СССР: вернуться в детство?.. (СИ) - Войлошников Владимир

– Да езжай. Отдохнёшь хоть, повеселишься с молодыми.

Мама так удивилась, что молча в комнату ушла и довольно долго там сидела. Переваривала, видать, новую информацию. А потом смотрю – платья перебирает. Решилась, значит.

Приехала она с этого сабантуя какая-то вся... светящаяся, что ли. И Женя вокруг неё стал ходить со значением. Срастётся ли у них, и хорошо ли всё будет, как бы заранее знать...

ПРО ДЕНЕЖКИ

Денежки шли, и журнал «Мурзилка» вносил в их поступление некоторое разнообразие. В феврале они ничего из моих картинок не взяли, зато в марте – побольше, лабиринт на пол-листа. Опять же приятно!

Вот кто меня окончательно проигнорил, в этом моя убеждённость крепла день ото дня – «Весёлые картинки». Да и хрен бы с ними. Обижусь вот и тоже вас игнорировать начну, целуйтесь сами со своим журналом.

Я посмотрела, что́ я им отправляла, и часть, более подходящую для школьного возраста, хотя бы для начальной школы, послала в «Костёр». Ну, а вдруг? Чтоб не терзаться сомнениями, вложила в бандероль подписанный конверт (с марками, конечно же), адресованный мне. А в сопроводилке к заданиям подписала, что если, мол, их не устраивает мой материал, пожалуйста, пусть они отправят этот конверт вместе с прочей исходящей корреспонденцией. Я хоть буду в курсе и ещё куда-нибудь их попытаюсь пристроить. Вон, какой-то «Барвинок» выходит в УССР, и есть даже вариант на русском языке. Всё одна страна, почему бы и нет?

В общий котёл я всё так же подкидывала по сорок-пятьдесят рублей в месяц, как получалось. Неровный «хвост» в пределах десятки оставляла себе на случай расходов, остальное прятала в кубышку. Мама меня спросила: может, ещё что полезное для дома купим? И тут я предложила ход конём: запланировать на лето поездку в подмосковный Солнечногорск, к деду Али. Он давно зовёт. В прошлый раз мама с бабушкой созрели к восемьдесят четвёртому году. Но оказалось, что именно тем летом в Москве проходили международные игры «Дружба-84», в пику олимпиаде в США, которую СССР вместе со всем соцлагерем бойкотировал, и в столицу впускали только по спецпропускам. Получилось, что в саму Москву мы смогли приехать только один раз, и то под видом покупки обратных билетов в Иркутск, толком ничего не посмотрели. А я бы хотела и в Третьяковку зайти, и дом-музей Васнецова маме показать, думаю, он ей не меньше чем мне понравится. Любим мы такое. Оружейная палата, интересно, открыта? Да просто старые станции метро посмотреть – это хлеще многих музеев мира!

Ну и по магазинам пронестись не лишнее.

Так что ехать лучше бы нынче. Мама с бабушкой задумались.

ИНТРИГИ

Период у матушки с Евгением однозначно развивался как конфетно-букетный. Во всяком случае, букеты у нас не переводились, да и конфеты со всякими пироженками и тортами тоже. Да, разнообразие было не то́, что в будущем. Зато вкус не пластмассовый!

И вот сидела я однажды (ближе к концу марта это было), точила очередное мраморное пирожное с чайком, и вдруг подумала, что совсем неплохо было бы иметь с собой в путешествии здоро́вого мужика. Не в смысле «не больного», хотя и не больного тоже, но... Короче, вы поняли. Спокойнее, и тёмных личностей не так бояться будем.

А то всё здо́рово, конечно, но две женщины (одна из которых бабушка) с маленьким ребёнком да с чемоданами. О! Про чемоданы, кстати, я не подумала. Чемоданов обычно мужчинам требуется раза в три меньше, чем женщинам. А тащить они могут в три раза больше. Очень полезное качество.

Мама с Евгением сидели тут же, чай пили с теми же пироженками. Я возьми да и брякни:

– Дядь Женя, а у тебя когда отпуск?

– Часть в июле, а часть осенью, – точно, у диспетчеров же отпуска большие, почти как у учителей, а потом станут ещё больше. – А что?

– А ты не хочешь с нами в Москву поехать?

– Оля-я! – опять сказала мама.

– А вы собираетесь в Москву? – спросил Женя.

– Точнее, в Солнечногорск, там у бабушки брат в военной части живёт, генерал.

– Ух ты!

– Я тоже так думаю. Так вот. От Солнечногорска до Москвы недалеко совсем, электричка ходит.

– Оля, ты думаешь – нет? – попыталась остановить меня мама. – Ну как мы таким табором к деду Али завалимся?

– Да-а. Таким табором – это, пожалуй, будет для него слишком, – согласилась я. – А если мы у него бабушку оставим, а сами в гостиницу? Должны же там гостиницы быть? Условия там, конечно... Но мы же всё равно только ночевать приходить будем, правильно?

– Ты прямо уже распланировала всё! – мама возмущённо налила воды в чайник и включила его в розетку. – А если не получится?

– Чему тут не получиться? – удивилась я. – Деньги есть, отпуск есть, даже принимающая сторона есть. Я лично собираюсь.

Она фыркнула и пошла к бабушке, которая что-то кричала ей из Наилькиной комнаты.

– Между прочим, – сказала я, глядя в кружку, – семьи диспетчеров имеют право на бесплатный пролёт самолётом туда и обратно. Правильно?

Мы уставились друг на друга.

– И у нас есть ещё три с небольшим месяца, чтобы решить эту проблему.

– Какую проблему? – спросила мама сзади.

– Проблему приобретения билетов на самолёт, – с покерфейсом сказала я. – Потому что поездом ехать я категорически не хочу. Четверо суток умеренного комфорта, одни туалеты чего стоят! Нет уж, ешьте сами.

– Ну, вот в кого она такая а? – риторически вздохнула мама.

– В Ленина, наверно, – развела я руками. – Я ж умная как Ленин.

Мама аж поперхнулась, Женя хлопал её по спине, а я прихлёбывала чай.

– Кстати, можно было бы квартиру двухкомнатную на месяц снять. Это, наверное, будет даже дешевле, чем гостиница. И кухня есть. И никто не будет в номер не вовремя ломиться, подселять кого-нибудь или паспорта у вас проверять.

– А зачем паспорта? – не поняла мама.

– Ну, как – общий номер могут снять только супруги. При этом доселить к тебе могут кого угодно, вот это меня вообще восхищает.

– Ты откуда это знаешь? – подозрительно спросила мама.

– В кино видела! – гордо сказала я. – Там ещё девушка, чтоб с чужими мужиками в комнате не спать, этой тётке из гостиницы большую шоколадку дала – и всё! Сразу нашёлся и номер свободный и вообще...

Маму, по-моему, больше всего поразила перспектива чужих мужиков в её комнате, она аж передёрнулась.

– Ну, вы тут думайте, – сказала я, – а я пошла: работать, работать!

Четыре дня у Евгения ушло, чтобы переосмыслить своё жизненное состояние и собраться с духом. Или дело было просто в графике работы? И на четвёртый день он пришёл. Хорошо, тридцать первого марта, а не первого апреля, в день дураков.

Нарисовался на пороге, намарафеченный, в новом костюме, и с огромным букетом белых роз.

Я открыла дверь, заценила.

– Отлично! Не забудь на одно колено встать, как принц.

– А это обязательно?

– Конечно! Все принцы так делают. И плюс сорок процентов к общему положительному впечатлению.

– Ну, тогда ладно.

Я пошла звать маму, которая уже выглядывала из нашей комнаты. В домашнем халатике!

– Кто там?

Я затолкала её обратно:

– Быстро! Что-то красивое надевай!

– Да что случилось-то?

– Ма-а-ма! Некогда! Сюрприза не получится. Давай скорее! – я распахнула шкаф. – Что берём?

– Красное давай!

Отлично! Очень выразительно. В зале заохала бабушка, и мама заторопилась, путаясь в рукавах.

– Да не спеши, не начнут без тебя. Волосы распусти! Держи расчёску! На одну сторону сделай, вот так.

Мы торжественно выбежали в зал, и Евгений опустился на одно колено. И правильно сделал! А то он и так огромный, а с этим букетом – вообще!

– Галя, выходи за меня! – сказал он.

Мама огромными глазами посмотрела на нас с бабушкой.

– А в свадебное путешествие поедем в Солнечногорск, – тихонько сказала я.

– Ой... – испуганно сказала мама. Он смотрел на неё выжидательно. – Ну... давай попробуем...