Сергей Дубянский - Арысь-поле
— И что это было? — вмешался Вадим, не слышавший начала.
— Молния шаровая! — бросила «мамка» зло, — и откуда?..
— В атмосфере накапливается статическое электричество, и тогда… — начал разъяснять какой-то доморощенный физик, но Вадима не интересовала теория — он коснулся руки одной из девушек, и та испуганно повернула голову.
— Там Ани не было?.. В смысле, Анжелы, — Вадим вспомнил ее второе, придуманное имя.
— Аньки давно нету, — пролепетала девушка, — у нас, знаете…
— Оксан! — грубо одернула ее «мамка», — забыла уже?..
— Я ж ничего!.. — девушка испуганно схватила «мамку» за руку, — простите, пожалуйста, я больше не буду…
Вадима не интересовало, кто о чем забыл, если Ани здесь не было уже давно. Он выбрался из толпы, увлекая за собой Катю. Та, похоже, еще не пришла в себя, и продолжала заворожено наблюдать, как одни пожарные разматывали брезентовый шланг, а другие ловко лезли по лестнице, навстречу серым клубам дыма, которые, которые, поднимаясь вверх, растворялись в голубом безоблачном небе.
— Пошли! — Вадим потащил ее за руку.
— Куда?
— Сам не знаю!..
— Вадим, — когда горящий дом остался позади, и взгляд переместился на густо-зеленую листву тополей, Кате стало легче сосредоточиться, — ты не сердись на нее. Ей там, на хуторе, прикинь, как по шарам дало. Мы ж не знаем, что она видела в доме. Потом вернулась, а на двери эта надпись. Я думаю, она сидит где-нибудь в кабаке и бухает — домой боится идти.
— Но я-то есть!! — Вадим нервно достал сигарету, — ко мне нельзя приехать?!..
— А вдруг она приезжала, пока мы пили пиво?..
…Господи, какой же я дурак! — Вадим вспомнил, как однажды Аня уже спала на лестнице, ожидая его, — она уже, наверное, часа два торчит под моей дверью!..
— Да-да… — произнес он, отвечая своим собственным мыслям, — я поехал домой.
— Вадим, — Катя поймала его руку, — только не наказывай ее, пожалуйста, если она будет сильно пьяная; ты пойми ее — она ж очень хорошая… она ж тебе нравится, правда?
— Да я люблю ее, дуру! — Вадим, не оборачиваясь, бросился к остановке, то ли так спеша, то ли стесняясь, невзначай вырвавшихся слов.
Легкий ветерок принес запах гари. Катя обернулась — несмотря на усилия пожарных, в окнах бушевало настоящее пламя. Она смотрела на него и не чувствовала уже привычной притягательности — к этому огню ей не хотелось прикоснуться его; оно вызывало только страх. Закурив, Катя долго смотрела на блеклый огонек зажигалки; робко поднесла к нему ладонь и тут же отдернула — на коже появилось яркое красное пятнышко, но она даже не могла понять, огорчает ее это или радует. Совершенно не осознанно она плюнула на обожженное место, подождала несколько минут; потом вытерла руку о джинсы и побрела прочь, сама не зная куда.
В подъезде Вадима никто не ждал. Он снова спустился вниз, обошел окрестные дворы, внимательно разглядывая, сидевших на лавочках людей, но безрезультатно. …Наверное, Катька права — бухает где-нибудь, — подумал он без всякой злобы. Ему вдруг показалось совершенно неважным, в каком состоянии она явится — главное, чтоб живой и невредимой, а остальное, это такие мелочи, о которых к утру они оба уже забудут. …Но не могу ж я объезжать все забегаловки города? Их столько понастроили!.. Кто знает, куда ее занесет?.. Лучше ждать — все равно она приедет ко мне, а не домой, если читала надпись на двери. Больше ей некуда идти… и хорошо, что бордель сгорел — блин, иначе б я сам его спалил!.. В очередной раз набрал номер и получив все тот же неизменный ответ, Вадим тяжело поднялся на свой этаж. Вошел в квартиру; увидел на столе, оставшиеся со вчерашнего дня, бинт и йод.
— Черт! — он стукнул кулаком по столу так, что пузырек подпрыгнул и едва не свалился на пол. Используя давно проверенное средство, Вадим налил водки и выпил ее, как воду. Сознание с удовольствием приняло б и второй стаканчик «антидепрессанта», но он боялся, что после такого безумного дня, да на голодный желудок, можно просто вырубиться и не услышать Аниного звонка; поэтому подошел к окну.
На улице стемнело. Ветерок, поднявшийся несколько часов назад, продолжал трепать тополиные кроны. Жара немного спала, а на небе появилось робкое, почти прозрачное облачко. Вадим посмотрел вниз, на видневшийся из окна кусок тротуара, в надежде увидеть желтое Анино платье — если идти с остановки, она должна была появиться из-за угла, пройти мимо скамейки, зайти в подъезд…
Неожиданно возник свет — будто совсем близко вспыхнул фонарь. Вадим поднял глаза и увидел приближавшийся к окну маленький огненный шар. Шар остановился прямо напротив его лица, коснулся стекла, став похожим на мяч для регби. Вадим заворожено смотрел на это чудо — он никогда близко не видел шаровую молнию.
Шар прополз по стеклу, добрался до рамы и через щель стал просачиваться в комнату. Сначала показалась светящаяся капля; потом будто просунулся палец; и наконец, с громким щелчком шар впрыгнул внутрь. Он повис посреди комнаты, излучая яркий желтоватый свет. Вадим боялся пошевелиться, чтоб движением воздуха не качнуть его в сторону каких-нибудь горючих предметов, а шар, повисев несколько минут, облетел вокруг него, слегка покачиваясь, и так же плавно вернулся к окну; знакомым путем просочился в щель и снова завис перед стеклом. Вадим смотрел на него, не мигая — от напряжения глаза начали слезиться, но он боялся поднять руку, чтоб смахнуть, выкатившуюся слезинку (она так и замерла на щеке, прочертив влажную полоску вдоль переносицы). А еще перед глазами замелькали черные точки и линии — они пытались сложиться в изображение, но это, скорее, являлось плодом его фантазии…
Оглушительно зазвонил телефон, и сразу вернулась способность двигаться, вернулось сознание — вернулось все. Вадим схватил трубку.
— Ань! — крикнул он во весь голос.
— Чего ты так орешь? Это не Аня — это Игорь, — ответила трубка бодро, — чувствуешь, как я разговариваю? И, между прочим, я стою на своих ногах, и даже не качаюсь! Всех, вот, обзваниваю — сказать, что выкарабкался.
— Да?.. Ну, поздравляю…
Игорь, видимо, не уловил интонаций голоса и продолжал как ни в чем не бывало:
— Представляешь, все произошло само собой, сегодня днем. Вместо моих обычных глюков, возникла девушка — другая, не с фотографии, а… я бы сказал, совсем никакая, в желтом платье. Она стала закручиваться в спираль — желтую спираль, цвета платья; такой маленький желтый смерч. Я чувствовал, как он вошел в меня, а потом вышел; облик девушки стерся — вроде, все видимое, человеческое осталось во мне — зато он стал огромным и могучим. Он заслонил собой все, круша дома какого-то незнакомого мне города, переворачивая машины; еще я слышал, как выли собаки и кричали птицы — все было совсем, как наяву. Меня парализовало, то ли от страха, то ли… не знаю… наверное, все-таки от страха. Потом смерч унесся в небо, а я, представляешь, минут через десять встал и пошел. Прикинь, просто пошел, как раньше!..
Вадим бросился к окну, уронив трубку, но не увидел ничего, кроме липких сумерек, окутавших город — огненный шарик исчез, оставив в комнате свежий запах озона. Вадим воздел руки к потолку и взревел, как зверь, подчиняясь неведомому призыву предводительницы стаи:
— Да как ты могла это сделать?!.. Как это у тебя получилось, черт возьми?!!.. — он со всего размаху упал на пол, вновь разбив не зажившее до конца колено — хорошо, что на столе остался пузырек с йодом и небрежно разорванный рулончик бинта…
