Альфред Бестер - Голем 100
— Теперь мне понятны все безумства ваших двенадцатичасовых блужданий. Разве вам не очевидны параллели, связывающие реальный мир — Надмир, как говорит доктор Шима, — и ваши Фазма-странствия?
Шиму, казалось раздосадовала проницательность субадара, уловившего нечто, ускользнувшее от него самого.
— Вот вы нас и просветите, — буркнул он.
На лице Индъдни промелькнуло понимание — он заметил раздражение Шимы.
— Не буду останавливаться на всех подробностях, — мягко начал субадар. — Я уверен, что вы сами все потом свяжете для себя, получив от меня небольшую подсказку... указатели в нужных местах. Не представали вы разве, доктор, перед госпожой Нунн в образе ацтекского божества? Тогда вспомните ваши поиски девственницы в ИНКА.
Или вот еще: когда вы пытались увидеть госпожу Нунн, то вам представилась нагая женщина с обозначенными внутренними органами. Разве это не увязыва-
ется с эпизодом в городском морге? Мадам же, стараясь разглядеть вас, видела татуированного японского самурая. Вспомните салон татуировщика в нашем мире.
Потом вы представили себя, доктор, в виде монстра со слоновьей головой. Нет ли тут связи с вашим набегом на родильный дом РП, где bJJ заявляли, что вас оплодотворил слон?
Вы же, мадам, видели себя как елочное украшение — в то время, как в своем телесном облике вы покрывали красно-зеленым рождественским орнаментом стартовую площадку на Стэйтен-Дйленде, заявляя, что чужому разуму с далеких звезд будет доступно откровение от Луки, II: «На земле мир, в человецех благоволение». Ну как, достаточно или продолжать?
Шима присвистнул.
— Бог мой! Да он праЫ Все связывается! Когда я увидел тебя в образе прекрасной голой негритянки... как раз тогда я, должно быть, и перекрашивал женщин в черный цвет.
— Нуда. А когда мне представилось, что мы с тобой танцуем, тогда я, наверное, как раз пыталась совратить плакат.
— Но почему мы сами не догадались?
— У вас не было времени подумать, — объяснил Индъдни. — Не огорчайтесь. После вашей финальной выходки уже здесь, в Управлении, вас сразу же подвергли допросу под наркотиками.
— И что мы вам поведали?
— Ничего, доктор, Вы ничего не помните из этих двенадцати часов. Вы полностью выпали из пространства и времени — похоже, что действовала исключительно ваша телесная сущность-■■ вы были как зверьки, расшалившиеся без меры, шкодливые, но не... Да, мадам?
— Я хочу принести свои извинения, субадар. Я и вправду вас недооценивала — не ваш ум, но вашу интуицию. Я пренебрегла вами после того, как вы, казалось, легкомысленно отмахнулись от моего анализа Голема- 100. Теперь я поняла. Я упустила из рассмотрения фактор телесности, а вы его учли — чисто инстинктивно. Мои же инстинкты не сработали. Мне очень жаль. Я прошу прощения.
— Вы так любезны и великодушны, мадам, хотя, признаюсь, что сейчас уже я не понимаю.
— Я тоже, — проворчал Шима.
— Я поняла это изнутри. Дело в том, что наши тела могут общаться с нашим рассудком, но не наоборот. Как улица с односторонним движением.
— О чем это ты, Гретхен?
— О своей ошибке, которую почувствовал субадар. Я была настолько одержима идеей исследования Фаз- ма-мира, что забыла о реальности вещественного мира людей. Я предала психодинамику... Давайте оставим весь этот психотехный жаргон и поговорим, как на кухне, ладно?
— С удовольствием, госпожа.
— У нас есть разум и есть тело — они существуют раздельно?
— Нет, они едины.
— Кто главнее?
— Оба.
— Жизнеспособно ли тело без разума?
— Да, как растение.
— А бестелесный рассудок?
— Нет, если только не верить в духов.
— Поэтому разум нуждается в приюте, и сома — физическая оболочка — служит домом рассудку. Тело — меблирашки, а разум — там жилец. Согласны?
— Согласен.
— Что бы ни порождал разум: искусство, музыка, науки, логика, идеи, любовь, ненависть — все равно, в производство этого был вовлечен весь дом.
— Допустим.
— Да уж, пожалуйста. Голем — это псевдожизнь. Стало быть, должен быть дом, породивший его.
— Ты же говорила, что его породили дамы-пчелки.
— Вот именно. Их улей и есть тот дом — родной очаг и пристанище Голема. — Гретхен обернулась к Индъдни. — Я внятно рассуждаю, субадар?
Индъдни с улыбкой ответил:
— Вы опускаете душу, мадам.
— Нет, я опускаю только упоминание о ней. Душа — это живительная сила для сомы. Ее метаболическая музыка.
— Черта с два! — вмешался Шима. — Я не подписываюсь под идеей души, но если таковая существует, то сродство у нее к разуму... к психике. Это наша мыслящая составляющая.
— Для меня, Блэз, это не так. Мне она представляется резонансным всплеском сомы, тем цветком, который породили миллионы лет эволюции, неосознанное окультуривающее воздействие для любого животного.
— Животного! Да еще любого Животного?
— Да, любого, — твердо стояла на своем Гретхен. — Разве, по-твоему, у тигра нет души?
— Многие религии утверждают, что нет.
— А святой Франциск Ассизский думал иначе: что у тигра есть душа. Он не знает математики, не может молиться; тебе не доведется услышать, чтобы тигр шутил. Его сома и психика подчинены только рефлексам, нацелены на выживание и получение удовольствия, но я все равно утверждаю, что у тигра есть душа. Я закончила, господа судьи.
— Разумеется, госпожа советник юстиции, но в чем суть вашего дела? — совершенно серьезно домогался Шима.
— В том, что улей моих дам — это тело и душа Голема, его пристанище. Вы согласны, субадар?
— Весьма необычное построение, госпожа Нунн, вполне в вашем духе. Однако разве не имеет Голем собственного тела... сотни тел? К величайшему несчастью, я не знаком с местопребыванием его души, если таковая имеется. Может быть, мне отдать приказ к розыску и задержанию?
Гретхен рассмеялась.
— Опять код НЕМО?
— Думаю, что код «Кредо» будет здесь более уместен.
— Черт бы вас обоих забрал с вашими шуточками...,— вспылил Шима.
— Остынь, малыш. Мы просто немного расслабились, — ласково сказала Гретхен и добавила, отвечая на вопрос Индъдни: — У него псевдотело, субадар. И оно, и его первобытные побуждения — всего лишь проекция, исходящая из улья. Поэтому он полиморфен. Представьте себе воду в свободном падении — без воз-
действия тяготения ей можно придать любую форму. У Голема нет подлинного облика — его порождает и произвольно формируют в улье.
— Так что же, — вопросил Шима, — нужно угробить всех дам-пчелок, чтобы прихлопнуть Голема? Ну прямо так и вижу, как наш здесь присутствующий друг отходит в сторонку, чтобы нам не помешать.
— Это вряд ли, — проворчал Индъдни. — Я позволяю вовсе никакого уничтожения.
