, не будешь меня бить, да? — подытожила она со вздохом.
Леннарт повернул ключ зажигания.
Следующие три дня были невыносимы. Разговаривать друг с другом они не могли, оставалось чем-нибудь занять себя. Леннарт возился в саду, а Лайла уходила на пробежки. Джерри путался под ногами у родителей и, пытаясь поднять им настроение, рассказывал принесенные из школы истории, но в ответ получал лишь печальные ухмылки.
