Страшные истории для бессонной ночи (сборник) - Вдовин Андрей

— Мистер Дэвенпорт? — Росарио осторожно тронул его за плечо. Толстые пальцы тут же провалились в костлявое углубление под ключицей, и он отдернул руку.

Уильям вздрогнул и открыл глаза.

— Вы крепко спали. Извините, что потревожил, — произнес юрист, заглушая мотор. И указал вперед, на особняк, расположенный на небольшом холме. Величественная постройка покоилась под сенью могучих деревьев и тонула в подступающих сумерках. — Корбетт-холл, — оповестил он и, облегченно вздохнув, подытожил: — Мы приехали.

Дэвенпорт коротко кивнул и вылез из автомобиля, аккуратно захлопнув дверь. Осенняя прохлада мигом забралась под одежду, согнав остатки сна. Ноги затекли, и он облокотился на грязную колесную арку. В полумраке священник разглядел широкую лестницу, ведущую к дому. Она вгрызалась в землю и была сплошь усеяна листвой. В некоторых окнах здания горел свет, но он не показался Уильяму уютным. Сияющие проемы скорее напоминали глаза жуткого зверя, выглядывающего из леса.

Моретти жестом пригласил гостя следовать за ним, и мужчины молча двинулись в сторону особняка, шурша опавшими листьями.

В просторном холле было тепло и тихо. В мягком свете ламп, переливаясь, парили пылинки. Дэвенпорт стоял, прислушиваясь к звукам: Моретти поднялся на второй этаж, чтобы известить хозяев о прибытии, и попросил священника подождать внизу. Там он и остался, изучая элементы интерьера: мягкие кресла с чуть потрепавшейся изумрудной обивкой и массивными подлокотниками, настенные светильники с выцветшими абажурами и высокие постаменты, на которых возвышались античные вазы, наполненные букетами давно увядших роз. Внимание преподобного привлекла композиция из трех стеклянных колб, стоящая на маленьком круглом столе, и он, тихо ступая, подошел ближе. За прозрачными стеклами застыли, глядя в пустоту, маленькие чучела: в первой колбе на темном камешке, увитом мхом, сидела крохотная белая бабочка с пятнистым узором на бархатных крыльях, во второй — летучая мышь, подвешенная на корявом сучке, в третьей покоилась черная змея. Пресмыкающееся находилось в небольшом углублении земляного холмика. Оно свернулось в кольцо и высунуло наружу острую мордочку. Возле жуткой инсталляции лежала старая книга, из которой торчали желтые листы. «Ч. Дарвин. Происхождение видов», — прочитал про себя священник.

Совсем рядом из приоткрытой двери донеслись женские голоса. В щель просочились запахи кухни. Дэвенпорт уловил едва слышимый аромат пшеничной закваски и выпечки.

— Говорят, со дня на день приедет тот самый врач из Лондона, которого требовала мисс, — проговорила одна из кухарок. Уильям прислушался, и женщина, словно прознав о свидетеле, понизила голос до шепота: — Как бы не случилось беды!

— А в чем дело? — искренне изумилась вторая служанка.

— Как? Ты разве не знаешь? — поразилась в ответ собеседница. — Говорят, жена его с ума сошла. Он сам взялся ее наблюдать, да так до смерти и залечил. Бил ее этими, — она цокнула языком, вспоминая слово, — токами. Да так, что мозги у нее через нос и вытекли.

Дэвенпорт охнул и отшатнулся, словно в него плеснули кипятком. Кинулся было к лестнице, ведущей на второй этаж, не желая слышать разговор, но замер, завидев спускающихся людей: высокого статного господина в простом сером костюме и женщину в строгом черном платье с длинными рукавами и высоким воротником. Позади них медленно шел утомленный Моретти. Хозяин имения протянул преподобному ладонь и крепко пожал поданную в ответ руку. Уильям подумал, что он ничего не скажет, но мгновение спустя мужчина нарушил молчание.

— Сэр Ричард Корбетт, — коротко представился он. — Спасибо, что приехали, доктор.

Откуда-то сверху, словно из-под потолка, послышался звонкий девичий смех, а после до ушей присутствующих донеслось:

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, Уилл!

Громкий хлопок закрываемой двери приглушил сумасшедший хохот Элизабет. Обитатели дома даже не переглянулись, только миссис Корбетт поджала губы так, что они побелели.

— Моретти покажет вашу комнату, — сухо заявил хозяин имения. Он отринул вежливость и не стал представлять гостю свою супругу. На посеревших лицах читалось изнеможение. — Располагайтесь, отдохните. — Корбетт изобразил подобие улыбки и продолжил: — С утра спускайтесь к завтраку, обсудим дело, для которого вы прибыли.

Уильям с ужасом понял, что до рассвета может и не дожить.

Много вещей Дэвенпорт с собой не брал, и полое тело старого саквояжа обмякло, когда хозяин поставил его на пол возле кровати. Уильям аккуратно присел на краешек постели, заправленной белоснежными простынями, отмечая, что боится запачкать их.

Преподобный чувствовал себя грязным. Он не стал зажигать свечей, не попросил развести в камине огня, отказался от принесенной служанкой еды. Не разобрал багаж и даже не запер на ключ дверь. Священник сложил руки на коленях и под размеренное тиканье напольных часов смиренно ждал, когда участь настигнет его. Тик-так. Тик-так.

В широкие своды окна заглянула луна. Уильям невольно повернул голову и увидел черное искрящееся озеро у подножия Корбетт-холла. Гладь воды, подернутая туманной дымкой, переливалась в молочных лучах ночного светила, и по ее поверхности скользили сорванные ветрами листья. Созерцая, Дэвенпорт потерял счет времени, а когда очнулся, понял, что дом давно заснул. Тишина, словно змея, пробравшаяся за пазуху, тихо шипела, убаюканная теплом человеческого тела. Теплом человеческой души.

Уильям моргнул. Миг — и в темных водах глубокого озера, покачиваясь в ласковых волнах, появилась девушка. Изящный изгиб худых плеч, мертвенно-бледная кожа, светлые мокрые волосы, прилипшие к телу. Красавица запрокинула лицо к небу, будто ожидая от Всевышнего ответа на свой вопрос.

— Виктория! — Преподобный подлетел к окну, желая убедиться в реальности происходящего.

Девушка была юна и напоминала белый цветок кувшинки, выросший на болоте. Словно почувствовав на себе посторонний взгляд, она резко повернулась и посмотрела прямо на Уильяма. Черные глаза ее отразили лунный свет и опасно блеснули в темноте. Священник понял, что обознался и перед ним вовсе не покойная жена, а Элизабет Корбетт. Время замерло. Тик-так.

— Помоги мне, — одними губами прошептала несчастная.

В то же мгновение неведомая сила грубо потянула девушку на дно, и она только успела беспорядочно всплеснуть белыми руками, усеянными множеством гноящихся ран. Священник бросился на улицу. Ни одна дверь, которую Уильям распахивал, не оказалась заперта. Половицы не скрипели, а гул шагов неслышно рассеивался по коридорам. Он снова бежал, но в этот раз — навстречу своей судьбе.

Острая галька впивалась в тонкую подошву сапог, и казалось, что берег проклятого озера отдаляется, вместо того чтобы приблизиться. Пару раз Дэвенпорт упал, поранив ладони в кровь, но не замедлился ни на миг. Впереди, захлебываясь грязной озерной водой, тонула Элизабет. Демон давал ей сделать короткий вдох, а после снова тащил на дно. Издевался над жертвой, насмехался над хрупкостью человеческой жизни, упивался своей властью.

— Я здесь! — закричал, надрываясь, священнослужитель. И нырнул в ледяную воду. — Я пришел к тебе! — снова прокричал он, сокращая расстояние. На языке остался горький вкус ила и тины. — Оставь ее в покое!

Девушка пропала из виду, скрывшись под толщей воды, и вокруг воцарилась тишина. Уильям быстро огляделся вокруг. Порыв холодного ветра донес до ушей тихий, произнесенный со сладкой истомой вопрос:

— Ты веришь в демонов, Уилл?

Внезапно перед ним вынырнула Элизабет. Брызги ледяной воды окропили священнослужителя, и он на секунду зажмурился. Сильные девичьи пальцы ухватились за его плечи, царапая кожу. Дэвенпорт распахнул глаза и увидел изможденное лицо мисс Корбетт: черные как смоль глаза, белое осунувшееся лицо в ореоле светлых волос, острые скулы и пухлые посиневшие губы. Девушка улыбнулась, оголяя ряд ровных зубов, и приоткрыла рот. Пахнуло гнилью.