Александр Етоев - Человек из паутины
Она искала кушанья из змеи, но таковых почему-то не находила. Бумага под ее ловкими пальцами похрустывала и дышала Китаем, на разлинованных лимонных страницах слева шло имя блюда по-русски, посередке его китайский эквивалент, а правее - цена и прочее.
- Скажите. - оторвавшись от чтения, спросила она молчаливого официанта, - а что-нибудь китайское, специфическое, ну, к примеру, фаршированная змея, из такого у вас что-нибудь подают?
- У нас, - молчаливый китаец вежливо ответил клиентке на чистом русском, - всё специфическое. Но змей нет. Вместо змей могу предложить акульи плавники в желтом соусе, креветки алохань маринованные, фаршированного акульим мясом угря...
- Нет, нет, - остановила его Медсестра Леля, - мне не нужен фаршированный угорь. Но почему же в вашем ресторане не готовят блюда из змей? Я была в китайском ресторане в Чикаго, там такие кушанья подают, а у вас почему-то нет.
- Да, да, кушанья из змей у нас были. - Официант вздохнул сокрушенно и печально наклонил голову. - Но это раньше, когда мы только открылись. А потом нам запретили ими торговать. Общество защиты животных подало жалобу на наш ресторан. Там говорилось, что мы уничтожаем редкие формы жизни, занесенные в Красную книгу. - Он вдруг замер и внимательно вгляделся в лицо посетительницы. Это тянулось долго, наверное, с полминуты. Когда полминуты прошли, он шепотом у нее спросил: - Вы можете чуть-чуть подождать? Я быстро. - И он скрылся за разноцветной ширмой, загораживающей какую-то дверь.
Леля равнодушно разглядывала висящие над столами фонарики и играла с кукольным зонтиком, вынутым из салфетницы на столе.
- Госпожа, - послышалось из-за ширмы, и знакомое услужливое лицо, отделившись от ее легкого края, сделалось продолжением сцены, нарисованной на волнистом шелке, - вы не могли бы пройти со мной?
Леля встала, сунула в салфетницу зонтик и быстрым шагом последовала за официантом.
В помещении, где она оказалась, не было никакой экзотики - обычная канцелярская мебель и запах подгорелой еды.
- Здравствуйте, - сказал ей человек за столом в неновом европейском костюме. На вид ему было лет пятьдесят, круглое морщинистое лицо, в котором китайских черт было на удивление мало, хотя он явно принадлежал к народу, самому многочисленному на планете. Речь его была почти без акцента, разве что иногда шипящие делались по-птичьи свистящими да некоторые сложные сочетания рвали свои привычные связи. - Вы интересуетесь блюдами, приготовленными из змей?
- Да, да, очень интересуюсь, - закивала головой Леля и даже облизнулась для убедительности.
- Вы откуда? - спросил человек в костюме. - Лицо у вас не китайское. Вы - бурятка?
- Нет, я - тувинка. Я живу под Красноярском, это в Сибири.
- Чтобы человек из Сибири интересовался кушаньями из змей, - сказал человек в костюме, - первый раз слышу. Вы что, их и вправду любите?
- Я... - запнулась Медсестра Леля, но тут же закивала: - Да, да. Затем смущенно опустила глаза и сказала, глядя себе в колени: - Нет, не люблю, мне нужны змеиные шкуры.
- Шкуры? - улыбнулся китаец. - О! Понятно! - сказал он вдруг, хотя Леле было совсем не понятно, что означает его "понятно". - Хорошо, я вам дам адрес. Мне это ничего не стоит. Просто я дам вам адрес, а кто уж вам его дал, попробуй, докажи, если спросят. Вы щетинно-щеточный комбинат имени Столярова знаете ("Сетинно-сётосьный" - так это у него прозвучало)? Правильно, никто про него не знает. Так вот, на территории этого комбината имеется серпентарий. Адрес я вам напишу на бумаге, нет, лучше так, на память, в уме надежнее. Запоминайте: Петроградская сторона, улица профессора Попова, на углу с Барочной двухэтажное здание за желтым забором, вход с Попова. На вахте скажете, что вы от Ва Зелина. Ва Зелин это я.
- Ой! - воскликнула Медсестра Леля радостно. - А не тот ли вы Вазелин, который в Новгородской области в поселке Хвойная кем-то, правда, кем не знаю, работали? Там у меня один знакомый живет, в этой Хвойной, он сварщик, только его фамилии я тоже не знаю, он муж сестры моей квартирной хозяйки, ну, у которой я квартиру снимаю в Питере, Веры Игнатьевны, так вот, сестра ее Парасковья Игнатьевна в этой самой Хвойной живет, а дочь ее, значит, замужем за этим самым моим знакомым, ну, этим, который сварщик.
- Погоди, погоди. Да, жил я однажды в поселке Хвойная Новгородской области. Только сварщика никакого не знаю. Мы там два ларька держали на станции, пока нас оттуда азербайджанская мафия не согнала. Так, выходит, мы теперь почти родственники, раз в Хвойной у нас общие знакомые отыскались. Кушать хочешь (у него получилось "кусять")? Эй, Сюй! - обратился он к примолкшему официанту. - Что у нас сегодня съедобное? Макароны по-флотски? Ну, давай, неси макароны. И фаршу клади побольше, не жадничай.
Петроградская сторона Лелю встретила пыльным смерчем, пришедшим со стороны бывших Аптекарских огородов и пронесшимся по проспектам и улицам, заставляя щурить глаза и отплевываться от городской пыли. Так, отплевываясь и щуря глаза, Медсестра Леля свернула с бывшего Кировского и по профессора Попова дошла до Барочной. Двухэтажное здание за невзрачным желтым забором, увитым колючей проволокой, всем своим скучным обликом говорило: "Проходи мимо". И если бы не вышеупомянутая нужда, непременно Леля так бы и сделала.
Человек при будке рядом с воротами, на которой, полуотбитая и истерзанная временем и угрюмыми взглядами, висела серенькая каменная табличка с бесцветной надписью: "Щетинно-щеточный комбинат", имел вполне вурдалачий вид, а изо рта у него, когда он свой рот открыл, на Лелю пахнуло рыбой, как от енисейского самоеда.
- Мел есть? - хрипло спросил охранник.
- Какой мел? - не поняла Медсестра Леля.
- Ну, мел, просто мел, каким в школе на доске пишут. - И вурдалачьи глаза охранника ощупали ее во всех скромных и нескромных местах.
- Нет, мела нет, - ответила Медсестра Леля.
- Плохо. Когда в другой раз придешь, мел мне приноси обязательно. Я без мела второй раз не пускаю. Поняла? А теперь иди. Дверь видишь с черепом и костями? Тебе туда, там тебя ждут.
- Вы, наверное, меня за кого-то не того принимаете. Я вообще-то от Вазелина, это он меня к вам направил, - попробовала объяснить Леля.
Но охранник скучно зевнул и снял со стопора несмазанную вертушку.
- Известное дело, от Ва Зелина, - зевая под скрип вертушки, поторопил он ее взмахом руки. - Сюда только от Ва Зелина и ходят.
Тихо было на территории комбината и не пахло ни щетиной, ни щетками. Она приблизилась к указанной двери, хотела было надавить на звонок, но увидела под звонком надпись: "Не звонить. Звонок не работает". Череп, охраняющий дверь, улыбнулся ей зловещей улыбкой. Она ему показала язык и смело дернула за дверную ручку.
