Барри Лонгиер - Враг мой (сборник)
Она вошла в кабину с главным дисплеем. Чувства подсказывали ей, что здесь присутствуют только двое. Все молчали. Она добралась до дивана и присела. Вскоре распахнулась дверь, раздались знакомые шаги Торы Соама. Холодность голоса Торы Соама, лишенного эмоций, только подчеркивала его волнение.
- Могу сообщить вам, что Палата драков дала разъяснения по содержанию нашей миссии на Амадине. Мы получаем официальную аккредитацию на переговорах. Скоро вы узнаете подробности. Но важно понять следующее: главным представителем на амадинских переговорах назначен Хелиот Вант...
- Нет! - Джоанн услышала голос вскочившего с места Торы Кия. - Не может этого быть!
- Но Хелиот Вант стал жертвой убийства, и переговоры прерваны.
Все молчали, переваривая известия. Тора Кия вернулся на свое место и снова сел.
- Ваша задача - нащупать путь, которым надо идти, чтобы добиться мира. Но если окажется, что в ваших силах попутно найти убийцу моего дорогого друга Хелиота Ванта, то моей признательности не будет предела. До нашего прилета на орбитальную станцию остается меньше трех дней. Готовьтесь.
- Но, овьетах, - подал голос Мицак, - ваше желание найти убийцу - если это действительно убийство - выходит за пределы талмы прекращения войны и даже может вступить с ней в противоречие.
- Вероятно. Никто из нас не может судить наверняка. Если наказание убийцы отчасти сработает на нашу талму, то оно принесет только пользу. Если нет, я хотя бы буду знать имя убийцы. Я обладаю всеми возможностями, чтобы выстроить собственную талму, которая никак не ограничит талму мира.
Тора Соам покинул помещение. Мицак встал и заговорил:
- Только что за считанные секунды восприятие овьетаха сузилось от всей Вселенной до одной-единственной жертвы. Вы обязаны поговорить с родителем, Кия.
- Ничего такого, чего бы он еще не знал, я не могу ему сказать, Мицак.
- Понимает ли Тора Соам, насколько такой подход вредит его талме?
Тора Кия долго молчал, прежде чем ответить.
- Судя по вашему личному делу, Мицак, вы ранее принадлежали к религиозной секте, требующей обета безбрачия.
- Ну и что?
- Возможно, вам непонятно, что такое семейные узы. Хелиот Вант и мой родитель соединились, чтобы зачать меня.
- Этого я не знал. - Джоанн слышала, как Мицак отходит к двери и оборачивается. - Тем не менее именно поэтому мне так заметно, Тора Кия, насколько данное происшествие ограничивает для твоего родителя видимость целей и путей. Если бы кто-то вознамерился вывести его из строя, повлияв на правила, управляющие его страстями, то нельзя было бы придумать ничего лучше, чем убийство Хелиота Ванта.
Сказав это, Мицак удалился.
Кия тяжело вздохнул.
- Мицак прав. Однако ему неизвестна способность моего родителя преодолевать собственную враждебность. - Джоанн было слышно, как он ерзает на диване. - Джоанн Никол, судя по твоему личному делу, ты рожала ребенка.
Она почувствовала, что к ее лицу начинает приливать кровь.
- Это тебя не касается.
- Что ты чувствовала?
- Что ты имеешь в виду, Кия?
- Что значит вынашивать ребенка, быть родителем? Что ты при этом чувствовала?
- Меня подолгу тошнило, я подолгу ходила уродиной, подолгу чувствовала себя кругом виноватой. Тебе это хотелось услышать?
- Нет. Думаю, ты не говоришь всей правды. А когда был жив мужчина, Маллик? Что ты чувствовала тогда?
- Это уж... - У Джоанн чуть не хлынули слезы. - Это тем более тебя не касается.
- Мне трудно себе представить, что испытывает мужчина к женщине, женщина - к мужчине, как они оба относятся к своему ребенку, как человеческий ребенок относится к своим родителям... - Кия помолчал. - Мне предстоит стать родителем. Син Видак обязан своим появлением на свет только нашему родителю. Однако ради моего зачатия Хелиот Вант и Тора Соам произвели слияние своих жидкостей. За мое рождение несут ответственность сразу двое.
- Ну и что?
- В некотором смысле то же самое происходит и с моим ребенком. Слияния наших с тобой жидкостей не произошло...
Джоанн словно подбросило пружиной.
- Что ты несешь?!
- ... но, если бы не ты, я бы не вынашивал сейчас дитя. Акт зачатия не проходит для родителя даром. Будь я несколькими годами старше, он бы меня убил. Если мой ребенок выживет, то он будет обязан своим рождением тебе.
Джоанн выдавила смешок.
- Точно в такой же степени ты можешь благодарить свой наркотик и темноту. Возможно, их влияние было даже больше, чем мое. Неужели ты и их собираешься произвести в родителей своего ребенка?
Драк поднялся, шагнул к Джоанн и взял ее за руку.
- Что стало с твоим ребенком, Джоанн Никол? С ребенком Джоанн и Маллика Никол?
- Не знаю. - Она вырвала руку, силясь сдержать слезы. Совладав с собой, она подняла голову. - Пока был жив Маллик, все было чудесно. У тебя когда-нибудь умирал близкий друг?
- Не один. На Амадине.
- И как ты поступал?
- Поступал?
- Ты не пытался освободиться от всего, что напоминало тебе о них? Даже от мыслей? Чтобы не было так больно. Не пытался?
Помолчав, Кия ответил:
- Ты права. Но ребенок - это не подарок, не письмо, не память. У него собственная жизнь. Родительская боль - цена рождения ребенка.
Джоанн встала.
- Я даже мысленно не называю его "мой ребенок". Эта часть моей жизни отошла в историю. Она мертва.
Она дошла до двери, но там ее настигли слова Кия, заставив замереть:
- Тебе бы хотелось, чтобы она умерла. Но этого не произошло, Джоанн: твой ребенок жив.
Джоанн выбралась в коридор и поплелась к себе.
Корабль приближался к Амадину. Джоанн Никол не отводила незрячих глаз от иллюминатора капитанской рубки. Дотронувшись до руки Леонида Мицака, она попросила:
- Опишите мне то, что видите.
Ответ последовал не сразу.
- Я не верю своим глазам, какое странное зрелище!
- Что в нем странного?
- С большого расстояния Амадин очень похож на Землю, Аккуйя, Драко: глубокие синие океаны, летящие над ними белые облака... Приближаясь, начинаешь различать сушу. Сейчас планета на свету, и я вижу континенты Дорадо и Шорда. Оба грандиозны: Дорадо занимает почти всю верхнюю левую четверть, Шорда - почти всю нижнюю правую. Благодаря безоблачному небу я вижу разделяющий их Стальной Пролив.
- Но странность остается?
- Да. Зрелище по-прежнему кажется знакомым. Такое впечатление, что здесь собраны вперемежку части суши со всех известных нам планет, с единственной целью - оставить нас в дураках.
- Видна ли демилитаризованная зона?
- Нет. Но огромные территории на обоих континентах выглядят пустынями.
- На Амадине нет пустынь.
- Теперь есть.
Джоанн убрала руку от руки Мицака и по врожденной привычке протерла глаза.
