Вольдемар Грилелави - Сайт двойников
— Попрошу тишины в зале, иначе буду вынужден удалить всех из помещения! — судья Борисов постучал молотком по столу и окинул сердитым взглядом присутствующих, от которого сразу становилось тревожно, а желания возражать и продолжить гул исчезало.
А Максим побледнел и сжал до боли в суставах кулаки, бросая взгляды ненависти на подсудимого Митяева. Он безумно любил стариков, а они всегда баловали его и одаривали. И все детство, что он помнит, защищали от строгих родителей. А теперь получается, что, если он не сумел увидеть и распознать лица убийцы, тот запросто может оказаться свободе. Но Максим такого не допустит, он любым способом отомстит за смерть близких и любимых ему людей, он не позволит спокойно гулять на свободе и продолжать жить среди правильных людей подлому преступнику.
— Ваша честь, — сделал еще одну попытку адвокат спасти своего подзащитного. — Моего клиента, так получается, никто не видел, нож нам из рук в руки преподнес сам свидетель. И такого факта доказать, что именно этот нож принадлежит потерпевшим, тоже обвинение не сумело. Как-то странно, что на нем лишь отпечатки пальцев Максима и моего подзащитного. Где пальчики хозяев, если он их? Как утверждал свидетель, то подсудимый всего лишь уронил его. А если этот нож принадлежал моему клиенту? Ведь можно допустить, что его принесли в дом. Выкрали и принесли. По-моему, у моего клиента не было выгоды лезть в нищий бедный дом за неким добром, которого там и нет вовсе. Как подтверждает мать моего клиента, она никогда не отказывала в выпивке своему сыну. Это плохо, но не преступно. Никто ведь не утверждал, что мой клиент задолжавшийся игрок. А не хотелось бы следствию узнать, кто больше заинтересован в смерти стариков? — адвокат понимал, что несет чушь несусветную, но ему платили за защиту, а обвинять здесь в суде есть кому, хотя и сам адвокат в виновности подзащитного был стопроцентно уверен. Да что уверен, если клиент и не отрицал.
— А не слишком ли много улик? — перешел в наступление прокурор. — И кровь на стекле, и отпечатки, и рана на теле подсудимого. Одна его маска чего стоит, террорист выискался.
— Как раз все эти улики и могут соответствовать невиновности и фабрикации преступления. Стекло с кровью неожиданно появилось уже после ареста моего подзащитного.
— Но чулок вы не будете отрицать? — не сдавался прокурор. — От него даже мать не отказалась.
— Нет, не отрицаю, но его вы так же получили из рук свидетеля. А если его выкрал сам свидетель?
— Однако, господин адвокат, вы слегка заговариваетесь. Экспертиза потожировых желез подтвердила, что он принадлежит и одевался на лицо Сергеем Митяевым. А так же на нем обнаружены волосы подсудимого. Как вы сможете такой факт объяснить?
— Можем и такой факт пояснить, — адвокат был уже в экстазе. Не зря он считался одним из высокооплачиваемых и скандальных адвокатов. Правда, в этом случае он чувствовал себя очень и весьма неуютно. В виновности подсудимого трудно сомневаться. А может, тем и престижней, и для рекламы выгодней, если сумеет доказать и оправдать. Вот тогда действительно о нем заговорят еще с большим уважением и опаской.
— Все эти улики предоставлены внуком погибших Максимом, — продолжал свое выступление адвокат. — А нельзя ли допустить вероятность фальсификации фактов и их подтасовка под моего подзащитного. Тот же внук мог подготовить заранее все эти вещественные доказательства. Да, образ жизни, что ведет мой клиент, а особенно в последнее время, не образцовый, если не хуже — антисоциальный. Однако, не преступный. И буквально все, или очень многие, знали его образ жизни, и могли использовать такие знания в собственных корыстных целях.
— Не понял? — удивился судья Борисов. — Вы не хотите нам пояснить свои инсинуации? А то у нас сложилось впечатление, что вы сейчас своего клиента превращаете из обвиняемого в пострадавшего от происков неких недобросовестных типов.
Теперь зрители шумели немного ошарашенные от такого поворота дела. Такой метаморфозы от адвоката не ожидала даже мать Сергея. Она страстно желала оправдать своего сыночка, но сейчас из уст адвоката прозвучали совершенно неожидаемые предположения. Он явно перегнул палку и в своих стремлениях перестарался.
— Я не понимаю, — прокурор тоже догадался о намеках адвоката и поспешил выбить почву из-под его ног. Такой резкий поворот ему явно не понравился. Он с первых дней рассчитывал, что у адвоката шансы есть лишь на поиск смягчающих вину обстоятельств. Лишь попытки избежать для своего подзащитного высшей меры. А тут адвокат пытается развернуть события совсем в нежелательном аспекте. — Вы считаете, что вашего агнца грубо подставили? Кого вы в таком случае считаете убийцей?
— Извините, но у меня иные функции. Я пытаюсь доказать несостоятельность ваших улик, подвергнуть их сомнениями. Ведь можно допустить, что в убийстве заинтересованы были иные лица.
— Например? Кого вы имеете в виду?
— Иметь в виду — ваша прерогатива. У меня подзащитные, а не обвиняемые, которых вы ищите сами. С самого начала следствия почему-то кроме единственной версии вы сразу не допускали иных предположений. Разве мой клиент единственный?
— Смешно даже предполагать, что найдется некто заинтересованный в смерти двух бедных стариков.
— Про бедность вы предположили или владеете полной информацией об их состоянии?
— Какие имущества вы имеете в виду? — искренне удивился прокурор. — Я не заметил никаких богатств в их бедном доме.
— Дом, земля, само место стоит немало. И скромные сбережения на несколько тысяч. Кстати, все это по завещанию достается единственному внуку. Он сам признавался, что родители особо не балуют ни деньгами, ни покупками вещей.
И только сейчас до Максима дошел смысл слов, сказанных адвокатов и преступления, в котором его пытаются обвинить. Он первые секунды ошарашено смотрел на адвоката и прокурора и беспомощно открывал и закрывал рот, пытаясь сказать хоть одно слово в свое оправдание. Это обвинение казалось настолько нелепым и абсурдным, что ему хотелось просто банально набить морду адвокату. Но ужас был еще в другом. Если дело пойдет так, как задумал адвокат, то очень скоро этот бандит Сергей Митяев превратится в безвинно обвиненного. А что тогда делать ему, Максиму? Придется оправдываться перед всеми, что на этой земле не было более дорогих и близких людей, чем дед Саша и баба Таня. Нет, он не допустит этого. Он не выпустит с зала суда убийцу и сам его покарает.
— Объявляется перерыв до завтра, — неожиданно произнес судья. — Господин прокурор, подготовьтесь к завтрашнему дню более основательней. Нам хотелось бы видеть конкретные и явные обвинения, а не предположения и догадки. Даже если они вам кажутся слишком очевидные.
