Джон и Дэйв и Храм Кс'аль'наа''тхутхутху (ЛП) - Вонг Дэвид

Он повернулся и зашагал по хрустящим листьям к задней двери дома.

– Ладно, – сказал он, – теперь рассказывай, где труп Фрэнки.

Мы последовали за ним.

– Начальная школа Гамильтона, – ответил я. – Это старая школа в центре города, но она всё ещё работает. Когда объединяли районы, построили новую, но в старой до сих пор учатся дети. Понимаешь, к чему я? Когда твари повылупляются, там будет две сотни ребят. Труп в подвале, в котельной.

– И ты видел это во сне.

– Да.

– Хорошо. Ты выбил себе кое-какой кредит доверия, а других вариантов всё равно нет.

Фальконер вставил магазин обратно в пистолет, передёрнул затвор и включил предохранитель. Он вложил пистолет в кобуру, остановился у задней двери и развернулся к нам.

– Но пойми, Вонг, это никакая не магия. Называй как хочешь, но это не магия. Когда-то мы называли магией молнию. Мы думали, что гром – это глас Господа. В те времена, если ты заболевал, то шёл к старцу в рясе, который пел песнопения и махал палкой, а через два дня ты всё равно умирал. Ты наверняка не поймёшь меня и подумаешь, что я просто говнюсь. Но я не собираюсь возвращаться к этой доисторической херне и прятаться в пещерах от ночных демонов. Миллиарды честных людей прожили жизнь рабов под пятой сладкоречивых мудаков, угрожавших им проклятиями Ада и гневом Господним. Нахуй их. Нахуй это всё. Мы – животные, которые взобрались на вершину животного царства, только и всего. И знаешь, меня это устраивает. У нас есть мозги, яйца и стремление удержаться на вершине этой пирамиды, мы выстроили на этом целый мир. Вся эта хрень – лишь очередная загадка, Вонг. И я решу её. Я не проигрываю.

Фальконер открыл дверь, сделал два шага на кухню, затем выхватил пистолет и крикнул:

– Не с места!

Мы ломанулись к двери и увидели, что он целится в пустоту.

Джон озадаченно посмотрел на меня и проговорил:

– Детектив, что именно…

– Ты кто такой?! – рявкнул Фальконер в никуда.

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание: мы стояли и ждали, пока Фальконер придёт в себя. Затем, словно из-за укрытия, из ниоткуда вышел человек в чёрном.

Хотя нет. Это сложно объяснить. Он вдруг стал видимым, хотя выглядело это не так, будто он просто появился. Было ясно, что он уже находился в комнате. Он просто… как будто вышел из складки в занавеске.

Человек в чёрном казался обычным человеком. Бледный. По его виду нельзя было сказать, сколько ему лет. Ему могло быть как двадцать пять, так и пятьдесят пять. У него были чёрные волосы, идеально – даже неестественно – зализанные и причёсанные, выглядевшие почти как нарисованные волосы на кукле чревовещателя. На лице у него были солнцезащитные очки.

Он сказал:

– Что ж, раз все мы здесь собрались, думаю, стоит поговорить.

Человек в чёрном шагнул из кухни в гостиную. Он остановился в центре комнаты и сел на пустоту. Не на пол – его задница застыла в двух футах от пола, как будто опустилась на невидимый стул.

Фальконер, всё ещё держа его под прицелом, ответил:

– Спрашиваю в последний раз. Кто ты такой?

– Меня зовут Дик Шлюхосвист. Я…

– Стоп, – прервал его Джон. – Стоп-стоп-стоп. Ты только что сказал, что тебя зовут Чарли Говнопёрд [8]?

– Каждый из вас услышал то имя, которое хотел услышать. Вы всё-таки хотите знать моё настоящее имя, или же предпочтёте сохранить себе жизнь?

– У меня сейчас особенное настроение – ответил Фальконер. – В нём я склонен стрелять людям в колено, просто по приколу. Так что не угрожай мне.

Не меняясь в лице, человек в чёрном ответил:

– Этот пистолет окажется у меня сию же секунду, когда я захочу, детектив Фальконер.

– О, неужели? Тогда осторожнее: когда дотронешься до него, ствол будет очень горячим. На кого ты работаешь?

– На Них.

– На кого?

– На Них. Мы – это «Они». Когда говорят: «Они выжимают из простых людей последние деньги», или «Они придумали машину, которая ездит на воде вместо бензина», или «Они позволяют вам знать только то, что выгодно им» – это говорят про нас. Что для вас правительство, то для правительства – мы.

– Отлично, – ответил Фальконер. – Как ты это сделал? То есть, спрятался. Или что это?

– Это не магия, тут можешь не волноваться. Ты даже можешь научиться так же, после нескольких десятков лет тренировок. Нужно просто встать там, куда никто не смотрит. Любая магия – это отточенная техника и целенаправленное введение в заблуждение. Хотя ты и сам это знаешь.

– А как насчёт этого – невидимого стула? – спросил Джон.

– А вот это уже настоящая магия.

Фальконер опустил пистолет, однако не спрятал его.

Я спросил:

– Это же ты был в больнице? В ночь, когда была стрельба?

– Да. Я на задании. Я должен подготовить отчёт по всей этой ситуации к понедельнику.

– Отлично, – ответил Фальконер. – Может, дашь тогда нам краткую вводную, чтобы мы поняли, что за херня здесь происходит, а я наконец поехал домой? Я в двенадцать съезжаю с отеля.

– Если ты ждёшь ответов от кого-то вроде меня, детектив, то напрасно тратишь время. Тем более что прямо сейчас в комнате стоит человек, который может рассказать всё, что тебе нужно.

Человек в чёрном посмотрел прямиком на меня.

Я оглядел всех в комнате и выпалил:

– Что?!?

– Расскажи им о Тени, Дэвид.

– Оу.

Я с опаской посмотрел на Эми и начал:

– Это было летом, в первую неделю твоего осеннего семестра; я заехал на выходных в кампус, чтобы кое с кем встретиться. С учёными. Они написали статью о психах, которые видят людей-теней, я нашёл эту статью в институтской газете. Я поговорил с ними, но никому из вас не сказал – не хотел, чтобы вы… короче, я пришёл к ним, они подключили провода к моему мозгу и заставили меня увидеть человека-тень.

– Срань господня, Дэйв! – ответил Джон.

Я повернулся к Фальконеру:

– Люди периодически видят их. Можешь поискать инфу. Чёрные фигуры. Джон, я, Эми – мы все видели их. Ладно, суть в том, что в лаборатории была девушка, видимо, выпускница, она помогала проводить эксперимент. И когда явился человек-тень, он… забрал её.

Эми закрыла рот рукой. Её лицо стало на оттенок бледнее её обычного цвета.

– Забрал её? Как? – спросил Фальконер.

– Он прошёл сквозь неё, и через несколько секунд она исчезла. Вот она стоит – а теперь там пустое место.

– Допустим. А если проверить в полиции – есть заявление о пропаже?

– Нет. Никто не заметил её отсутствия. Никто её не помнит. – Я сделал глубокий вдох и потёр глаза. – Даже учёные из лаборатории. Можешь спросить у них: никто не помнит, что она вообще когда-то там работала.

– А-га, – проговорил Фальконер. – Так что, эта тень стёрла её из их памяти тоже? Они так заметают следы преступления?

– Нет. Она была упомянута в статье, когда я читал её в первый раз. Но прочитай статью сейчас – её там нет. Проверь по документам института – увидишь, что она никогда туда не поступала. Посмотри её школьный выпускной альбом – в нём нет её фотографии. Спроси её родителей – они скажут, что она умерла в детстве, или была мёртворождённой, а может, у них вообще никогда не было дочери, и ты, наверное, спутал их с кем-то ещё.

Фальконер пожал плечами.

– Я не понимаю.

– Когда люди-тени забирают тебя, они забирают тебя целиком. Прошлое, настоящее, будущее. Они залезают вглубь и выдирают тебя из прошлого, как можно вырвать с корнем растение. Если тебя убивает человек, ты перестаёшь существовать. Если тебя убивает человек-тень – ты никогда не существовал.

Фальконер почесал лоб прицелом пистолета. Он зажмурил глаза, будто стараясь снять напряжение от головной боли.

– Ты представляешь, каково мне слушать твой бред и смотреть, как три других человека согласно кивают, будто это прогноз погоды? Что за нахер творится у вас в городе?

Ему ответил человек в чёрном:

– Скоро всё станет ещё хуже, детектив, – он повернулся ко мне. Его глаза скрывались за солнцезащитными очками. Я никак не мог понять, что же было не так с этим человеком. Как будто в нём было что-то… искусственное что ли. – Продолжай, Дэвид. Расскажи ему остальное.