Наталья Деева - Хирург
Хирург
— Приехали, — сказал Хирург, посигналил сторожу — шлагбаум поднялся, и машина въехала на больничный двор.
Оглядевшись, Оленька скривилась и повела плечами.
— Мерзко. Как будто возвращаешься… в то время. И чувства оживают тоже.
— Так будет правильнее. Процедуры начинаются в девять, и до двенадцати. Массаж, физиотерапия, лечебная физкультура.
— Я уже могу стоять и даже немного — ходить, — заскулила она.
— После процедур перекусим и — на море, — продолжил он, словно не расслышав.
Девушка глянула на жёлтое здание, поправила полюбившуюся бандану с коноплёй.
— Может, ты и прав.
— Не "может", а точно, — Хирург посмотрел на часы: до встречи с Ментиком оставалось двадцать минут. — Ну? Чего разволновалась? Всё самое страшное позади.
— Мне всё страшно. Я ведь почти не болела… разве что простудой раз в два года.
— Это неудивительно. Идём, — он открыл перед Оленькой дверцу. — Давай.
До двери она шла, волоча ноги, но — сама, лишь чуть опиралась на его руку. На второй этаж поднималась, то бледнея, то зеленея, — тошнило, наверное, — но продолжала бороться со ступенями. Приходилось её останавливать и устраивать передышки.
Вот и отделение. Усадив девушку на стул в коридоре, он отыскал старшую медсестру, передал ей историю болезни и просил присматривать за пациенткой. На встречу с Ментиком он опаздывал, хотя отличался пунктуальностью и не любил, когда задерживаются другие. Простившись со старшей, он пробежал мимо Оленьки, обернулся, чтобы помахать ей. Боже, какое у неё было лицо! Как у щенка, которого первый раз оставляют кинологу. Ничего, это ненадолго, мысленно сказал он себе и сел за руль. До встречи — семь минут. Нормально.
К Ментику он летел как сумасшедший, обгонял по сплошной, сигналил. Остановившись под светофором, он барабанил пальцами по рулю и не мог понять, что с ним. Как будто внутри жил кто-то другой. Сейчас преобладали чувства этого другого.
На место он прибыл минута в минуту. Вышел, огляделся: Ментика ещё нет. И снова это странное ощущение: что-то подступает к горлу и душит, наполняет грудь — дыхание сбивается… "Да ведь это злость, — подумал Хирург с удивлением, — я просто злюсь".
Чувство схлынуло, оставив понимание, от которого бросило в дрожь. Он выглянул из кокона: мир оказался другим. Оказалось, тут ветер, сбивающий с ног, туман, в котором ничего не видно, и цвета… буйство красок.
"А ведь когда-то я чувствовал так, — думал он, закуривая, — когда-то… нет, то был другой человек с моим именем, у меня его память, некоторые вредные привычки, у нас одна мать — и всё. Наверное, я умер. Нет, не умер — впал в летаргический сон, а моё тело продолжило жить…"
— День добрый!
А вот и Ментик — довольный, зубы скалит. Оглядевшись в поисках урны, Хирург бросил окурок на дорогу.
— Привет. Залезай в машину.
Устроившись на сидении, Ментик вынул фотографии из барсетки:
— Всё, что за четыре дня отщёлкал. Общительный он, сволочь. Я снимал всех: и мужчин, и женщин.
— Где он работает? — спросил Хирург, перебирая фотографии.
— Значит так: Максим Шоларь, тридцать шесть лет, женат, родился в Днепропетровске, в Севастополь переехал в конце девяностых, в криминальных кругах известен под погонялом Шило, с бандитизмом завязал, законопослушный гражданин, преуспевающий бизнесмен, хозяин автосалона "Мерседес".
— Родственники? — Хирург отложил несколько снимков, где были подозрительные личности, подходившие по приметам.
— У него две родные сестры, двоюродных братьев и сестёр должно быть много.
— Занимается ли его салон прокатом машин?
— Нет, насколько я понял, — Ментик глянул на отобранные фотографии. — Ну, среди них есть тот, кто тебя интересует?
— Не знаю. Я же говорил…
— Ах да, вспомнил: женщина просила.
— Покажу ей и свяжусь с тобой. Держи обещанное.
Ментик сунул деньги в барсетку.
— Тогда до связи? — он елейно улыбнулся, уходя.
Полковник решил бы этот вопрос быстрее. Он бы и Шоларя прессанул — нашёл бы, за какие ниточки дёрнуть. Теперь самому приходится выкручиваться — не обзавёлся друзьями в райотделе. Нужно заполнить этот пробел. Вот только Полковника никто не заменит.
Побродив по рынку и купив для Ольги арбуз, он вернулся на пятачок возле автостоянки, где его ждал Алексей — хелпер Полковника. Алексея он видел пару раз мельком — в памяти остался только образ. Похоже, мужчина в странном головном уборе, напоминающем пилотку, он и есть.
— Извините, вы Алексей?
— А? — он близоруко прищурился. — Да, а вы — Эдуард. Извините, не узнал.
Он говорил бесцветным полуженским голосом, после каждого слова замирал, словно боялся получить оплеуху.
— Как вы смотрите на то, чтобы выпить кофе и обсудить… наше дальнейшее сотрудничество?
— К сожалению, я стеснён средствами, — Алексей развёл руками. — Я поэт, а кому мы, поэты сейчас нужны?
— Не беспокойтесь, кофе — за мой счёт.
Алексей шёл справа и постоянно забегал вперёд — Хирург сбавлял шаг, чтобы не наступить ему на пятку. Все хелперы вызывают раздражение, этот же — в особенности. Маленький, угловато-востренький, приторно-вежливый, выпукло-интеллигентный. Хирург и раньше встречал таких людей, все они оказывались лицемерами и ханжами.
Помимо кофе голодный поэт заказал себе картошку фри с котлетой. Мысленно Хирург включил это в свой счёт. Позавтракав, Алексей вынул из потрёпанного пакета книжку в мягкой обложке:
— Вот.
Хирург взял лиловую книжицу: Алексей Омурин"…Боги…", перевернул: тираж — 500 экземпляров.
— Это мои стихи…
— Я вижу. Спасибо. Где фотографии?
— Там, в книге. Я осторожно с ними, чтобы, не дай бог, не повредились. А книга так, вместо папки. Кому мы, поэты… — он вздохнул.
Поэты всё-таки были нужны. Полковник любил стихи и, по-видимому, прикормил этого лизоблюда, потому что считал его талантливым.
Снова шевельнулся Эдуард-из-прошлого. Открыл глаза, ужаснулся и захотел поскорее избавиться от этого человека. Хирург взял себя в руки, вынул фотографии: восемь штук, на всех — молодые женщины. Похоже, у бедного поэта беда не только с кошельком, но и с противоположным полом. А впрочем, эти проблемы часто идут рука об руку.
— Скажите мне, Алексей, как часто вы ошибаетесь?
— Все мы люди и всем нам свойственно ошибаться…
— Вот это, — Хирург припечатал фотографии к столу, — тоже люди. Восемь переродившихся за месяц — не многовато ли?
Хелпер молчал, глядел исподлобья, мигая бесцветными глазами.
— Или вы думаете, что все они умрут, стоит мне пожелать? Так дело не пойдёт. Или вы разберётесь со своим либидо, или мне придётся принимать меры. Вы поняли, о чём я?
