Raptor - Хо
Вперёд, вперёд через нагромождения вечных корневищ, среди которых повсеместно начали мерещиться какие-то призрачные фигуры, мимолётные движения, непонятные шорохи. В какой-то момент взгляд скользнул по необычному наросту, торчащему из верхней части ближайшего корневища. Нарост шевельнулся. Взор девушки тут же возвратился к нему, и Ольга теперь уже воочию определила, что он действительно шевелится. Бесформенная шишка стала вытягиваться, выпрямляясь, в результате чего превратилась в…
Потом события понеслись ураганом. Далее Вершинина воспринимала лишь отрывистые фрагменты. Маленькое человекообразное существо, широко раскинув руки, с проворством отпущенной пружины, спрыгнуло с корневища, и полетело прямо на группу паломников. Секунда, и оно повисло на одном из них, повалив на землю. Остальные в ужасе шарахнулись в стороны, но там их уже поджидали новые дикари, доселе таившиеся в корнях. Они бесшумно набрасывались отовсюду, не давая опомниться, скоординироваться, обороняться. И ещё их было очень много. Убежать от них возможности не представлялось. Ольга не успела ничего предпринять, и когда на неё сзади набросился один из пигмеев, попыток сопротивляться она не оказывала — настолько велика была непредсказуемость этой молниеносной атаки.
Затем их потащили волоком, с необычайной быстротой, петляя между корнями по известным только им тропкам и переходам, передавали из рук в руки, как тяжёлую поклажу. Несколько раз перед глазами мелькали лица, покрытые масками в виде вцепившихся рук — точно такими же, какая была на лице у обнаруженного истукана. Карлики оказались весьма проворными, и невероятно сильными. Они в основном молчали, и лишь изредка обменивались непонятными рычащими звуками.
Волокли их грубо, с полным пренебрежением, точно какие-то неодушевлённые вещи. Судя по приближавшемуся бою барабанов, путь их лежал к селению низкорослых туземцев. Дорогу перегородил особенно большой корень, но процессию это не остановило. Рассредоточившись на выступах и сучьях тупикового корня, аборигены принялись передавать пленников друг другу, затаскивая их всё выше и выше — на самый верх. Опять же, каких-либо трудностей этот процесс у них не вызывал. Они едва ли не подбрасывали людей кверху, где их ловили другие, и забрасывали выше. Это было так необычно и дико, что в какую-то минуту Ольга почувствовала себя Маугли, которого бандерлоги тащат в заброшенный город.
Внезапно, один из пленников вывернулся из рук очередного носильщика, и когда тот попытался ухватить его налету, укусил дикаря за руку. Пигмей коротко взвизгнул, и отпустил его. Человек полетел вниз головой с пятнадцатиметровой высоты. Внизу его попытались поймать ещё несколько туземцев, но у них ничего не вышло. Пленник упал на землю, и разбил себе голову. Не смотря на это, труп не оставили внизу, а вернулись за ним и подобрали.
К тому времени, Ольгу уже затащили на самую вершину корня. Высота была жуткой, сравнимой разве что с высотным зданием. Поэтому, запомнив печальный пример своего собрата по несчастью, Вершинина окончательно отбросила мысли о попытках освобождения. Упасть с такой кручи она не желала.
Ближе к вершине, корень закруглялся, уменьшая наклон, и поэтому аборигены перестали подбрасывать пленных. Они вновь разбились на группы, и транспортировали свою ношу не чередуясь. Чудовищные многоножки, со скрипом и топотком, напоминающим сухую дробь, проносились мимо, шарахаясь от процессии, не взирая на свои великие размеры. Наверное, они не были хищниками.
Вскоре, путь их начал близиться к своему завершению. Теперь предстояло спускаться с корня. Ольга почувствовала приближение спуска по изменению наклона поверхности. Спуск с высоты был вовсе не таким опасным, как подъём. С обратной стороны корня, неведомое племя соорудило множество подвесных лесенок, безумно шатавшихся и потрескивающих, но, на поверку, довольно прочных. Теперь их тащили, разбившись на пары. Один абориген держал Ольгу за руки, другой — за ноги. Иначе невозможно было разместиться на узких мостках и лесенках. Зато сейчас можно было спокойно разглядеть, что творилось внизу.
А там живописно раскинулась панорама первобытного селения, изобилующая примитивными хижинами и деревянными идолами. Обилие суетящихся жителей напоминало муравейник. Очевидно, дикари праздновали встречу охотников, возвращающихся с добычей. И Ольге было неприятно думать, что добыча — это она. Пленница старалась прогонять прочь эту мысль. В конце концов, всё это — ни что иное как плод чьего-то больного воображения, а значит, ей ничто не угрожает. Только бы Гена не опоздал…
Чем ниже они спускались — тем тяжелее становился воздух, пропитанный неприятным запахом тления. Наконец, спуск завершился. Теперь их тащили среди хижин. Публика расступалась, давая триумфальной процессии широкий проход к центру селения. Там, в середине, располагался большой загон, уготованный для пленников. Всех, кроме мертвеца, побросали в этот загон, и заперли калитку. Ограждение загона было смехотворным, состоявшим лишь из пары продольных жердей, но выбираться из него никто не решался. Толпа плотно обступала периметр, ощетинившись длинными острыми кольями.
Немного придя в себя, Вершинина огляделась. Невероятно! Вся земля вокруг неё была завалена всевозможными вещами, перемешанными с землёй и грязью. Великое множество часов, мобильных телефонов, украшений, порванной одежды и нижнего белья, очков, головных уборов и обуви. Жуткий знак того, что ничего хорошего их здесь не ожидало. Остальные пленники, съёжившись, сидели рядом, и беспомощно озирались по сторонам.
В конце концов, толпа расступилась, и несколько дикарей вытащили вперёд трон, сделанный из дерева и костей, на котором восседал особо вычурно размалёванный и наряженный туземец. Судя по всему, вождь. Маска на его лице была идентичной тем, что имели все жители племени, но красочные татуировки, пёстрая накидка, сшитая из лоскутьев чьих то рубашек и платьев, и невообразимый головной убор, выполненный из сегмента панциря гигантской многоножки, явно выделяли его на фоне однообразной толпы. Особенно нелепо смотрелись женские туфли на высоких каблуках, в которые были обуты ноги вождя. В любой другой момент эта деталь явно вызвала бы у Ольги ироническую улыбку, но только не сейчас. Не в эту минуту.
А действие, тем временем, продолжало разворачиваться. Не долго думая, дикари притащили труп Ольгиного спутника, и бросили его к ногам вождя, кверху лицом.
— А-а-хан-тк! — гортанно выкрикнул вождь, сотрясая воздух дубинкой, сделанной, судя по форме, из бейсбольной биты. — А-тху-га!
После этого, он с яростью вонзил каблуки-шпильки в глаза мертвеца. Оля отвернулась на мгновение, а когда повернулась вновь, тело уже оттаскивали прочь, вдоль загона — к древесной стене.
