Вольдемар Грилелави - Сайт двойников
После всевозможных обвинений во всех смертных грехах и слабой попытки адвоката слегка обелить своего подопечного, поскольку деньги требовалось отрабатывать, приступили к опросу свидетелей преступления, среди которых оказался главным и единственным внук Максим, который и помешал Сергею благополучно смыться с места события.
— Вызывается свидетель обвинения Максим Тафеенко, внук погибших Татьяны и Александра Тафеенко.
Молодой парень лет восемнадцати подошел к трибуне и вопросительно посмотрел на судью.
— Ваше имя, фамилия, возраст и место проживания. По какому адресу зарегистрированы, и назовите место вашей работы.
— Максим Тафеенко, восемнадцать лет, не работаю, учусь на первом курсе института. А живу с родителями.
— Институт, какой?
— Ну, так он у нас в Вилежине единственный. На экономиста учусь. А родители живут на Зеленой, дом восемь квартира два.
— Господин прокурор, ваш свидетель, задавайте ему вопросы.
— Расскажите, Максим, свидетелем чего вы являетесь. Пожалуйста, подробней и по порядку.
— Ну, — начал неуверенно Максим. — Я возвращался с занятий. Еще не было поздно, но уже слегка темнело. Вечер.
— Вы всегда с занятий идете по этой дороге? — вмешался адвокат, воспользовавшись заминкой свидетеля. — Вроде, от института до вашего дома дорога немного в другую сторону.
— Нет, я всегда хожу другой дорогой. Но часто захожу по просьбе родителей наведываться к бабе Тане и деду Саше. Да и сам без просьб, когда есть время, люблю бывать у них. Простите, любил. Просто сегодня у них пенсия, а они любили побаловать меня карманными деньгами на мелкие расходы. Родители строги по этому вопросу, не балуют деньгами. Не успел открыть калитку, как услышал такой душераздирающий крик, что самому плохо стало от такого ужаса. Они у меня всегда такими тихими были, никогда не кричали даже друг на друга. А тут так сильно и страшно, что у меня мороз по коже пробежал. Ну, я и полетел на крик, даже не подумавши, что это могло быть.
— И что вы увидели?
— Да от такого зрелища самому впору заорать было. Какое-то страшилище с черной головой ножом машет, визжит, а дедушка пытается с ним справиться. А бабушка уже лежала в луже крови. Ну, я и бросился к дедушке на помощь. Думаю, может, вдвоем одолеем.
— Сами не испугались страшилища? Ведь, как говорите, очень оно ужасное и страшное было.
— Испугался, — честно признался Максим. — Но ведь дедушка его не побоялся, вот я и поспешил на помощь.
— А дальше!
— Он прыгнул, ну, это чудище, на окно, а я только и успел схватить его за морду. Это и оказалось чулком. Он лишь один в руке у меня и остался. Я повернулся, а дедушка уже мертвый лежит рядом с бабушкой. Успел этот монстр зацепить ножом дедушку.
— А нож где вы нашли? — спросил прокурор.
— Этот выронил его, когда выпрыгивал из окна. Немного опоздал я, так может, и живы бы остались они.
Адвокат привстал и жестом попросил слова. Судья кивком головы разрешил задавать вопросы.
— Скажите, Максим, подсудимый и есть тот монстр, что убегал через окно? Вы у него сорвали маску?
— Да, это он, — быстро поспешил ответить Максим, словно его слова могли поставить под сомнения.
— Вы сами, Максим, несколько секунд назад говорили, что уже темнело. И точно так же подтвердили на предварительном следствии, что света на кухне не включали.
— Да, уже темнело, а они боролись в полумраке.
— А лицо моего подзащитного все-таки успели рассмотреть. Как же вы поняли, что именно Сергей Митяев является именно тем грабителем и убийцей, если в темноте даже лица не успели разглядеть? Расскажите, пожалуйста, по каким признакам вы признали его?
— Нет, лица я его не успел увидеть. Все так быстро случилось, и страшно было, но это вправду он.
— Вот и скажите, почему именно так вы решили? Было ведь и темно, и страшно, и быстро. Или у него какие-то приметные детали одежды, особенности лица, рук?
— Нет, ничего я не видел, — Максим уже паниковал. — Но ведь и в самом деле это был он, так все сказали.
— И на следствии вы утверждали, что именно Сергей держал нож, а вы его в руки взяли с пола, когда он бросил.
— Да, так и было.
— А самого его не видели?
Максим испуганно забегал глазами, но под тяжелым взглядом адвоката признался, что не узнал подсудимого, и ножа в его руках не помнит. Все было быстро и страшно.
— Нет, нет, нет, но все равно это был он. Как же вы смеете его защищать, он убийца. Вы за деньги вытащить убийцу из тюрьмы, а бабушка с дедушкой навсегда умерли, — чуть ли не плакал Максим.
— Да, адвокат получает деньги за защиту, прокурор за обвинение, а судья за осуждение. Это не освобождает от ответственности за ложь и преступление. Мы не имеем право обвинять. На это и есть суд. Но вы, как смеете считать преступником моего подзащитного, если сейчас признаетесь, что даже не видели его и не знаете?
— Правильно! — неожиданно, словно очнувшись от забытья, из зала закричала мать Сергея, Екатерина Константиновна Митяева. — Мой сын совершенно не виновен и здесь абсолютно не причем. И за что его судят, мне непонятно. Сами все подстроили, чтобы выгородить настоящего убийцу. Чего ему стариков убивать, с какого толку?
— Водки выпить хотел, — неслышно сказал некто из зала, но тихо, чтобы не злить скандальную бабу.
— Какую водку! — завизжала Екатерина Константиновна. — Зачем моему мальчику лезть за копеечной пенсией. Да я разве когда отказывала ему. Он и ко мне мог придти и попросить.
По залу пронесся шум и гам, возникли разногласия, разделив присутствующих на два противоположных лагеря. Многие, даже зная Сергея с самой отрицательной стороны, и те не могли понять причину, по которой он пошел на столь нелепое преступление. Да, пьянь, да, скандалист, как и маменька, но она никогда ему не откажет в водке, которую исправно гонит из сахара и продает местным алкашам.
Сергей бросил благодарственный взгляд на мать, но не увидел рядом жены Наташи. А чего он ожидал? Ее сроду не будет на суде. Уж она-то, поди, только рада будет, если его осудят на пожизненный срок, сколько и обещал прокурор, если сумеет доказать его вину. Даже смягчающие обстоятельства не спасут. И тогда его личная трехкомнатная квартира, лично подаренная дедом с бабкой перед смертью, полностью достанется ей. Такой факт сильно бесил и нервировал Сергея. Только из-за этого сильно хотелось на свободу, чтобы сразу и срочно развестись с ней и выбросить из своего личного жилья. Она ничего по закону не получит.
Но для этого нужна только свобода. Даже смягчающие вину обстоятельства не устроят. Все равно прокурор влепит под самую заглушку. А еще именно сейчас Сергею больше свободы страстно желалось свершить еще один хотя бы глоток той мерзкой жидкости, что угасила бы жар и унесла вновь в мир иллюзий, успокоения и благолепия.
