Олень (СИ) - "Mr.Eugene"

На этих словах, Аша мягко двумя ладоням перенесла мою руку, что покоилась на её бедре, на живот.

– ... и станет наш будущий ребенок. – У меня на миг перехватило дыхание, но слабины я не дал, хоть и нежно огладил девушку по плоскому животу. – Они либо плетут заговор, либо из принципа сеют раздор и недоверие… просто на случай, если они смогут в будущем этим воспользоваться. Но у нас есть ключик к Дорну – Арианна, которую они сами так беспечно предоставили нам. Кто ещё, если не неожиданный бастард у наследницы Дорна лучше всех сможет разрушить их планы?

– Это работает в обе стороны, дорогая. – Сурово произнёс, понимая всю серьёзность кустарной интриги моей благоверной.

– Не переживай за это. – Извернувшись и подобрав под себя ноги, она села по-турецки напротив, потянулась и заключила моё лицо в свои ладони, став осыпать его поцелуями. – Боги благословили наш союз, а наследникам рано или поздно, но придётся заплатить железную цену за своё право. Такова их судьба.

«Я породил монстра» – промелькнула довольная мысль.

– Могла бы и предупредить... – Попытался возразить в тщетной попытке обелить себя перед самим собой.

– О… нет. – Умненькая девушка сразу просекла мою слабость. – Ты думаешь, я её заставила? Использовала? Если бы не я, она бы залезла к тебе в постель ещё в лесу. Ты слишком благороден и честен, и…

– Это комплимент? – Я ввернул вопрос в образовавшуюся паузу, но Аша его полностью проигнорировала.

– И не пошёл бы на такое добровольно и осознанно, мой дорогой зелёный лорд. Твоя судьба – грудью встречать опасность и крошить врагов нашего Дома, а моя... обеспечить будущее. Разве не об этом ты мне так старательно говорил? Учил, внушал? Думаешь, я плохо усвоила твои наставления?

– Напротив, – холодно улыбнулся, – слишком хорошо. Но впредь... будь осмотрительней, Мартеллы опасны.

Прочитав что-то в моих глазах, Аша подобно кошке прижалась ко мне, губами и телом вымаливая прощение.

– Не хмурьтесь, мой лорд. – Откровенно промурлыкала девушка. – Тебе ведь понравилось, я видела, с каким напором ты вдавливал её в эту постель! Ах, так и хочется повторить!

С другой стороны, Аша права. Подобное решение проблемы лежало на поверхности. Пойди и возьми. Единственное, не хватало духу для этого. А тут... обижаться на такое – только судьбу гневить. Я сожру себя за риск и податливость позже, а пока… надо наслаждаться моментом.

– Так чего мы ждём? – Аккуратно увлёк Ашу за собой в постель.

***

– Мне нужно будет уехать. – Разрушил тихую умиротворённость после примирительно совокупления. – На неделю или больше, – как повезёт, – но никто из посторонних или оставшихся гостей не должен знать, что меня нет.

Аша слегка привстала и внимательно посмотрела на меня, облокотившись на мою грудь. Долго смотреть на меня сверху вниз у неё не получилось – поддавшись порыву, я перевернулся, мягко подминая довольно пискнувшую девушку под себя.

– Папочке надо закрыть клетку для одной птички.

В ответ Аша забавно и «в меру злобненько», как она умеет, рассмеялась.

– Я прикрою тебя. – Спокойно произнесла любимая, улыбнувшись мне в губы. – Отъехал по делам... хм... в Серую Гавань?

– Пусть будет так...

Эпилог

Не проходило и дня, чтобы Тарл не воздавал благодарственные молитвы Утонувшему, что подарил своему верному слуге на старости лет столь славное путешествие. И он не мог не отметить для себя, что даже по прошествии двух десятков лет Узкое море не изменилось… всё такая же тесная лужа. Когда Тарл ещё ходил под собственными парусами в окрестных водах, его не покидало чувство «запертости и духоты» – совсем не то, что он встречал в Закатном или Летнем морях, где свободный ветер в неистовстве трепал знамёна, словно рыбью требуху.

Но старый пророк, к своему огромному удивлению, смог найти нечто новое в этом мирном походе по местам былой корсарской славы – залив Разбитых Кораблей. Кусочек моря, обрамлённый острыми шпилями тёмных скал, густыми туманами и штормами, каких Тарл не видывал за всю свою долгую и насыщенную жизнь. Не зря всё-таки в свою молодость он избегал этих вод… ох, не зря. Удивительное море. И удивительно красивое. Увы, только в старости и на берегу моряк в состоянии действительно увидеть и оценить всю красоту бурных вод.

Отдавая должное гостеприимству лорда Баратеона, Тарл каждое утро, ещё до рассвета, в сопровождении своего ученика спускался к основанию мыса Дюррана, как окунаясь в бурные воды, так и проводя время в молитве, созерцании и размышлениях. Тарл воздавал должное своему Господину под радостные крики буревестников, черными молниями скользивших между бурными волнами и мрачными тучами.

Путешествие от Железных островов до Королевской Гавани Тарл перенёс хорошо, несмотря на уже почтенный возраст. Жрец с большим интересом наблюдал за кипящей вокруг жизнью и часто ловил себя на мысли, что никогда ранее не видел, чтобы так много лордов Железных островов собирались вместе для некой общей цели, исключая, разумеется, войну. К своему сожалению, Тарл констатировал, что железнорождённые были и остаются не самым сплочённым народом... но «здесь и сейчас» свадьба дочери Кракена сплотила железных лордов. Как это всегда и бывает, единение это не проживёт долго. Что, однако, не мешало Тарлу радоваться пусть краткому, но единству своей паствы. И всё-таки… этого путешествия могло не быть, если бы Трижды Тонувший своевременно не вмешался.

Несложно понять столь бурную ненависть и ослепляющий своего носителя фанатизм Эйрона Мокроголового. Выпестованные с юности гордыня и самоуверенность всегда были бичом не только правителя, но и пастыря. Тарл мог бы пойти по похожей тропе, но обстоятельства сложились иначе. Он никогда не принадлежал к благородному роду, а у его семьи не было ни слуг, ни рабов, ни нянек, ни дядек. Мечу его учили море и встреченные враги, а не мастера над оружием. Смерть всегда присматривалась к нему, шагая рядом и красуясь в своих разнообразных нарядах: голод и жажда, яд неведомой твари на неизвестных берегах, кривой клинок смуглолицего боевого раба… в каких только обличиях Тарл её не встречал. Эйрон же не покидал вод Закатного моря, ибо у него не было в этом нужды. Он пил и веселился, плясал, скоморошничал, хвалясь своими способностями испражняться. «Золотой шторм» – такое гнилостное имя носил его боевой корабль, словно в насмешку над Богами. Боги потом на славу посмеялись.

«Ярость» под командованием Станниса Баратеона перерезала «Золотой шторм» пополам своим мощным бронзовым тараном, и из всего экипажа выжил только Эйрон. Столь стремительное поражение и страх бесповоротно изменили человека, толкнув Эйрона на путь познания Утонувшего. Часто многие говорят, силясь преумножить авторитет Мокроголового, что пути Тарла и Эйрона схожи. Тарл не мог согласиться. Он пришёл к своему Господину, осознав собственную гордыню и осмыслив потери. Он встал на путь служения чистым, он встал на путь служения уже «мёртвым». Эйрон же оказался на перепутье из-за глупости, а выбор свой сделал из-за страха. Эйрон испугался смерти. Нет-нет-нет, их пути совершенно не схожи. Как минимум из-за того, что у Эйрона он гораздо длиннее, и вполне может быть, что он ещё не пройден даже наполовину. И горячая благородная кровь всё так же бурлит в нём, разжигая огонь исключительности в его душе. Огонь, что может нечаянно спалить, как его, так и окружающих...

Неожиданно для Альвина, что присматривал за своим учителем в отдалении, жрец задорно рассмеялся, чем привлёк внимание прячущихся в скалах чаек и гагар.

«Надо же...» – Весело размышлял пророк Утонувшего. – «Получается, и я затушил целый очаг...»

Но Тарл, вопреки мнению многих, – в том числе, наверняка, и самого Эйрона, – вовсе не презирал Мокроголового. Абсолютно нет. Ставил ли Тарл под сомнение его право говорить от имени Утонувшего? Тоже нет. Каким бы путём не следовал Эйрон ранее, сейчас он – преданный жрец Господина... такой, какой он есть. Но уважал ли Тарл Эйрона? Нет. И скрывать это от кого-либо Трижды Тонувший не намеревался.