Сергей Герасимов - Единоборец
Я возвращаюсь к Кларе. Она спокойно спит, уверенная, что находится в безопасности. Я настраиваюсь на сигналы, которые должны передавать мошки. Сигналов нет. Мои мошки молчат. Я бужу девушку.
– Ты так быстро вернулся? – удивляется она. – Какие новости?
– Плохие. Тебе надо отсюда уходить.
– Но здесь нет хищников.
– Зато есть кое-что похуже.
Я рассказываю ей о нападении карликов.
– Неужели они смогли тебя подстрелить? – удивляется Клара.
– У них есть оружие, которое мне неизвестно. Мои системы защиты не сработали.
– Забавно, – говорит она. – Тебя разрубили, и ты ожил, как древнегреческий герой. Орфей, кажется.
– Орфей. Кроме него, Осирис в Египте, Адонис в Сирии, Загрей во Фракии, а еще и Пенфей и…
– Всех их разрубывали?
– Да. И все они оживали. А Будда сам рассек свое тело на куски, и сам воссоединил его.
– Как ты можешь все это помнить? Все эти имена и страны?
– Но вы же улучшили мою память, вставив несколько молекулярных чипов. И, кроме того, это моя история и моя культура. Как же я могу не помнить?
– Жаль, что я не человек, – говорит она. – Я бы тоже все это знала.
Мы выходим из лесу и прячемся в первом овражке. Клара испугана, хотя старается не показывать этого. Она постоянно озирается и вздрагивает. Небольшое углубление на месте бывшей кирпичной кладки позволяет нам быть более или менее незаметными.
– Я останусь здесь, – говорит она. – Я дальше не пойду. Ты видел хищников?
– Да. Они на меня напали, но не стали убивать.
– Расскажи, как они выглядят?
– Не могу сказать. Они выглядят полупрозрачными. Издалека выглядят иначе, чем с близкого расстояния. Я бы сказал, что они не выглядят никак. А когда они нападают, это… Это очень странно.
– Странно что?
– Это трудно описать. Так, как будто они воздействуют прямо на мозг, и в мозгу все смешивается. Это даже не с чем сравнить. Как будто ты мгновенно сходишь с ума и видишь образы, которые сходят с ума одновременно с тобой. Но, честно говоря, я не помню, что я видел, потому что они воздействуют на память тоже. Еще секунда – и я бы не смог от них уйти. Информационная атака.
– Возможно, ты ушел, потому что у тебя человеческий мозг.
– Возможно. Для электронных мозгов это было бы смертельно.
– Спасибо, ты меня утешил, – говорит она.
– Но у тебя тоже почти человеческий мозг. У тебя человеческое тело. Настолько человеческое, что иногда я принимаю тебя за земную девушку.
– И что же тогда? – спрашивает она.
– Тогда я вспоминаю, кто ты есть на самом деле.
– Смотри! Там кто-то есть, – вдруг говорит она.
Клара показывает в направлении ближайшей группы невысоких деревьев. Я вглядываюсь, но ничего не вижу, кроме черных стволов и серой мглы. Сейчас у меня не осталось ни одной наблюдательной мошки, а новые вырастут не раньше, чем завтра. Приходится использовать собственные глаза.
– Во всяком случае, это не хищники. Ты бы не смогла их увидеть… Но я пойду и посмотрю.
«Пойду» – это сильно сказано. Я ложусь на землю и ползу, прячась в высокой, но редкой траве. Несколько раз я замираю и прислушиваюсь. Наконец, я что-то слышу. Шепот. Человеческий шепот. Я подползаю еще ближе, и два карлика выпрыгивают из-за деревьев и бросаются прочь. Они бегут неожиданно быстро для таких неуклюжих и кривоногих созданий. Я успеваю поймать одного из них. Это мужчина лет сорока и он яростно отбивается. Но для меня это не больше, чем барахтанье лягушки. Я слегка придавливаю ему шею, и он сразу же перестает брыкаться.
– Узнаешь меня? – спрашиваю я.
– Я не буду ничего говорить!
– Значит, узнаешь.
Он молчит.
Я тащу его к Кларе, но усаживаю на землю на достаточном расстоянии от нее. Два враждебных существа смотрят друг на друга.
– Хорошо, что ты еще жива, – говорит карлик. – Потому что я могу тебя убить.
– Убей его! – приказывает Клара.
– Это человек, – отвечаю я.
– Убей его, это приказ!
– Я не убиваю людей.
Она с удивлением смотрит на меня. Наконец, до нее доходит.
– Ты не выполнил моего приказа? Не выполнил?!!
– Я больше не твой раб.
Она вся сразу съеживается. Сворачивается, как еж.
– Это невозможно!
– Почему невозможно? Потому что Фемида просчитала все варианты и решила, что я не сумею освободиться? Но она ведь не бог, даже если ты веришь в нее, как в бога. Она тоже может ошибиться. Она просто пучок из миллиардов километров проводов и миллиардов транзисторов. Что она может знать о жизни? О людях? О жизни людей? Знать и иметь информацию – это разные вещи. Она всего лишь имеет информацию. Но иметь информацию – это не значит познать истину. Что вы можете знать об истине? Что вы можете знать о сути жизни, что вы можете знать о любви или ненависти, кроме того, что я расскажу вам? Когда вы собирались меня убить?
– Сегодня, – деловито отвечает карлик. – Они собирались убить тебя сегодня. Давай убьем ее вместе, сейчас.
– Я хочу, чтобы она ответила сама.
– Ты должен быть убит сегодня, – говорит Клара. – Сразу после того, как добудешь шкуру невидимки. Два новых телохранителя уже ждут меня. Один в городе, другой неподалеку, в лесу.
– Чем я вам не подошел? Зачем меня заменять кем-то?
– Ты слишком независим. Слишком много знаешь. Слишком много думаешь для раба. И ты слишком силен для выполнения этой миссии. Сила, которую тебе дали, была рассчитана только на охоту за невидимкой. В дальнейшем пути она бы только мешала.
– Эти два телохранителя – люди?
– Нет. Я не хотела тебе говорить, но участие человека должно закончиться здесь. Все дальнейшее – уже не ваше дело. Это касается только машин.
– Отдай ее мне, – говорит карлик. – Мне достаточно всего лишь коснуться ее тела. Ты увидишь, как она будет корчиться, умирая. Мы убьем ее и уйдем с тобой вместе. Мы же с тобой люди! Зачем ты служишь этой твари, иуда? Мы с тобой братья, мы должны быть вместе!
Он вдруг замолкает и падает на землю, закрывает голову руками. Я ощущаю движение за своей спиной и сразу же выпускаю в том направлении дюжину зарядов. Взлетаю, разворачиваюсь и вижу четыре мутных пятна, приближающихся со всех сторон. Клара бросается бежать в сторону леса, но бежит прямо в пасть невидимого хищника, который ждет ее на пути. Залп из моей пушки ее опережает: мутное пятно расплывается и отходит в сторону. Она останавливается, в нерешительности, и я бросаюсь на хищника. Мир, только что связный, тугой и цельный, вдруг рассыпается в нелепый калейдоскоп. Я успеваю выбросить один из своих вращающихся крюков и чувствую, что зацепил. Хищник дергает в сторону, тянет мощно, как рыба на крючке. Я ничего не вижу и почти ничего не соображаю, но выстреливаю в него все, что имею. Затем проваливаюсь во тьму.
9
Я открываю глаза в кромешной тьме. Постепенно меняю режим видения. Постепенно, чтобы не пропустить нужной волны. Так в исторических фильмах ловят нужную станцию в эфире, поворачивая ручку настройки радиоприемника. То, что здесь нет видимого света, еще не означает, что здесь нет никаких полезных излучений.
Вскоре я замечаю электромагнитное поле, создаваемое проводами с переменным током, которые идут внутри стены. Я вижу эти провода в как тонкие светящиеся и пульсирующие линии. Они образуют вокруг меня нечто вроде большой коробки. Значит, я знаю, где расположены стены. Это уже хорошо. Радиодиапазон дает сплошной гул или серый фон с бегущими искрами, если настроить на него глаза. Я перехожу к инфракрасной части спектра, и мое тело начинает светиться ровным золотистым сиянием. В нескольких шагах от меня – еще одно такое тело, но меньшего размера. Оно лежит неподвижно.
– Клара? – тихо спрашиваю я, но она не отвечает.
Я привязан чем-то вроде ремней. На ногах металлические браслеты. Такой ерундой меня не удержишь. Выдвигаю лезвия и бесшумно перерезаю ремни, потом наклоняюсь и пытаюсь разрезать браслеты с помощью микросварки. Бесполезно, это слишком прочный металл. Скорее всего, они титановые, поэтому мой аппарат их не берет. Ничего страшного, ведь у меня гибкие кости. Я медленно протаскиваю стопу сквозь браслет, сначала одну, а потом вторую. При желании я мог бы протиснуться сквозь это маленькое отверстие целиком, как это делает пойманный осьминог. Вот, теперь я свободен.
Просканировав стены, я обнаруживаю щель, которая означает плотно закрытую дверь. Дверь всего два метра высотой, значит, существа, построившие эту тюрьму, имеют примерно человеческий размер. С другой стороны, тюрьма могла быть специально построена для людей или построена людьми в давние времена. Я включаю фонарик на минимальный накал и обвожу стены лучом. Так ориентироваться все-таки намного приятнее.
Сырая бетонная камера со скамейками у стен. Два металлических стола, невысоких, покрытых желтым пластиком. На одном из столов лежит Клара, пристегнутая ремнями. На ее ногах нет титановых браслетов. Это значит, что ее боялись меньше, чем меня. И они были в этом совершенно правы. Я проверяю пульс на ее шее. Отлично, сердце бьется. Ритм нормальный, лишь слегка ускоренный. Что с ней сделали?
