Бернар Вербер - Третье человечество
– Для этого все равно потребуется время, полагаю, больше моего пятилетнего срока. Следующий проект. И прошу вас, поторопитесь! Через четверть часа у меня назначено совещание по экономическим вопросам.
– Колонизация космоса. На нынешнем этапе этот проект испытывает наибольшие затруднения. Сильвиан Тимсит в Канаде столкнулся с многочисленными препятствиями – саботажем, забастовками, пожарами, неудачами первых испытаний. Ему даже приходится принимать во внимание противников проекта, которые просто-напросто обратились к правительству Торонто с требованием воспрепятствовать его дальнейшему продвижению во имя того, чтобы жизненное пространство человека ограничивалось исключительно этой планетой – и никакой другой.
– Забавно.
– Сильвиан Тимсит не отступается. Противодействие добавляет ему упрямства. Он приступил к набору первых астронавтов, и его заранее стали упрекать в дискриминации, в том числе по религиозному и половому признакам, хотя кто конкретно окажется на борту – пока не известно. Несколько ассоциаций инвалидов дошли до того, что устроили ему судебный процесс, обвинив в том, что на борту не планируется никаких специализированных учреждений. На сегодняшний день Сильвиан Тимсит платит адвокатам не меньше, чем инженерам.
– Вариант номер 5?
– Генетический путь: использование стволовых клеток и клонов (в первую очередь в качестве хранилищ донорских органов) в целях увеличения продолжительности жизни. Этот проект одобрен членами конкурсного жюри Сорбонны как лучший по направлению «Эволюция», и доктор Жерар Сальдмен стал победителем.
– Отлично. Он стал госслужащим, значит, теперь мы можем без труда его контролировать. И он не уедет в Корею, США или Швейцарию.
Лицо полковника Овиц скривилось.
– К сожалению, этот проект кажется наименее интересным.
– Тогда почему вы выбрали именно его?
– Это решили мои коллеги. Я же подумала, что этот проект привлечет больше всего внимания, а мы должны действовать без шума. Для меня наибольший интерес представляют проекты 6 и 7. Шестой касается повышения сопротивляемости к радиации за счет феминизации, седьмой – укрепления иммунитета к микробам за счет уменьшения роста.
Президент нетерпеливо побарабанил по столу:
– Только не говорите, что это случайность.
– Я признаю, что могу показаться пристрастной. Но я искренне верю, что общество людей маленького роста, в котором доля женщин будет выше, будет лучше приспособлено к решению насущных проблем, уготованных нам в будущем.
– Что вы говорите!
– Двое моих финалистов пришли к такому же выводу. Общественные насекомые, будь то пчелы или муравьи, за 120 миллионов лет жизни на земле развивались именно в этом направлении. Оба вида создали идеально функционирующие сообщества, устоявшие перед эпидемиями и голодом, построили на всех континентах свои города и неуклонно двигались в сторону сокращения размеров и увеличения доли женских особей. И теперь они замечательно себя чувствуют, доказательством чего является их повсеместное распространение.
Президент раздраженно подвинулся в кресле:
– Дорогая Наталья, вы же понимаете, что это выглядит… несколько экстравагантно?
– Сама история нашей планеты с момента ее возникновения совершенно лишена логики. Даже многообразие видов кажется странным капризом природы. Зачем столько бабочек всевозможных окрасок, зачем столько живых существ, рождающихся утром, чтобы умереть вечером, зачем такое многообразие форм, моделей поведения, способов выживания? В чем смысл эволюции?
– Может, смысл эволюции заключается как раз… в юморе. Что, если мы стали предметом чьей-то шутки?
– Нет, господин президент. Боюсь, мы не персонажи захватывающего фильма, и нет никакой гарантии, что человека ждет хеппи-энд.
Президент встал перед картой мира, занимавшей собой всю стену:
– Вы действительно полагаете, что мистический путь может привести к апокалипсису?
– Каждый раз, когда в прошлом человек создавал оружие, оно находило свое применение. Среди 8 миллиардов жителей планеты в обязательном порядке, просто в рамках теории вероятности, существуют идиоты, мазохисты, пророки и безумцы, способные дорваться до власти в той или иной стране. Так уже случалось.
– Вы имеете в виду Гитлера? Его же остановили.
– Ему не хватило совсем чуть-чуть. Он мог и выиграть. Мне кажется, что это в чем-то напоминает русскую рулетку – ты нажимаешь на спусковой крючок, но ничего не происходит. А иногда вылетает пуля. Но на этот раз, если она выстрелит, разрушения будут намного значительнее, чем раньше.
Президент бросил взгляд на часы:
– Ну, хорошо, и как же я могу помочь вам спасти мир, моя дорогая Наталья?
– Я хочу поддержать проекты 6 и 7.
– Феминизация и миниатюризация?
– Мне нужно финансирование, которое позволит этим двум ученым склонить чашу весов в свою сторону.
Президент быстрее забарабанил по крышке стола:
– Вам известно, что казна пуста?
Она улыбнулась:
– Но, господин президент, она всегда пуста.
– Знаете, у нашей страны большие долги, и сейчас я как раз урезаю расходы на все министерства, чтобы ввести режим строжайшей бюджетной экономии. И все министры меня за это ненавидят.
– Это незначительные краткосрочные издержки, господин президент. Я же говорю о том, чтобы повлиять на глобальную историю эволюции нашего вида.
Она наклонилась вперед и пристально посмотрела своими черными глазами на Станисласа Друэна. Затем стала решительно собирать документы:
– Я предложу свои услуги вашему политическому оппоненту. Возможно, он мыслит более глобально.
Президент Друэн расхохотался, но полковник Овиц осталась невозмутимой.
– Деньги, деньги! – вскипел он. – Иногда мне кажется, что в этот кабинет только для того и приходят, чтобы попрошайничать. Как будто я не президент, а печатный станок.
Полковник Овиц откинулась на подушки, поправила мундир и безразлично заявила:
– Решать вам. Не исключено, что я волнуюсь понапрасну. Может быть, все пойдет хорошо, и, поступая как всегда, мы не столкнемся ни с какими проблемами.
82С неба на город вдруг обрушился огромный шар.
Жилища, расположенные на верхних этажах, были мгновенно уничтожены. Стены рухнули. Жертвы исчислялись сотнями, затем тысячами. Немедленно был отдан приказ спасать детей. Каждый хватал, что мог, и бежал, чтобы оказаться как можно дальше от зоны поражения. Вопреки опасениям некоторых, паники не было. Каждый знал, что делать. Раненых, которых можно было спасти, эвакуировали, остальных бросали.
