Альфред Бестер - Голем 100
Все еще вдвоем, в нечестивом единении (моими словами) вы были замечены в маркетоне, где доктор
Шима гонялся с явно плотскими намерениями за визжащей и хохочущей госпожой Нунн. Вы забрасывали даму, доктор, фаллическими символами: спаржей, сельдереем, бананами, шампиньонами и сосисками. Для того чтобы окружающие не обманулись насчет ваших намерений, вы сопровождали метательные снаряды непристойными яркими описаниями.
Здесь наблюдается некий пробел в ходах коней, но вы, похоже, снова расстались. За мадам гонялись по всему Пассажу, где она громила витрины со звездными сапфирами и обличала мерзость общества потребления, возглашая: «Суета сует и все — суета». Доктор Шима вторгся в родильный дом Равных Прав, где воспрепятствовал приему нескольких родов, чем угрожал жизням рожениц. Он вопил, что его обрюхатил слон и ему срочно необходим аборт.
Вы, госпожа Нунн, укрылись в церкви Всех Атеистов, где вам удалось шокировать тех немногих неверных, которые понимают латынь, громогласно распевая следующие стихи: «Otualingula, usque perniciter vibrans et vipera. О tuae mammulae, mammae molliculae, dulciter turgidae, gemina poma»[59]. Постыдились бы, мадам!
А вы, доктор Шима, вскарабкались на крышу Оазиса по соседству с правлением ООП и пытались голыми руками опрокинуть двухтонный дождевой бак на вершину пирамиды ООП. Слышали, как вы завывали: «Она может войти к вам, но не наоборот!» Ну что же это, доктор!
И завершающий акт безумия: вы двое ворвались в наше управление, вытащили меня из кабинета и пытались побить камнями за то — вашими словами, — что я гнусный колдун, своими чарами вызвавший Голема-100. К счастью, на вооружении у вас были только магические жабьи камни, по верованиям древних чародеев, находимые в мозгу у жаб и разрушительные для всякого зла. Убить ими нельзя. Очень неприятно, правда, что вы позабыли добыть камни из жаб.
Субадар Индъдни остановился, улыбнулся, перевел дух и подошел к стволу, где остановился, рассеянно поглаживая его. Воцарилось молчание.
Затем Шима хрипло осведомился:
— Мы творили все это безумие?
— Возможно, и не только это, — тихо подтвердил Индъдни.
— Все двенадцать часов?
— Очень странно действует ваш прометий, доктор. Кстати говоря, могу ли я предложить, чтобы вы и госпожа Нунн согласились в самом ближайшем будущем на медосмотр. Прометий все-таки радиоактивен, хотя в отчете не сообщали, чтобы вы светились в темноте.
— Я знаю, — буркнул Шима. — Это был осознанный риск.
Гретхен сказала:
— Ну что делать? Плакать или смеяться?
— Ни то, ни другое не поможет, мадам. Гораздо важнее узнать, как и почему вы делали то, что делали.
— Так вы верите нам, что мы ничего этого не знали и не помним, господин Индъдни?
— Я следил за выражениями ваших лиц во время своего повествования. Да, я верю. А теперь, согласитесь ли вы вместе со мной поискать выход из тупика? — Индъдни вернулся к жаровне с углями и уселся на краешке. — Прежде чем ответить, позвольте мне заверить вас, что официально я вам ничем не угрожаю. Ваши нелепые поступки были не более чем мелким хулиганством, последствия которого легко устранить, честно заплатив потерпевшим, в чем, я уверен, вы не откажете. Участок не будет рекомендовать Законникам возбудить дело. Все равно вас сейчас не наказать, потому что завтра первый Опсдень недели Опс. Нет, меня волнует только Сторукое чудовище, а я убежден, что вы глубоко и тайно с ним связаны. Вы по-прежнему стоите на том, чтобы хранить свой секрет? У вас есть такое право, но в этом случае мы и заходим в тупик.
Гретхен наконец промолвила:
— Думаю, что пора открыть карты, Блэз.
— Я и раньше хотел, но ты меня остановила.
— Время было неподходящее. А теперь настал момент истины.
— О чем умолчим?
— Ни о чем.
— Твое «секретное оружие»? Господин Хоч?
— Ни о чем.
— Тогда пропали наши карьеры.
— Нет, если можно доверять субадару.
Индъдни тихо осведомился, идет ли запись.
Бесплотный голос ответил утвердительно.
— Прекратите, пожалуйста. Дальнейшее собеседование только для моих ушей — под мою личную ответственность. На этих словах вы прерываете запись.
— Да, хозяин. Десять-четыре[60].
Гретхен поблагодарила Индъдни взглядом.
— Вы так милостивы, субадар!
— Это вы, мадам, оказали мне честь. Итак...
И тут они рассказали ему все, как на духу. Индъдни проявил высшую любезность, отказавшись на это время от своей бесстрастной маски и позволив изумлению, безнадежности, негодованию, сомнению, иногда даже насмешке отражаться на своем лице; единственно сочувствие не промелькнуло ни разу. Напротив того, дождавшись конца затянувшегося пересказа, он обратился к обоим с отеческой суровостью:
— Вы, люди с вашим положением, образованные, высоко профессиональные, принадлежащие к сливкам общества Гили, вели себя как неразумные дети, затеявшие — как это называлось в старину — игру «Сыщик, лови вора».
— Мы всего лишь пытались подобрать нестандартное решение к нестандартной задаче, — пробормотал Шима.
— Нет, не так, — жестко произнес Индъдни. — Вы пытались отразить сильного противника из слабой позиции. Если верить вашему анализу ситуации, мадам, то я...
— Так вы поверили? — перебила его вопросом Гретхен.
— Меня сильно искушает возможность поверить по причине, которую вы непроизвольно мне подсказа-
ли. Я, быть может, оглашу ее далее. Согласно вашему анализу, это чудовищное порождение — Голем — не знает логики поведения человека. Им руководят только страсти. Он будто дикарь. Так как можно применить к нему рациональный подход? Возможно ли очеловечивать циклон? А ведь эта эманация зла сокрушает Гиль, подобно циклону. Вы упомянули, что видели это в своем Подмире?
— Да, кажется.
— Опишите виденное. Нет, не сразу. Опишите сначала подспудный материк — как вы увидели его.
— Сначала мы не видели ничего, — пояснил Шима. — Наши чувства только регистрировали эхо.
— Тогда опишите эхо.
— Но это чушь какая-то, это ничего не стоит.
— Вы так полагаете? Но у меня есть причина спрашивать. Вы недооцениваете мои мыслительные возможности, а зря. Прошу вас ответить.
Индъдни внимательно вслушался в описание фантастических чувственных образов, мелькавших перед Гретхен и Блэзом во время действия прометия. Когда рассказ закончился, Индъдни удовлетворенно кивнул.
— Теперь мне понятны все безумства ваших двенадцатичасовых блужданий. Разве вам не очевидны параллели, связывающие реальный мир — Надмир, как говорит доктор Шима, — и ваши Фазма-странствия?
Шиму, казалось раздосадовала проницательность субадара, уловившего нечто, ускользнувшее от него самого.
