Ольга Макарова - Галерея Миров
Час давно прошел. Рон устала, но упорно продолжала долбить лопатой по льду. Тяжело. Каждый удар чуть ли не из последних сил. Влад даже не замедлился. Работал четко и размеренно, как хорошо смазанная машина. Куртку он давно снял и бросил на край ямы. От разгоряченного тела валил пар… на спине по рубашке расползалось кровавое пятно…
Даже страшно становилось, откуда столько силы в этом человеке… Иву это было удивительно. Просто на Земле мало осталось «больших людей», ну, тех, кому хотя бы за двадцать пять. Говорят, короткая жизнь — наследие ядерной войны… Не убьют в бою, так скосит какая-нибудь дурацкая болезнь. Просто приходит время, когда иммунитет падает, и тогда тебя убьет даже простуда. Все… тебе не прожить больше, чем отмерено за закрытыми небесами.
Ив завидовал, понимая, что дай время, и он тоже стал бы таким, как Влад. Высоким, сильным и выносливым. Такой же горой мускулов, проще говоря. А так, рядом с настоящим взрослым он просто ощипанный цыпленок. Как это несправедливо, состариться и умереть, не успев даже вырасти!
Он чувствовал себя несчастным и обманутым. Как будто ему не досталось того, что его по праву. Отняли, сожгли. Нечестно…
Рон потеряла счет времени… и уже почти не чувствовала рук. Она совсем себя замучила. Это помогало забыться. Если сосредоточиться на работе, душу перестает грызть чувство, которое заставляет плакать. То самое — жалость к себе…
— Отдохни, — сказал Влад, не переставая размеренно махать лопатой. — Я закончу.
— Нет, — упрямо ответила Рон, тоже стараясь не останавливаться.
— Сильная, — сказал «Гриф» с уважением. — Ты «Невидимка»… зачем плакала о враге? И хоронишь врага…
— Не твое дело.
— Верно. Не мое.
И еще полчаса. В полном молчании. Где стук лопат, как тиканье часов…
Самое тяжелое было перетащить в могилу пять заледеневших тел. Они стали почти что одним целым со снегом и льдом. Каменные, застывшие в нелепых предсмертных позах…
Могилу закапывал уже один только Влад. Так же спокойно и не спеша. Получился небольшой холмик из грязного снега вперемежку с мусором — обломками оружия и брони, которые тут везде…
Подошла Рон и поставила на могилу крест, связанный из двух длинных железяк.
— Ланс тоже такой ставил, на могиле Тео, — сказал Влад, надевая промерзшую куртку. — Странный был парнишка, этот Ланс… А о тебе он говорил… да, помню.
— Я лечила его и Баг, когда они были маленькие, — Рон вытерла рукавом соленую, холодную, как лед, слезу, но за ней побежала еще одна, и еще…
— Понимаю… тяжело тебе сейчас… Когда ты плачешь, как дитя… — Влад легонько коснулся ее плеча, будто снежинку смахнул, — ты поплачь, поплачь… легче станет…
— Откуда ты это… — начала было Рон, но вдруг замолчала и отвернулась… Ей было тепло, в душе, где, казалось, зажгли маленькое солнце. Такое спокойствие, мир… счастье… как в объятиях Дениса, когда иллюзорный мир плясал вокруг, и огонь мог быть зеленым, а тьма — красной… Хотелось свернуться в комочек, закрыть глаза и чувствовать, как тебя несет на руках, тот, кто уже не вернется никогда… Поплачь, Рон… легче станет…
Влад прошел мимо Ива, как будто его и не было, бросил лопату в сани и присел на них — отдыхать.
Ив только пожал плечами. Ему было уже все равно. Не боится пленник — ну и правильно. Чего ему бояться? Знает, что убивать его сейчас никто не собирается, раз уж решили вести на слет…
Идти дальше было бессмысленно. Стоило только взглянуть на Рон, спотыкающуюся на каждом шагу, и на Ива, засыпающего от холода… Влад-то, черт с ним, из вредности своей шел бы еще четыре часа, это понятно… Значит, бункер… и законный отдых.
В этой теплой душной норе так ничего и не изменилось. Вот, та же плесень, те же пустые консервные банки, те же забытые бесполезные ящики… Как будто вернулись в прошлое… шайка «Грифов» за спиной… живых и явно не дружелюбно настроенных… а Влад сойдет за Дениса, если не придираться. Кстати, Рон почему-то хотелось, чтобы так оно и было. Хотя вряд ли она смогла бы что-то изменить, если б действительно вдруг оказалась в прошлом…
— Пожевать чего не найдется? — в который раз спросил Влад.
Ему никто не ответил. Тогда он на секунду исчез в темноте… потом раздался предсмертный крысиный писк, режущий уши…
Влад спокойно, не торопясь, съел крысу со шкурой и всеми потрохами прямо на глазах у двоих «Невидимок». Те морщились и давились своими консервами, искренне сожалея, что не дали «Грифу» поесть чего-нибудь нормального…
Улыбнувшись их перекошенным лицам, Влад аппетитно захрустел крысиным хвостиком. Салаг при виде этого чуть не вывернуло наизнанку. Ничего, может, кормить будут в следующий раз… Закончив трапезу он разлегся прямо на полу(согласитесь, бессмысленно было просить одеяло…) и крепко заснул. Пусть эти двое сторожат, спят по очереди и все такое — ему пофиг… ему спать надо. Чтобы лечиться. Чтобы выжить.
37
Так он держался еще день, удивляясь самому себе. К концу этого героического дня все перестало болеть, есть уже не хотелось, вообще хотелось просто лечь и помереть. Это могло значить только одно: организм приготовился к смерти и уже не собирается бороться. Влад пытался сопротивляться, конечно. С трудом запихал в себя банку мясных консервов, которые ему выдал Ив из личных запасов(наверняка, помня съеденную живьем крысу), два часа, пока «Невидимки» останавливались на отдых, бродил из стороны в сторону, не позволяя себе сесть на снег — знал, что уже не встанет… старался держаться… два часа… потом устало прислонился к дереву, черному, с надломленными ветками, которые мотал ветер, дереву, похожему чем-то на обгорелый труп…
Отсюда, с холма, был виден город. Тот самый, где никто не живет.
Под небом в солнечных трещинках, что не ярче довоенных звезд…
— Подойди, не бойся, — сказал Влад.
Рон, стоявшая за его спиной, аж вздрогнула от неожиданности…
«Гриф», беспомощно обнимающий мертвое дерево… поникший и надломленный, как оно само… Он медленно, будто сонно потянувшись, выпрямился во весь рост(хотя можно было представить, чего ему это стоило!), подошел к Рон и улыбнулся, посмотрев ей в глаза.
— Видишь город? — хрипло и тихо сказал он, махнув рукой в сторону руин. — Я помню его… каким он был до войны… Вон там был парк. Зеленый, и весь в цветах. Там еще фонтаны… мы, малышня, в них плескались круглые сутки… А там — церковь. Купол до сих пор блестит, когда день… Раньше небо было… — Влад зажмурился, как будто стараясь вспомнить или подыскать нужные слова, — светлое… летом солнце палило так, что стояла жара… воздух над асфальтом… ну, рябь такая, как над костром. Понимаешь?
