Сергей Дубянский - Арысь-поле
— Я туда не пойду, — предупредила Катя, — Анька, блин, дура… куда, вот, ее понесло?..
…А если Аня сделает что-то не то — как тогда?.. В сравнении с тем, как он собирается бросить ее одну с получеловеком — полупризраком и ненормальным стариком, все предыдущие «благородные» планы показались Вадиму мелкими, до смешного. Сама мысль о том, что с Аней может случиться беда, только из-за того, что он вовремя не придет на помощь, оказалась настолько болезненной, что внутри все сжалось. …И какое право я имею высказывать ей какие-то претензии?.. Невольно вспомнилась, выплеснувшаяся неизвестно из каких глубин, фраза: — Я буду зализывать твои раны.
Вадим молча освободился от Катиной руки и преодолевая собственное благоразумие, стал подниматься на крыльцо. Катя не пыталась его удержать, но и с места не сдвинулась — она продолжала стоять, с ужасом глядя ему в спину, ведь согласно сну, пламя должно было охватить дом, и все, находящееся в нем исчезнуть, раствориться в его жадной, вечно голодной пасти.
— Не убивай их, огонь, — прошептала она, а на глаза навернулись слезы. Через секунду ей показалось, что в доме возникло неясное свечение. …Неужто сон начинает сбываться?.. Но там огонь пришел снаружи, а не изнутри… Не важно — главное, он уже там…
Сполохи стали ярче. Катя прижала ладони к щекам так, что лицо ее уродливо исказилось, но сдвинуться с места так и не могла — ноги перестали повиноваться, как в тот, самый первый раз, когда она познакомилась с огнем.
Вадим поднялся на крыльцо. Он не слышал, скрипело ли оно под его шагами — он вообще ничего не слышал и не понимал; одна-единственная мысль — огромная, из которой нельзя выбраться, о чем бы ты не пытался думать, словно пульс, билась в его организме: …Я вытащу ее оттуда… Я вытащу ее…
Когда он шагнул в комнату, впереди возникло сияние, и вместе с тем, как оно разгоралось, в глазах Вадима становилось все чернее. Он почувствовал, что не в состоянии не только двигаться, но даже стоять, и стал медленно сползать по стене, погружаясь во мрак. Лишь огненные шары, как последний всплеск сознания, проплыли над ним и растворились бесследно — наверное, это сознание покинуло его.
Неожиданно Катя ощутила резкий порыв холодного ветра. Это выглядело очень странно среди всеобъемлющей жары — наверное, ее знобило от нервного перенапряжения и собственного бессилия, которое она так и не смогла преодолеть… только почему качнулись и загудели сосны?.. Или это шумело у нее в голове?.. Навалилась страшная усталость; задрожали колени, и Катя опустилась на землю, глядя на мертвый дом пустым бессмысленным взглядом. Она не могла оценить, сколько продолжалось это состояние, но потом силы стали возвращаться и сознание прояснилось. …Слава богу, дом не сгорел, — подумала она, — значит, все живы… Но почему они не возвращаются? Что там можно делать столько времени?.. И в этот момент страх исчез; она поднялась, отряхнула руки и медленно пошла к дому.
Первое, что она увидела, был Вадим, лежавший на полу, привалившись к стене, с бессильно поникшей головой; рядом на корточках сидел волхв, пытаясь привести его в чувство.
— А где Анька? — Катя поняла, что страшная сказка наконец-то заканчивается, и надо только выбраться отсюда поскорее, вернуться в город, а уж там!.. Сегодня они с Анькой непременно завалятся в «Бегемот», напьются до чертиков, чтоб снять стресс, и будут корячиться до утра, «зажигая» публику!..
Но волхв ничего не ответил; он забросил безжизненную руку Вадима себе на шею и легко встал, держа тяжелую ношу. Катя отступила в сторону, давая ему возможность выйти, и снова встав на протоптанную в пыли дорожку, решительно пошла вперед — теперь у нее хватало и сил и решимости.
Она оказалась в дальней комнате без пола, посреди которой торчал из земли большой черный камень, и больше ничего — ни Ани, ни Насти; лишь много-много следов на рыхлой земле. Смутное воспоминание подсказывало, что она уже была здесь, только происходило все не так, как сейчас. Но это совсем не важно, что происходило когда-то…
Исчезнуть Аня могла только единственным способом — через пустой проем окна. Если встать на камень, то запросто можно перешагнуть на подгнивший подоконник, и дальше выбраться на улицу. Чтоб убедиться в этом, она добежала до камня и легко повторив придуманную цепочку движений, приземлилась в жесткую траву, больно стукнувшись пятками. …Так, а дальше куда она могла деться?.. Со страха рванула в лес?.. Катя огляделась — вокруг только тишина, не нарушаемая, ни пением птиц, ни скрипом кузнечиков; все замерло, либо в ожидании, либо отдыхая от уже произошедшего.
Катя обошла дом и вернулась к крыльцу. На траве лежало распростертое тело Вадима, и волхв, склонившись, делал ему искусственное дыхание — совсем как в кино, ритмично надавливая на грудь обеими руками. За спиной послышался шорох. Катя резко обернулась, надеясь увидеть возвращающуюся Аню, но в проломе ограды появилась Лена; быстро прошла мимо Кати, не обратив на нее никакого внимания, и остановилась рядом с волхвом.
— Я опоздала? — она перевела дыхание.
— Да, — волхв поднял голову. В его глазах не возникло и тени удивления, — она вернулась туда, откуда пришла, — волхв улыбнулся, как показалось Кате, злорадно.
— Как ты мог это допустить?! Ты сорвал мой эксперимент! Единственный в мире!!..
— Я не мог ей помешать, — волхв вернулся к Вадиму, — но, знаешь, я оказался не прав. Она вовсе не источник зла и не собиралась уничтожить этот мир. Ей самой было ужасно плохо в человеческом обличье, которым ты наделила ее. Она сказала, что ей, правда, пришлось убить несколько людей, которые плохо обошлись с ней, но ей это в тягость — она вовсе не желала им зла. Я не знал, что Арысь — поле может сострадать кому-то…
— Мне плевать, что ты знал, а чего нет! Ты, вообще, ничего не знаешь!.. — Лена вдруг осеклась, словно выплеснув основную массу негативной энергии, — если уж ты последний общался с ней, то объясни мне, чем ей помешали рабочие-верхолазы? Или она настолько против строительства церквей? Я понимаю, почему ее звери растерзали бомжей, которые пытались прогнать ее из катакомб; понимаю, почему она утопила этого ублюдка-студента, который, скорее всего, попытался изнасиловать ее, но они-то причем?..
— Она ночевала на стройке, а они прогнали ее. Она просто дохнула на них, не собираясь никого убивать, — Волхов вытер взмокший от усилий лоб.
— Черт!.. — Лена опустила голову, и пробормотав, — угробить дело всей жизни, вот так, походя… — пошла обратно к пролому.
— А Анька?.. — очнувшись Катя бросилась следом, — Анька где?! — она схватила Лену за руку, но та отмахнулась, будто сбрасывая прицепившуюся колючку.
— Какая Анька? Какое мне дело до какой-то Аньки?..
Катя опешила; выпустила ее руку и только видела, как Лена исчезла в проеме. Повернулась к волхву, который наконец привел Вадима в чувство — было заметно, как он пошевелил рукой, и грудь его поднималась уже самостоятельно.
— Жить будет, — волхв встал, — а я должен догнать эту сумасшедшую, иначе она не прекратит свои эксперименты.
Все произошло так быстро, что Катя не успела остановить его, и только крикнула вслед:
— Анька-то где?! Почему вы все молчите?!..
— Да здесь она, успокойся, — волхв исчез в проломе.
— Где здесь?.. — Катя бросилась следом. Она еще успела различить очертания волхва на опушке леса, но он тут же исчез, словно растворившись в воздухе. Катя не поняла, как это произошло, и лишь глухое уханье филина вывело ее из оцепенения. Она в растерянности вернулась назад и увидела, что Вадим сидит, потирая пальцами виски — лицо его было бледно, глаза полузакрыты.
— Ты как? — Катя присела на корточки.
— Не знаю еще, — он посмотрел на девушку каким-то бессмысленным взглядом, — я ничего не помню… Что тут, вообще, произошло?.. Стоп, а где Аня?..
— Дед сказал, что здесь — наверное, прячется в лесу.
— Надо найти ее. Как она выберется отсюда сама? — Вадим тяжело поднялся, — знаешь, голова чугунная, и глубоко вздохнуть не могу почему-то.
— Ты же был без сознания столько времени.
— Наверное, — согласился Вадим, — пошли.
Остановились они у рухнувшей могилы Насти Чугайновой.
— Анька! — громко крикнула Катя, — мы здесь!
В ответ лишь свистнула какая-то птица, и снова стало тихо.
— Ань! Где ты?! Не бойся, это я — Вадим! — издавать такие громкие звуки ему было еще трудно. Он закрыл глаза и склонил голову, отдыхая.
— Иди, посиди в машине, а я поищу, — предложила Катя.
— Да, наверное… — он поплелся к своему «Форду», оказавшемуся на самом солнцепеке, а Катя осторожно углубилась в лес, периодически останавливаясь и зовя Аню.
Вернулась она минут через сорок, когда Вадим уже пришел в себя, и даже сумел переставить машину в тень дуба.
