Олень (СИ) - "Mr.Eugene"

– Слава Утонувшему, мы вскоре покинем это проклятое место. – Быстро, едва слышно прошептал Альвин, но Тарл расслышал. Заметив это, Альвин смутился. – Кхм... простите учитель.

– «Проклятое»? – Трижды Тонувший искренне удивился, находя такое поведение ученика крайне непривычным. Альвин в этой поездке не был многословен и от громких суждений воздерживался.

– Поражён крепкостью Вашего духа. – Подождав, уважительно произнёс мужчина, явно тщательно подбирая следующие слова. – Вы крепко спите, учитель. А многие, кто пришёл с нами, подобным похвастаться не могут. Да и я сам... сон не идёт, а если и удается урвать час другой, то приходят такие кошмары, что просыпаешься как со льдом в жилах. И это не только у меня...

Тарлу было хорошо видно, с каким трудом его ученик признаётся в своих слабостях и страхах, неуверенно и старательно пряча глаза.

– Да и сам замок словно давит. Постоянно что-то мерещится, постоянно тени скользят по углам. Некоторые даже скажут, что… в этом опостылевшем громе они слышат издевающийся хохот, – Альвин нервно облизал пересохшие потрескавшиеся губы, исподлобья взглянув на налитые свинцом тучи, – и я тоже, учитель. Я помню Ваши уроки, помню, что дома мы столько раз сталкивались с тем, что суеверные люди принимали обыденные вещи за что-то Божественное или накручивали себя так, что каждая волна им казалась знаком. Здесь… наверное, здесь такого тоже хватает, но я клянусь, что слышал этот смех.

Тарл слушал и медленно кивал, не раскрывая свой опыт и позволяя ученику говорить. Жрец видел, что у его подопечного изрядно «накипело» за то время, что он провёл здесь.

– Говорят, люди находили русалочью чешую в коридорах и слышали женский смех. Многие наши уже спят в кольчугах и с оружием, учитель. Даже Айронмейкер, хоть он и не в состоянии поднять свой молот. Мокроголовый и вовсе заперся в своей комнате и воет, словно раненый морж, каждую ночь, и постоянно бранит и прогоняет кого-то.

– Призраков прошлого? – Серьёзно спросил Тарл. – Демонов?

– Да нет. – Задумчиво почесал подбородок ученик. – Девку какую-то! Слуг как не спросишь, они ничего не знают и говорят, что нет у них такой. Как же её... Эля... Эли... Эл...

– Эленея? – Тихо спросил жрец, моля Утонувшего, чтобы Альвин ошибался.

– Верно, учитель! – Удивился Альвин, изрядно подрастеряв свой напускной мистицизм. – А откуда Вы знаете?

– Неважно... – быстро и отрывисто ответил ученику Тарл, бросив все силы, чтобы сдержать дрожь во всем теле.

Тарл и сам замечал многие странности Штормового Предела. Быстро заметил он и то, что каким-то образом все напасти обходили его стороной. Он также прекрасно знал, что древние замки, –особенно, такие как Штормовой Предел, – живые. У каждого своя воля, характер, хранители, духи, обереги и «развлечения», жертвами которых становятся порой гости. Но все эти места объединяет одно – желание защитить истинного хозяина и служить ему. А Мокроголовый, видимо, был слишком неистов в своих проклятьях, совсем позабыв, что жрецов чужих Богов не любит никто. Разве что… только в качестве жертвоприношения.

Завершив неловкую беседу, Тарл с внутренним облегчением простился со здешними водами и, не без помощи Альвина, принялся взбираться вверх по узкому и скалистому пути. Благо, перед свадебным ритуалом замковые слуги облагородили и укрепили эту тропу, сделав её более комфортной. Монотонно перебирая ногами и часто отдыха, – возраст берет своё, – Трижды Тонувший вновь стал погружаться в собственные мысли. Душа пророка Утонувшего полнилась Божественным откровением о желанности брачного союза Грейджоев и Баратеонов для его Господина, и, по всей видимости, не только его. Ведь доподлинно известно, что пересечение крови столь древних и знатных родов никогда не проходит без Божественного внимания, итогом которого становится либо благословение, либо ярое неприятие. В любом из случаев, смертные всегда узнают о мнении Богов через знаковые и сакральные, – порой и противоречивые, – события. Миссия жреца в том и заключается порой – распознать и истолковать эти знаки, пока они не стали очевидными. А что может быть более очевидным, чем катастрофа или трагедия, ход которой уже никак не повернуть вспять?

Но всё же Тарл смел затаить в себе настороженный оптимизм. Всё прошло гладко и, – что самое главное, – за всё время нахождения в этом «свадебном походе», жрецу не было явлено ни одного тёмного знака или послания. В столице чувствовались настороженность и робкая неуверенность, позже обратившиеся общими восторгом и ликованием. Штормовые Земли, своенравные и гордые, также встретили новую хозяйку благодушно! Да, именно так чувствует душа Тарла. Все эти грозы, шторма, порывистый ветер и ливни, обрушившиеся на вотчину Баратеонов, были призваны не устрашить супругу и гостей, а продемонстрировать всю красоту и величие этих мест, подобно тому параду рыцарей, что устроил лорд Ренли перед гостями. Вина ли в том природы, что малодушие побороло сердца даже наиболее стойких железнорождённых? Впрочем… это явно льстило бушующей стихии.

«Боги благословили этот брак».

Это утверждение окончательно окрепло в размышлениях жреца, вопреки казавшемуся парадоксальным единению столь различных Божественных сущностей. Но что это значит?! К чему это должно привести? Война? Вероятнее всего, ибо такие ведения практически не допускают иных трактовок… особенно после того, как Трижды Тонувший лично мог лицезреть пронзающие небо тёмные копья, словно из снов, ниспосланных Господином. Война... долгая и кровопролитная. Её черты всё чётче проясняются в сознании, как и тот факт, что в ней не обойдётся без участия железнорождённых. Они сыграют свою роль. Знаковую или ничтожную. Во благо Утонувшему или на свою погибель. И Железные острова должны будут выбрать...

– ... в игре престолов побеждают или погибают. Третьего не дано... – практически прокаркал с жутким хрипом жрец, судорожно склонившись к земле, когда морская вода хлынула из его рта, обжигая гортань солью.

– Учитель! – Перепугавшийся Альвин тут же подскочил к Тарлу, помогая тому справиться с неожиданной напастью.

Достав флягу, утопленник протянул её Тарлу, помогая напиться свежей ключевой водой, и следом усадил старика на крупный камень. Напившись и отдышавшись, жрец провел рукой по морщинистому лицу, убирая остатки влаги и прилипшие волосы. Уж слишком давно у него не было столь сильных видений.

«Не зря Альвин так боится здешние места» – промелькнула мысль в голове Тарла, а его глаза устремились вверх, хотя смотрел он отнюдь не в небо. Вновь погрузившись в свои мысли, жрец и заметить не успел, как он с учеником взобрался на утёс Дюррана. Теперь над ними молчаливым каменным великаном возвышался Штормовой Предел. Чёрные и омытые ночным дождём стены блестели в лучах утреннего солнца, а над Шипастым кулаком поднималась сизая дымка очагов. Замок пробуждался.

– Учитель, лорд Баратеон! – Удивлённо воскликнул Альвин, устремивший свой взор к замковому барбакану, из которого стремительно появилась кавалькада всадников в походной одежде.

Два десятка всадников, во главе которых виднелась знакомая черноволосая фигура, явно уж было хотели набрать скорость и стремительно рвануть на северо-запад к Королевскому тракту, но, заметив запыхавшийся дуэт, Баратеон повёл своего вороного жеребца к ним.

– Жрец. – Простым кивком поприветствовал Тарла Ренли, силясь успокоить разгорячённого и строптивого коня, уже предвкушающего быструю скачку и явно не одобряющего эту задержку.

– Лорд Баратеон. – Так же спокойно поприветствовал хозяина сих мест жрец Утонувшего, степенно поднявшись с валуна и без толики страха и лишнего благоговения взглянув в лицо Баратеона. Альвин, однако, голову почтительно склонил.

Лорд Ренли выглядел… непривычно. Странно после всех этих праздных дней видеть его задумчивым и без извечной лёгкой лукавой улыбки да задора в глазах. Глаза… да, они достойны внимания в первую очередь, ибо сейчас в них тихо тлеют совершенно иные эмоции, прячутся иные мысли. Тёмные. Мрачные. Тени сомнений въелись в красивое лицо молодого лорда, словно именно здесь и сейчас решалась судьба целых поколений. Впрочем, слово «словно» тут вполне может быть и лишним…