Raptor - Хо
Но вот и настал черёд Ольги. Дикие конвоиры остановились, выбрав свободный участок на стене, и принялись затаскивать Ольгу наверх. Действовали они по привычной схеме: один забрался наверх, и, уцепившись понадёжнее за сучковатые отростки, приготовился принимать пленницу, а второй, дождавшись его готовности, схватил девушку за щиколотки, после чего, с необычайной лёгкостью, приподнял её, словно та весила лишь пару килограмм. Не смотря на ничтожный рост, силы этим пигмеям было не занимать. Они не торопились. Времени у них было предостаточно. «Да где же ты, Лиша?!» — едва не выкрикнула вслух Ольга, и вместе с этим криком души, к ней вдруг пришло здравое прозрение. Как будто она неожиданно начала смотреть на вещи трезво, с позиции разума, а не чувств и эмоций.
Какая же я дура, боже мой! Меня собираются пришпилить к стене кольями, как жалкую бабочку на иголку. Но неужели я — жалкая бабочка? Мне не хочется этого признавать, но, очевидно, так оно и есть. Я ничего не видела за своей самоуверенностью и заносчивостью, рассчитывая исключительно на свой непобедимый прагматизм, который так помогал мне в реальной жизни, но в мире иллюзий оказался беспомощным. Лиша. Я обвиняю Лишу в том, что она меня бросила на пороге самого страшного испытания, но так ли это на самом деле? А что если она меня не бросала? Что если это — тоже испытание? Закалка, проверка на прочность. Ведь если я не в состоянии справиться с этими ничтожными коротышками, позволяя им так над собой измываться, то как мне справиться с самим Хо?! Лиша прекрасно понимала это, поэтому и поступила так. Ведь до того момента, когда она пропала, я только следовала за ней, руководствуясь её подсказками и указаниями, ничего дельного не предпринимая лично. А то, что пыталась предпринять — практически всегда приводило к критическим последствиям. Без Лиши я здесь — ничто, и в душе я понимала это, хоть и не хотела с этим мириться. Именно поэтому, после того как мы с ней расстались, я первым делом прибилась к группе совершенно непонятных и незнакомых мне людей, доверившись им, увязавшись за ними, и надеясь, что они приведут меня куда надо. Идиотка! Мне было без разницы за кем идти, лишь бы не думать, и не искать самостоятельно. И где теперь мои провожатые? Вот они — кричат, плачут и дёргаются, распятые на стене. Смирившиеся со своей участью заранее, как овцы на бойне. Они — это моё отражение! Наглядный пример того, к чему вот-вот приведёт меня моя нерасторопность и зависимость от кого-то, не важно от кого. Я обвиняла всех: Лишу, Женьку, Гену, а должна была винить только себя. Ведь именно я — причина собственных бед.
Туземцы наконец-то затащили её на выбранное место, и стали приноравливаться, как бы получше и поискуснее её приколотить. Времени на раздумья оставалось всё меньше и меньше. Ольга продолжала лихорадочно раздумывать.
Женька ведь что-то такое мне говорил обо всём этом… Точно-точно! Он говорил, что попадая в чужой мир, «ленивый» разум, с непривычки, предпринимает попытки зацепиться за чужие мысленные потоки, выдавая их за свои. Примерно так же действовала и я, когда шла то за Лишей, то за этими неудачниками… Настала пора включить соображалку, и действовать самостоятельно. Да, это непросто, Женька объяснял, насколько. Но другого выбора у меня нет. Если не хочу закончить своё путешествие здесь — я должна действовать… Но как действовать, мамочки?! Впервые… Впервые я решилась на столь ответственный и благородный поступок, ради которого и умереть не грех. И что же теперь? Теперь я жду, что за меня всё сделает кто-то другой: Лиша или Женя? Нет! Я сама должна это сделать. Сама должна найти и спасти Серёжу. Сама должна встретиться с Хо, и разобраться с ним, чего бы мне это не стоило. И пусть лучше меня сожрёт Хо, нежели пригвоздят эти недомерки!
«Так», — она осмотрелась, и вдруг, непонятно отчего, вспомнила, как единственный раз в жизни играла в какую-то компьютерную игру. «Обычно необходимые ключи выглядят нетипично. Мерцают, бросаются в глаза. Они выделяются на однородном фоне, стоит лишь присмотреться. Выпадают из типовой картины. Что меня так удивило своей нетипичностью? Ну, конечно же, рельсы и дрезина! Вот то, что мне нужно — вход в шахту. Никакой шахты на самом деле нет, а гора — никакая не гора. Ведь это — Заккум! Невообразимая стена — его ствол, а пещера — дупло. То самое, о котором говорила Лиша незадолго до расставания. Я застряла на пороге обиталища Хо! Всё что мне требуется — это добежать до дрезины и…»
Ход её мыслей был прерван. Один из дикарей, вытянув правую руку Ольги, приготовился всадить в ладонь металлический клин. Сейчас, или никогда! Притворно расслабив руку, девушка сделала вид, что безропотно поддаётся. Забыв о бдительности, предвкушающий кровавое действо туземец, отпустил её руку, и, ухватив костыль, приготовился ударить по нему камнем, зажатым в другой руке. Как только он размахнулся, Ольга ловко выдернула руку из-под острия, и то глубоко вошло в кору. Абориген что-то гневно забормотал, принявшись выдёргивать застрявший костыль. Тем временем, его напарник, стремясь обуздать внезапно набравшуюся строптивости жертву, прижал шею Ольги к стене своим крепким запястьем. Он стремился слегка придушить её, чтобы немного утихомирить, но для этого ему пришлось отпустить её руку, что оказалось большой ошибкой. Ольга как раз ждала этот момент. Выхватив освободившейся рукой острый клин, висевший за поясом дикаря, она без малейших раздумий всадила его в глаз пигмея, аккурат между пальцами маски-руки. Пронзительно заорав, дикарь отпустил её, схватившись за лицо. Ольга оттолкнула его, и карлик, потеряв равновесие, повалился со стены. Находившийся рядом собрат успел ухватить его за руку, удержав от падения, но, вместе с этим, отпустив пленницу. Повернувшись к нему, Оля изо всех сил нанесла ему сокрушительный удар ногой в пах. Пигмей застонал, согнулся в три погибели, и, словно подстреленный, свалился со стены, увлекая за собой одноглазого товарища.
Не дав им опомниться, Ольга спрыгнула с трёхметровой высоты, на которую её затащили, прямо на корчащихся внизу врагов, изо всех сил ударив их обеими подошвами по рёбрам. А дальше был полубессознательный спринт. Она мчалась напролом, через обескураженную толпу туземцев, расталкивая и расшвыривая их в стороны. Те, по всей видимости, столкнулись со столь неукротимой жертвой впервые, поэтому среагировали на прыть Ольги с некоторым промедлением, дав ей небольшую, но крайне необходимую фору.
Выбежав из толпы зевак, девушка помчалась к дрезине, слыша, как позади нарастает ор приходящих в себя дикарей. Начавшаяся погоня продемонстрировала весьма выгодный для беглянки факт. Не смотря на свою энергичность и проворство, пигмеи очень плохо бегали. Их короткие ножки не позволяли развивать большую скорость, поэтому тягаться в беге с рослой девушкой им было бесполезно. Ольга быстро отрывалась от преследователей. Теперь стало понятно, почему руколицые дикари применяют тактику неожиданного нападения, выслеживая жертву в засаде, и набрасываясь неожиданно, молниеносными прыжками. Догнать взрослого человека среднего роста на открытом пространстве они бы попросту не смогли.
