Дэн Уэллс - Партиалы
— Мистер Мкеле! — Мкеле с Кирой обернулись и увидели одного из солдат, бегущего с ним и махавшего рукой: — Мистер Мкеле, мы получили кодированное сообщение из Сената.
Mкеле сделал паузу, потом сердито посмотрел на Киру и указал на ноги.
— Не двигайся.
Он проследовал за солдатом к рации, и Кира смотрела, как он начал разговор, но голоса его она не слышала. Наконец, он передал рацию солдату и поспешил вернуться к Кире.
— Каким-то образом Сенат узнал, что вы сделали, — мрачно сказал он. — Они хотят сами увидеть Партиала.
Кира слегка улыбнулась.
— Изольда спешит на помощь, — прошептала она.
— Не слишком обнадеживайтесь, — сказал Mкеле. — Будет произведен допрос и вашей команде и этому Партиалу будет вынесен приговор на официальном слушании в Сенате. Вам это удовольствия не доставит.
Кира с тревогой подняла глаза. Некоторые солдаты перемещались, держа на готове свое оружие в то время как Джейден, Юн и Гару внимательно наблюдали сие действие со стороны. Мкеле быстро огляделся, ища причину тревоги и вдруг рывком отступил назад.
Партиал зашевелился.
Он склонился на бок, тяжело дыша. Партиал был скован четырьмя разными наручниками, двое из которых также пристегивали его стальному дорожному ограждению, но несмотря на это никто не решался подступить ближе к нему. Даже на расстоянии Кира видела, что он двигался заторможено, как бы пытаясь проснуться, но даже так он выглядел устрашающе. Она потянулась за винтовкой, но вспомнив, что оружие забрали, тихо выругалась.
Партиал прижал колени к своей груди, а затем начал тянуть и рвать цепи. Как только он натянул их до упора, он напрягся, кружа головой в разные стороны, и Кира увидела, как он боролся против седативных средств.
Мкеле тихо прошептал:
— Сколько времени прошло с тех пор, как вы дали ему успокоительное?
— Всего несколько часов.
— Как велика доза?
— Две сотни миллиграмм.
Мкеле остановился, глядя на нее:
— Ты пыталась его убить? Он же задохнется.
— Это не чистый морфин, — сказала Кира. — Это Налоксон, он содержит в себе часть морфина и часть наночастиц Налоксона. Если организм теряет слишком много кислорода, он синтезирует больше Налоксона и стимулирует легкие.
Мкеле кивнул.
— Тогда вы можете дать ему еще немного. Без сомнений, он это переживет, — он повернулся к своей команде. — Оружие наизготовку, и не стойте по бокам — это не публичная казнь.
— Это вообще не казнь, — сказала Кира. — Вам надо отвести его в Сенат — это же приказ.
Черты лица Мкеле ожесточились.
— Если мы не убьем его при попытке к бегству.
— Вы не можете сделать этого, — сказала Кира, глядя на ряд вооруженных солдат, которые ждали повода, чтобы начать огонь, пальцы их практически подергивали курки.
Кира подумала о ребенке Мэдисон, лицо которого преследовало ее.
— К бою! — сказал Mкеле. Солдаты навели оружие. Партиал зашевелился и закашлял. Его горло выдавало сырое звучание и ужасные хрипы.
Внезапно на середину выпрыгнул Гару, вставая у ног Партиала и поворачиваясь лицом к расстрельной команде: — Вы не можете его убить.
— Прочь с дороги, — буркнул Мкеле.
— Эта штука — единственная надежда для моей дочери, — сказал Гару. — Сенат приказал тебе доставить его живым.
Партиал начал ожесточенно дрыгать телом, изо всех сил, чтобы очнуться. Половина солдат отступила назад, другая половина рванулась вперед, выставив оружие и держа его на прицеле, обступив Гару. Гару съежился, стиснув зубы и закрыв глаза, но остался стоять на месте.
— Это — ходячая бомба, — сказал Мкеле.
— Да, он опасен, — сказал Гару. — Но это единственный важный инструмент, который когда- либо был у нас в этой войне. И нам нужно время, чтобы все внимательно изучить.
Партиал снова застонал. Солдаты держали свое оружие наготове, ожидая приказа начать стрелять.
«Пожалуйста», — подумала Кира, — «не убивайте его». Собрав всю вою смелость, она выступила вперед и встала рядом в Гару.
Партиал снова зашевелился, задев ногу Киры. Она вздрогнула и закрыла глаза в ожидании того, что он поднимется и убьет ее, но осталась стоять на ногах.
Мкеле уставился на нее, в его глазах полыхала ярость:
— Усыпи его опять, — сказал он наконец. — Дай ему, что у тебя есть. Не хочу, чтобы он очнулся до того, как мы засунем его в клетку. Первым делом по утру мы отправляемся в Ист Мидоу.
Глава 17
— Слушание объявляется открытым.
Кира сидела в первом ряду небольшой комнаты Сената, Джейден, Гару и Юн тихо расположились рядом с ней. Им предоставили возможность переодеться и помыться, но они все еще находились под усиленной охраной. Кира чувствовала у себя на затылке глаза всего города, но это были просто нервы — там не было зрителей и, если Мкеле хорошо сделал свою работу, то вообще никто не знал, что они были здесь. Присутствующие солдаты были приведены к присяге, местные охранники были отпущенны. Даже большинство членов Сената отстутствовали, а комитет составляли только пять грозных на вид политиков. Кира была рада, что среди них был и Сентор Хобб; он никогда никуда не ходил без своей помощницы, так что присутствие Изольды придавало Кире сил.
Несмотря на то, что Кира ощущала некий дискомфорт, даже эти несколько человек, присутствующих в комнате, не смотрели на нее — они смотрели на Партиала, прикованного в вертикальном положении к металлической платформе в центре комнаты. Он очнулся и его глаза пристально наблюдали за каждым, изучая, ожидая в тишине… Кира не знала чего. Его удерживали кожаные ремни, наручники, цепи и даже канат и проволока. Никто не знал в точности, насколько он силен — количество оков могло быть слишком преувеличено или до нелепости смешно. На всякий случай в комнате присутствовала вооруженная охрана.
— У вас очень интересный состав присяжных, — сказала Изольда, присаживаясь рядом с Кирой и нашептывая ей на ухо. Она кивнула в сторону стола, стоящего в передней части комнаты: — Сенатор Хобб будет справедлив, а с доктором Скоусеном ты уже знакома; на каждом заседании совета он старается оставаться спокойным, но в общем и целом, со всеми этими медицинскими делами, не могу сказать наверняка. Рядом с ним — Кемерон Уейст, о котором я мало чего знаю. Он новый представитель из Армии, дислоцирующейся в Квинсе. Та, что посередине — Марисоль Делароса, председатель Сената, ну а та гарпия, что рядом с ней — мама Хочи, представитель от сельского хозяйства. Понятия не имею, почему она здесь. Я пыталась умаслить их насколько могла, но просто… в любом случае будь осторожна. Они не самые твои ярые поклонники сейчас.
Кира взглянула на доктора Скоусена:
— Я в курсе.
Сенатор Хобб оторвал глаза от Партиала и встал. Он как всегда был великолепен, и почти смущен.
— Это слушание было созвано по двум причинам: дисциплина этих молодых людей и пределение того, что нужно сделать с этим… Партиалом. Сенатор Уейст.
— В качестве военного представителя на этом совете, — сказал Уейст, — начну с наиболее ясного и понятного. Джейден Ван Рейн и Юн Джи Бак, пожалуйста, встаньте. — Джейден с Юн поднялись на ноги. — Вы обвиняетесь в дискредитации военного мундира, невыполнении поставленных задач, разрушении оборонительной системы на Бруклинском мосту, проникновении на вражескую территорию и несанкционированной там деятельности, повлекшей за собой гибель троих солдат. Вам есть, что сказать на данные обвинения?
— Виновен, — сказал Джейден. Его лицо было суровым, без признака каких-либо эмоций. Он смотрел прямо перед собой.
Сентор Уейст посмотрел на Юн:
— Рядовая Бак?
Юн молчала, Кира видела слезы в ее глазах. Та сглотнула и подняла голову, стараясь стоять прямо:
— Виновна.
— Наказание за подобные преступления обычно выносится достаточно суровое, — сказал Уейст, — но Армия решила проявить снисходительность. Вы оба молоды и, честно говоря, мы не можем разбрасываться обученными солдатами. Даже преступниками. — Уейст глянул на Партиала уголком глаз, потом взял лист бумаги. — На военном трибунале, проведенном сегодня утром, было установлено, что Рядовая Юн Джи Бак, соблюдая субординацию, подчинялась приказам старшего офицера, поэтому вина ее непредумышлена. Рядовая Бак, вы вернется со мной в Форт ЛаГуардия, к которому и будете приписаны. Пожалуйста, присаживайтесь.
Юн села и теперь Кире было видно, что та плачет не таясь. Кира подобралась к ней поближе и сжала ее колено.
Уейст посмотрел на Джейдена:
— Лейтенант Ван Рейн. Насколько звание рядовой Бак оправдывает ее деяния, настолько же ваше звание их отягощает. Вы солгали вашим командирам, подвергли опасности гражданских и получили трех убитых солдат. То, что они были добровольцами и соучастниками для нас значения не имеет и не должно ничего значить и для вас — вы были их командиром, а теперь они мертвы.
