Алексей Калугин - Два шага до горизонта
Большинство солдат, спасаясь от палящих лучей солнца, по примеру йеритов, накинули на головы белые платки с длинными концами. В городе за такое нарушение формы можно было получить строгое взыскание от командира. Но здесь, среди камней и чахлых деревьев, бан-шалей смотрел на вольности своих подчиненных сквозь пальцы.
Он и сам прекрасно понимал, что с кожаным шлемом на голове по жаре долго не попутешествуешь. Да, честно признаться, вся военная форма шалеев мало подходила для нестерпимой духоты и жары, царящих в Йере едва ли не круглый год. Гражданские служащие, прибывающие в Йер из Кахима, сразу же облачались в одежду, подобную той, которую носили богатые йериты. А вот шалеи были вынуждены таскать на себе свои тяжелые, не пропускающие воздух кожаные доспехи, защищенные нашитыми поверх них металлическими пластинами. Что ж, жаловаться не приходилось, – за это им и платили.
Больше всего шалеи радовались в Йере периоду дождей, когда вода низвергалась с неба сплошным потоком, превращая дороги в непролазные топи. На улицу лучше было и вовсе не высовываться, потому что на расстоянии вытянутой руки невозможно было ничего разглядеть. На месяц, пока шел кажущийся нескончаемым ливень, жизнь в Йере замирала. Даже вольные не беспокоили имперских подданных. Шалеям оставалось только сидеть в казармах, пить вино, играть в треугольники, да время от времени поглядывать в окно, чтобы убедиться, что ливень пока еще не превратился во всемирный потоп.
Миновав окружающую Меллению каменистую равнину, обоз, не сворачивая с основной дороги, углубился в лес.
Повозка с клеткой, в которой находился Граис, ехала четвертой от начала колонны. Матерчатый полог, делавший ее неотличимой от остальных, одновременно укрывал Граиса от жары и солнца. Двое шалеев, наблюдавших за пленником, сидели в конце повозки. Настроенные вполне благодушно, они делились с арестантом припасенной водой, а один из них даже попытался заговорить с Граисом. Солдата интересовало, каким образом Граису с сообщниками удалось сбежать из столичной тюрьмы. Граис отвечать отказался, сославшись на то, что план побега принадлежал не ему, а сам он так перепугался, что толком ничего и не помнит.
– А в Меллению зачем пришел? – спросил шалей. – Знал ведь, наверное, что здесь тебя могут схватить?
– Мы не выбираем свой Путь, а следуем тем, который указывает нам Поднебесный, – ответил на это Граис.
– Не пойму я этих йеритов с их Поднебесным, – обратился шалей к своему напарнику. – Какой толк в боге, который все решает за тебя? Вот я, например, обращаюсь к богам только в том случае, когда мне требуется помощь в каком-то конкретном деле. Да и то особенно на нее не рассчитываю. Как будто у богов нет других дел, как только следить за тем, чем мы здесь, на земле, занимаемся.
– Все Пути, ведущие к Поднебесному, были начертаны еще до сотворения мира, – сказал Граис. – Рождаясь, мы оказываемся в начале того или иного Пути, и наша задача – сделать его как можно прямее и короче.
– Это что же, выходит, вы стремитесь поскорее помереть? – удивился шалей.
– Смерть – это еще не конец Пути, – возразил ему Граис.
– Нет, здесь ты меня своими учеными штучками не проведешь, – хитро улыбнувшись, погрозил Граису пальцем шалей. – Умер – значит, все! Слышал я рассказы о мертвецах, встающих из могил, да только сам ни одного не видел. И не знаю никого, кто видел бы такое собственными глазами. А за свою жизнь мертвецов я повидал немало.
– Да и почему-то никто не торопится умереть, – поддержал его другой шалей.
– Я говорю не о теле человека, которое, по сути своей, всего лишь бренная оболочка, – сказал Граис, – а о заключенном в ней бессмертном духе.
– Ну, если говорить о бессмертии, то я предпочел бы вечное существование в своем собственном теле, – улыбнулся шалей. – Дух, как мне кажется, имеет некоторые существенные недостатки.
– Например?
– Например, он не может насладиться стаканчиком доброго вина. Кроме того, будучи бесплотным, дух не сумеет обнять и прижать к себе приглянувшуюся ему красотку.
– Ты судишь о способностях и недостатках духа с точки зрения чисто человеческих потребностей, – возразил Граис.
– Естественно, – кивнул шалей. – Ведь я – человек.
– Дух испытывает наслаждения совершенно иного рода, нежели человек.
– Возможно, – не стал спорить шалей. – Но мне нравится мое нынешнее телесное существование. А что там будет после смерти – никому неизвестно. Поэтому лучше туда не спешить.
– Никто и не говорит о том, что нужно стремиться к смерти, – сказал Граис. – Но не надо и бояться ее.
– Я видел немало смертей, – задумчиво произнес второй охранник. – Но вместо того, чтобы привыкнуть, я боюсь ее все сильнее. Смерть ужасна и безобразна.
– Я не видел еще ни одного человека, умершего с улыбкой на губах, – добавил его напарник. – Каждый умирающий до последнего вздоха отчаянно цепляется за жизнь.
– Так умирают только те, кто не постиг великой истины Пути к Поднебесному, – ответил на это Граис. – Смерть следует рассматривать как естественный процесс развития духа. Просто тело выполнило свою миссию, и пришла пора с ним расстаться. Разве мы плачем, выбрасывая старую, износившуюся одежду?
– Ну если надеть больше нечего, – улыбнулся разговорчивый шалей.
– Но для чего в таком случае человеку дается земная жизнь, если главное заключено в духе? – спросил его напарник.
– Земная жизнь – это испытание, которое мы должны пройти с честью и до конца, – ответил ему Граис. – Именно поэтому мы не можем самовольно оборвать свою жизнь.
– А если все же смерть наступает прежде времени? Не в результате самоубийства, а по какой-то иной причине?
– Такая смерть – это жертва. А тот, кто приносит жертву, становится богоизбранным. Чем больше страданий выпадает человеку в его земной жизни, тем прямее и короче его Путь к Поднебесному.
– Не нравится мне такая философия, – поморщился один из охранников. – По мне, так лучше собственными силами добиваться того, что ты хочешь, чем провести всю жизнь в выгребной яме, надеясь на счастье после смерти. Не обижайся, йерит, но мне кажется, что все ваши беды происходят из-за вашего бога, который лишает вас права выбора.
– А многого ты добился в жизни? – спросил шалея Граис.
– Я служу в лучшей армии мира, – без лишней гордости произнес шалей. – И мне это нравится. Когда своей службой я заработаю достаточно денег, чтобы купить хороший дом, то уйду в отставку и обзаведусь семьей.
– Если прежде тебя не убьют в бою.
– Я приложу все усилия для того, чтобы остаться в живых, – улыбнувшись, ответил шалей.
