Андрей Кокоулин - В эфирной полумгле
— Дьявол! — воскликнул Соверен.
— Не спешите, — сказал Жефр. — Дьявол появится дальше. Антуану удалось обаять одного старика и на его деньги, под обещание вызволить душу непутевого сына, он построил прототип. Конечно, он не работал. То есть, молнии исправно били в землю, но никакого извлечения души не происходило. Вращение ротору передавалось через зубчатые колеса, с помощью магнитных обмоток генерировалась электрическая энергия, внутри на валу помещалась стеклянная колба, в которою через штыри от обмотки по вторичным проводам должна была приходить душа. Но нет. Старик скоро умер, и деньги кончились. Антуан понял, что просто так душу не привлечешь. Нужен ритуал, нужны слова, нужны вибрации, причем идущие от самой машины. Он придумал прикрепить на валу ротора, спереди, цилиндр на манер музыкальной шкатулки, который бы проигрывал при вращении определенную фразу или несколько фраз. Чтобы с каждым оборотом механически происходил призыв.
Соверен слушал, холодея.
— Заклинание призыва души Антуан нашел в какой-то старой книге без начала и без конца, просто обрывок текста, — продолжал Жефр. — Я, честно говоря, даже не знаю, на каком языке было это заклинание. Там было много гортанных и щелкающих звуков. Мы скопили денег на второй прототип, совсем небольшой, он получился размером с обычный саквояж. Антуан нашел человека, который увлекался фонографией. Этот человек сделал по заклинанию фонографический валик с необходимыми выемками и иглу, которая, пробегая по выемкам, рождала звук через пергаментную мембрану и слуховой рожок. Мы соединили валик с ротором и колбой, прокрутили машину вхолостую. Антуан остался недоволен, сказал, что не очень похоже, но все равно решил испытать изобретение. Это случилось год и три месяца назад.
— И у вас получилось.
— Нет, сначала нет. Мы пришли на одно из заброшенных кладбищ, я раскрутил машину, а Антуан встал с душеизвлекательными штырями, как рыцарь о двух мечах. Разряд ушел в землю, но колба осталась пуста. Антуан проверил иглу и валик, соединения и провода, и сказал, что опыт наш не удался из-за неправильной записи заклинания. А потом попросил меня раскрутить машину подольше.
Жефр умолк.
За дверью скрипнула половица.
— Господа, — раздался голос Карлы Людовик, — у вас все в порядке?
— Да, — громко сказал Соверен, — это был случайный выстрел.
— Я хотела бы услышать своего жильца.
— Идите к дьяволу! — рявкнул Жефр.
— Благодарю, — сказала Карла.
— Так, на чем я… — Жефр потер лоб. — Да, я раскрутил ротор, звук из рожка стал тоньше, пронзительней, и когда Антуан опустил штыри… В колбе появился зеленоватый дымок.
— Душа? — спросил Соверен.
— Нет. Не душа. И не эфир. Нечто. В ту ночь мы запускали машину, пока колба не наполнилась полностью. Антуан был вне себя от счастья. Он говорил, что это новое слово в спиритизме. Правда, оставалось неясным, как говорить с пойманной душой. Антуан сказал, что ей нужен носитель. Сначала он окурил этим дымом бродячую собаку, затем вдохнул его сам. Это не дало никакого эффекта. Но когда ожила дохлая крыса… — Жефр усмехнулся. — Хорошее было время. Мы выяснили, что субстанция оживляет любой предмет с внутренней полостью. Так появились «живые» куклы. Только они почти не расходились, их боялись.
— А потом появился Коулмен, — сказал Соверен.
Жефр кивнул, прошел к занавешенному окну, осторожно оттянул ткань за уголок.
— Антуан хотел построить большие машины, которые извлекали бы гораздо больше «эфира», — обернулся он. — Для этого были нужны деньги. Коулмен подрядился их найти. И нашел. Правда, поставил условием, что Антуан посвятит его во все тонкости процесса. Они зарегистрировали компанию «Эфирные механизмы». Коулмен взял на себя все организационные вопросы, а Антуан занялся исследованиями «эфира».
Восемь месяцев назад машины в количестве пяти штук были готовы. А Антуан обнаружил, что «эфир» реагирует на серебро, выгорая с интенсивным свечением — так появились эфирные лампы. Коулмен тут же пустил их в оборот. Затем появился «Театр мертвецов». Правда, сколько бы не пытались мы с Антуаном, люди, поднятые с помощью «эфира», были апатичны, медлительны и немы, а при воздействии на них становились бессмысленно-агрессивны. Антуан сказал как-то, что они так и не обрели душу. Его это страшно обеспокоило. А «эфира» между тем требовалось все больше. За три месяца машины выкачали половину окружных кладбищ и вплотную подобрались к Престмутским.
— Постойте, — шевельнулся Соверен, — а Хайгейтские холмы?
— Восемьдесят лет назад там похоронили участников Большой католической смуты в Престмуте, их было несколько тысяч. Так что все места, где стоят машины, в той или иной степени являются кладбищами.
— Значит, это не эфир?
— Нет. Антуан сказал мне, что это некротическая энергия. Энергия смерти, тонкого мира. Коулмену это было безразлично. Деньги и власть были его единственными интересами. Он искал способы управления мертвецами и получения большей прибыли, а Антуан все пытался оживить их по-настоящему, подобно Богу, наделить разумом. Тогда-то он меня и убил.
— Убил?
Жефр усмехнулся и повернулся к Соверену.
— Я выгляжу достаточно живым? Но это не так, — он задрал сорочку. Глазам Соверена предстал страшный шрам рядом с солнечным сплетением. Рана от пули из «адамса» чернела чуть выше. — Антуан спросил, готов ли я пожертвовать собой ради него. Он сказал, что все дело, видимо, в границе перехода между жизнью и смертью. Он сказал, что убьет меня и тут же оживит. Я не хотел. Я видел мертвецов. Но он был убедителен. Чертовски убедителен. Он заставил меня вдохнуть «эфир», а потом ударил…
Жефр передернул плечами.
— Я не знаю, почему я остался таким, как был. Резкая боль — и пустота. Моей единственной мыслью было: жить. Жить! Может, поэтому я не утратил ни памяти, ни языка, ни самого себя. Только сердце теперь не бьется. Я не потею, не сплю, не ем, не испытываю жажды и влечения к женщинам. Но мне необходимо время от времени подзаряжаться «эфиром».
— И поэтому вы убивали, — сказал Соверен.
— Нет. Вы можете встать?
— Пожалуйста.
Соверен поднялся. Бедро скрутило, но он выпрямился и, подволакивая ногу, проковылял за Жефром в ванную комнату.
Столик с зеркалом. Стул. Кувшин. Растрескавшаяся штукатурка.
— Смотрите.
Приподняв лампу, Жефр стянул покрывало с медной ванны. Запах паленой шерсти стал гуще. Соверен не сразу сообразил, на что смотрит.
— Дьявол!
Ванна до половины была наполнена черными и серыми крысиными трупами.
— Вот кого я убиваю, — сказал Жефр. — Энергии мало, но мне хватает. — Он выщелкнул трубку из левого рукава. — С помощью этих электродов я получаю «эфир» напрямую. Достаточно прижать их к мертвой тушке.
