Сергей Дубянский - Арысь-поле
— Я тоже согласна, — она подошла ближе, — что надо делать?
Лена глубоко вздохнула, прислонившись к стене дома; подняла голову и прикрыла глаза; на губах появилась улыбка…
Вадиму надоело тупо стоять под деревом. Он похлопал себя по карманам, ища сигареты, и сообразил, что оставил их у костра, который излучал теперь лишь робкое красноватое сияние. Как только выяснилось, что сигарет нет, курить захотелось смертельно. …Как, там, ее зовут?.. Мокошь?.. — Вадим вспомнил недавний ураган, — но я же просто иду за сигаретами. Никакие боги не могут запретить мне курить… Осторожно ступая, он двинулся наверх.
— Девчонки, — прошептала Лена, — сегодня мы сотворим чудо. Я верю в это!.. Я все подготовила — надо только разобрать пол в одной комнате.
Луч резанул по глазам — все зажмурились, но Лена тут же направила фонарик внутрь дома и ступила на крыльцо.
— Идемте. И ничего не бойтесь.
— Я и не боюсь, — с внезапной дрожью в голосе ответила Катя — пока они сидели у костра, все выглядело более весело…
Найдя сигареты, Вадим осторожно заглянул за забор, но возле дома никого не было. За себя он не волновался, так как машина стояла рядом, ключи лежали в кармане, и даже если снова начнется буря, он успеет выбраться на дорогу, а, вот, девчонки и эта… ведьма? Для себя Вадим уже решил, что даже подходить к ней с предложением сняться для журнала не имеет смысла — с ее мировоззрением она не согласится ни за какие деньги. Получается, зря он ее искал, и надо просто поскорее забирать девчонок и сматываться отсюда.
Вдруг в доме появился свет — неяркий, пробивавшийся, видимо, из дальних комнат. С одной стороны, это успокаивало — значит, никто никуда не исчез, но, с другой, что делать ночью в заброшенном доме?.. Может, они вызывают духов или творят «черную мессу»?.. Но пугало даже не это, а то, что сооружение могло рухнуть от любого неловкого движения.
Вадим снова вспомнил руку, торчащую из-под могильного камня. …Надо б войти и разогнать к чертовой матери весь этот шабаш!.. — подумал он без особого энтузиазма, — Славка б, точно, вломился… а, может, и нет. В последний раз он тоже не очень-то рвался в бой… Ну, по крайней мере, если они в доме, то мне незачем торчать под дубом — лучше быть рядом, чтоб, в случае чего, быстро помочь выбраться из-под завала или… или хрен его знает, что еще может произойти… Он закурил, внимательно наблюдая за дверным проемом, в котором продолжал также неярко, но ровно гореть свет.
Неожиданно послышались шорохи и легкий стук. Вадим напрягся, готовый одновременно броситься на выручку или наутек, в зависимости от ситуации, но звуки не внушали страха — скорее всего, внутри что-то делали, уверенно и планомерно.
Луч фонарика выхватил из темноты часть комнаты с черными, бревенчатыми стенами.
— Снимайте доски и спускайтесь вниз, — приказала Лена, — гвозди я уже вытащила.
— И что там? — боязливо спросила Катя.
— Алатырь — камень. Сейчас увидишь, — Лена сама подняла самую крайнюю доску.
Через пятнадцать минут все трое уже смотрели на огромный валун, глубоко ушедший в землю, обнажив лишь свою круглую белую «лысину». Кроме того, что камень оказался очень большим и практически круглым, в нем не было ничего примечательного. Кате вновь стало казаться, что это какая-то игра, но взглянув на Лену, она не решилась шутить по этому поводу — в изломах света и тени лицо ее обрело совершенно мистический вид, а в глазах поплыл уже знакомый черный туман.
— Раздевайтесь, — скомандовала Лена.
— Чего, совсем, что ли?..
— Конечно, — Лена положила фонарик так, что круглое желтое пятно замерло на потолке, — нам надо впитать его силу.
— В такой грязи?! — ужаснулась Катя.
— У Алатырь — камня не может быть грязи, — Лена расстегнула джинсы, — раздевайтесь, быстро!
Аня одним движением сбросила юбку — она привыкла выполнять подобные команды, но вдруг почувствовала, что в данный момент приказ не вызывает в ней, ни страха, ни унижения. Наоборот, она будто раскрепощалась, избавляясь от всего ненужного, обретая свободу и легкость.
— Катька, давай, — сказала она, — это здорово.
Посмотрев на подругу с удивлением, Катя пробормотала:
— Ну, девки, вы даете, — но тоже стала раздеваться.
Звуки внутри стихли. Вадим решил, что подготовительная работа закончена, и сейчас начнется самое интересное. Ему безумно хотелось войти в дом, но внутренний страх (который до этого был лишь боязнью оказаться под падающими балками или сломать ногу на гнилом полу) стал всеобъемлющим и беспричинным, путающим сознание и не позволяющим сделать вперед ни единого шага. Казалось, приблизься он к дому хоть на метр, и голова взорвется — вроде, за невидимой границей действует совершенно другая сила тяготения, и, вообще, все совершенно другое, неприспособленное к человеческому организму. Он стал отступать, не сводя глаз с дома, пока путь не преградил его же «Форд», на котором они приехали; спрятаться в нем показалось Вадиму лучшим вариантом. Он быстро юркнул в салон и тихонько закрыл дверь. Из машины был прекрасно виден дом, и в тоже время, добрый послушный мотор давал чувство защищенности, ведь стоило повернуть ключ…
Вадим открыл окно, вслушиваясь в тишину, но ничего не происходило, то есть, абсолютно ничего — даже природа затаилась в ожидании. За временем он не следил, поэтому не мог сказать, когда свет в доме сдвинулся и стал приближаться; потом на крыльце появились три обнаженные женские фигуры, перепачканные грязью. …Сейчас этот маразм закончится, — подумал Вадим с облегчением. Главное, его радовало, что во внешнем мире ничего не изменилось — по-прежнему стояла спокойная, безветренная ночь; ни один листок на дубе не шелохнулся, даже река замерла и перестала плескаться о берег.
— Мне нужен живой огонь, — произнесла Лена громко.
Три фигуры спустились с крыльца и вышли за пределы хутора. Катя молча направилась к догоравшему костру, а Аня с Леной, освещавшей дорогу, медленно двинулись к реке.
Присев на корточки, Катя принялась сгребать руками малиновые угли; при этом лицо осветилось, и Вадим увидел ее глаза — пустые и остекленевшие. …Блин, она, как зомби! Небось, даже не осознает своих действий!.. А если сейчас помешать ей, возможно, разрушится вся эта бесовская фантасмагория?.. но он чувствовал, что не в состоянии, ни закричать, ни двинуться с места. Какая-то непонятная сила сковала его вместе со всей окружающей природой. …Наверное, и с рекой, и с дубом то же самое, — решил он, — если повернуть ключ зажигания, то и машина не заведется… Мгновенно его охватил ужас — вроде, жизненная субстанция, называемая душой, устремилась вниз, катясь по каменной лестнице, и с каждой ступенькой выбраться обратно ей будет все труднее…
В оцепенении Вадим смотрел, как Катя собрала полные горсти углей, поднялась и пошла к реке, неся их в вытянутых руках, как плакатный Прометей. Она ступала осторожно, не отрывая взгляд от своих светящихся рук, и когда спустилась на берег, Вадим с удивлением увидел, что угли не только не погасли, а, наоборот, прямо у нее в руках(!) появились яркие языки пламени.
У самой воды была уже сложена кучка хвороста. Катя аккуратно раскрыла ладони, и угольки посыпались вниз, выдохнув в черное небо россыпь крохотных искр. Огонь начал медленно расти. Лена погасила фонарик. Все трое замерли над костром; блики плясали на их телах, и Вадиму показалось, что грязь — это вовсе не грязь, а боевая раскраска; не хватало только копий, колец в носу и боя там-тамов, чтоб почувствовать себя участником африканского сафари.
Неожиданно вся группа задвигалась. Откуда-то появились палки, которые тут же вспыхнули тяжелым, коптящим пламенем. Каждая из участниц воткнула свой факел в землю, а Лена вошла внутрь образовавшегося треугольника, опустилась на колени и склонила голову.
С первыми завывающими звуками ее голоса вдруг зашелестел дуб, а из деревни донесся жуткий собачий вой. Вадим тут же вспомнил рассказ Славки; к тому же над рекой поднялись уже знакомые огоньки, которые вновь стали складываться в женскую фигуру, как перед тем страшным ливнем. …А если все повторяется?.. Вадим испугался, что девчонок унесет в реку, как Валентину Чугайнову, но и сделать ничего не мог.
Огоньки концентрировались над костром. Сидя в машине, он не мог почувствовать налетевшего порыва ветра, и видел только, как резко склонились к воде кусты и Катины волосы волной взлетели над плечами. Порыв стих также внезапно. Вадим не верил своим глазам — силуэт, обрисованный огоньками, постепенно обретал цвет человеческой кожи.
Метнувшись к реке, Аня зачерпнула полные пригоршни воды, протянула их проступавшей из ночи девушке, и та принялась жадно пить, набирая еще и объем. А Лена продолжала стоять среди факелов и бормотала-бормотала без остановки, даже не глядя на происходящее.
