Архонт росский (СИ) - Мазин Александр Владимирович

Во многом благодаря старому Рёреху Сергей заматерел, возвысился и обрел пусть всего лишь зачатки, но мудрости. И только убедившись, что ученик более не нуждается в плотной опеке, Рёрех переключился на сыновей Сергея и помог выковать из них настоящих мужчин-воинов. Род осиротел, когда старый ведун ушел в свой Ирий. Но часть его духа продолжала жить в ближниках князь-воеводы Серегея и в нем самом. В этом была главная наука, которую старый Рёрех преподал Духареву.

Меньшее, что Сергей может сделать для Рёреха теперешнего, — помочь стать тем, кем стал бы тот, старый, если бы его не искалечили. И к ромеям Сергей его тоже непременно возьмет, потому что для будущего могучего владыки уметь мыслить по-византийски, или как минимум понимать это мышление, — не прихоть, а необходимость.

Возьмет, но позже.

— Нет, брат. Благодарю, но со мной пойдут только нурманы. К ним ромеи привыкшие. И еще Луку возьму. Потому что он сам ромей, — и, положив руку на предплечье побратима, добавил извиняющимся тоном: — Так и для дела лучше, и для меня безопаснее. Это как зверя лютого за усы трогать. Я их знаю, ромеев, на их языке говорю. Меня этот зверь за своего принять может. Тебя — нет. Пока. Но как только появится возможность, ты будешь первым, кого я возьму в город кесарей.

Рёрех кивнул. С ним просто. Он — брат.

Куда сложнее было отказаться от Егри, которого активно навязывал Сергею Олег. Пришлось даже на обострение пойти.

— Считаешь, что Егри более подходит, пусть идет. Без меня. С удовольствием погляжу, как он будет под воротами топтаться.

— А ты, значит, не будешь? — оскалился Егри.

— А я не буду! — парировал Сергей. — Я умею с ромеями, а как умеешь ты, мы все видели!

— Ты же сам сказал: эти послы — не настоящие, с ними суровей! — боярин от возмущения даже на ноги вскочил.

— Я сказал, что их надо на поединок вызывать? — Сергей тоже встал.

Когда они с боярином познакомились, Сергей еле доставал тому макушкой до подбородка. Теперь — почти вровень. Если по росту. По мышечной массе Сергею до боярина еще расти и расти.

— Остыньте! — велел Олег. — Мы все в одном строю!

— Ты, княже, такое дело доверишь… безусому?

Предпоследнее слово Егри все-таки проглотил. С усами или без, но Сергей с ним по статусу вровень, даже и повыше. Княжич, и дружина своя, а не великим князем доверенная.

— И по-ромейски я тоже разумею! — напомнил Егри.

— Ты говоришь по-ромейски, как печенег — по-нашему, — уточнил Сергей. — Разбойников гонять годится. На поединок вызвать — еще лучше. Здесь по-другому надо. В первую очередь показать, что мы — с понятиями. Что с нами переговоры вести можно. И это у нас посла сразу к князю приведут, а здесь… Лестницу из гавани в крепость в Херсоне помнишь?

— Это ты к чему? — насторожился Егри.

— А к тому, что у княжьего терема крылечко на три ступеньки, а чтобы до василевса добраться, надо три такие лестницы, как в Херсоне, пройти. И на каждой ступеньке тебя будут хитрые ромейские тиуны ждать, чтобы выше не пропустить. Там у них все так выстроено — чтобы такие, как мы, до верха не добрались. И чем дальше от вершины тебя остановят, тем меньше тебе уважения.

— А тебя, княжич, значит, останавливать не станут? — Егри оскалился.

— Почему ж не станут? Попытаются наверняка. И тут такое дело: если меня, княжича, остановят — беда не велика. Но я ведь не княжичем белозерским иду, а голосом великого князя, катархонта всех россов, — Сергей сознательно произнес слово на ромейский лад. — Дальше объяснять?

— Что еще за россы? — перебил Олег.

— Рош, или россы, так они нас, русь, здесь называют, — пояснил Сергей. — Мы для них — как для нас дикие лесовики, что землю деревяшкой пашут и зверя костяными стрелами бьют. Они и вести себя со мной будут соответственно. Напоминать всячески, что я — росс, скиф, варвар. — Он опять последние три слова произнес на ромейском. — Но я в эту игру играть умею. Не как варяг-рус, а как ромей. И я смогу их удивить. Показать, что росс способен быть не хуже истинного ромея. Я буду говорить с ними как ромей, вести себя как ромей и играть в их ромейские игры не хуже, чем ромеи. И у меня будет преимущество перед ними…

— Какое? — перебил Егри.

— Я умею играть в их игру, но они же этого не знают. И не ждут. Для ромеев все варвары на одно лицо. Вот даже и патрикий, с которым мы переговоры вели, меня не узнал.

— Что еще за патрикий? — проворчал Егри.

— Ты его тоже знаешь. По Самкерцу. Николай Пиперат.

— Точно! — воскликнул Олег. — То-то он мне знаком показался. В Самкерце с этим ромеем мы мно-ого о чем потолковали. Изворотливый, как угорь. И такой же скользкий. Словами шьет, как вышивальщица бисером.

— Есть такое, — согласился Сергей. — И это хорошо, потому что вышивать нам с ним придется вместе. Именно к нему я и иду. Сговоримся — и он станет моей лесенкой в Палатин.

— Разумно, — согласился великий князь.

— Куда лесенкой? — спросил Егри.

— В Палатин. Это дом василевса. Крышу его и из-за стен разглядеть можно. Хочешь, покажу?

— И откуда ты все знаешь? — недовольно проворчал боярин.

— Оттуда же, откуда и ромейский язык, — парировал Сергей.

— Думаешь, сумеешь его уболтать? — с некоторым сомнением произнес великий князь.

— Просто уболтать — вряд ли. А вот заинтересовать, дать ему почувствовать выгоду — пожалуй. И для этого мне нужны дары. Для патрикия Николая и для других тоже. Стены Кесарьграда неприступны. Однако, как сказал когда-то один мудрый воевода, нет таких стен, которые не возьмет конь, нагруженный золотом[1]. Чтобы взять эти стены, мне нужны подарки. Без них у ромеев договариваться не принято.

— Золота у меня мало, но есть серебро, — кивнул Олег. — Сколько?

— Серебро тоже хорошо, но лучше меха. Весят они немного, а ценятся высоко. И вещи драгоценные. Только не оружие. Оружие они сами дарят таким, как мы. Перстни, ожерелья.

Сергей мог и из своих резервов взять, и возьмет несомненно, но раз дело общее, то вкладываться должны все.

— Вождей надо собрать, — решил Олег. — Будем думать, как тебе на мзду накопить.

Ожидаемо. Великий князь тоже решил распределить расходы.

— Князьям не понравится, — буркнул Егри. — Они сюда брать пришли, а не давать.

— Туда погляди, — князь сделал жест в сторону моря. — Дромоны видишь?

— Ну, вижу.

— Как думаешь, кого они там ждут?

Аргумент подействовал.

И на общем сборе вождей ссылка на дромоны тоже сработала. Поворчали, но скинулись на подарочки.

Последним распоряжением дружине Сергея перед отбытием было — копить провиант. Зерно, скот, соленую рыбу, фураж… Все, что удастся. Вплоть до того, чтобы скупать продукты у союзников. По его прикидкам и оценке местности, войско русов уже зачистило все фермы окрест на многие километры. Пара недель — и цены на продукты в лагере взлетят. А через месяц, если не удастся договориться с ромеями, осаждающим придется выбирать: или уходить, или пустить под нож оставшийся тягловый скот и коней. Но и эта мера позволит продержаться не так долго.

Этими мыслями Сергей поделился со Стемидом и братьями и обнаружил, что даже опытный вроде бы белозерский князь о подобном не задумывался. Невероятное византийское изобилие казалось неисчерпаемым.

Неужели и великий князь киевский так полагает?

В любом случае разговор с Олегом стоит отложить. Пусть свои, то есть белозерские и кирьялы, запасаются спокойно. А дальше — поглядим. Может, и удастся решить этот вопрос. В чем точно не сомневался Сергей, так это в изрядных запасах византийской столицы. Тем более запасы эти регулярно пополнялись. Морской порт Золотого Рога работал в мирном режиме. Запертые в бухте русы никак не могли этому помешать.

Что ж, завтра Сергея ждут великие дела: проникнуть во вражескую крепость и стать гражданином Византийской империи. Оставаясь при этом в первую очередь варяжским княжичем. Вполне решаемая задача. Если, конечно, не убьют…