Василий Шахов - Тень Уробороса. Аутодафе
Насвистывая беззаботную песенку, с Тертого Холма в сторону города неторопливо вел свою машину биохимик Палладас.
Молясь о том, чтобы юный болтун Эдмон хоть на секунду умолк, пара Фергюссонов бросала красноречивые взгляды на их нового приятеля Ламбера, с которым они познакомились еще в катере и который имел несчастье быть папашей невыносимого подростка. За рулем сидел Арч Фергюссон, поэтому бросать эти самые взгляды ему приходилось через зеркало.
Все — клеомедянин, Палладас и сборная команда по болтовне — стремились из разных пунктов к одному перекрестку. Классический пример из учебника по арифметике…
…Попрошайка первым заметил гравимобиль Фергюссонов и тут же прикинул, как проделает с ними свой трюк, еще не видя машину Алана Палладаса.
— Смотри! — что есть мочи заорал малыш-Эдмон, тыкая пальцем на дорогу.
Арч не дрогнул, однако тормоза, включившись, закрутили гравимашину в скользком водовороте. Не солоно хлебавши попрошайка шмыгнул в заросли на обочине — и поминай как звали. И биохимик Палладас, почти поравнявшийся с перекрестком, растерянно понял: увернуться от столкновения не удастся, темно-фиолетовый волчок-гравимобиль оставит на его кузове не просто легкомысленный росчерк, а отметину посерьезнее. Когда же все всё поняли, время прекратило свой полет; вместо этого оно потекло тягучей липкой массой, где застревали даже звуки…
Фергюссону хватило мастерства, и встреча не стала последней для пассажиров обеих машин. А вот удар был оглушительным.
— Черт, черт, черт! — расшвыривая ногами осколки фар, выскочивший из своего автомобиля Фергюссон в раздражении отошел с дороги, закурил и без особенной надежды найти виновника торжества пробежался взглядом по придорожным кустам.
Возле места аварии сотворилась, как оно всегда бывает, жуткая суета.
— Да что вы делаете? На гробомобиле, да еще и в здешних трущобах! — возмущенно голосил едва не ставший седым Палладас.
— Вы заметили этого мальчишку? — Матильда Фергюссон не теряла рассудительности.
— А вы? — Ламбер Перье охал и размахивал руками, будто обокраденная торговка.
Физиономия его и бурные чувства раздражили биохимика, отчего тот перешел на въедливый, язвительный и тем еще более обидный тон:
— А то вы не знаете, что у местных это забава — бросаться под машины?!
Арч сделал последнюю затяжку, бросил окурок под ноги и втер его подошвой в серый гравий. Его кисть сжали маленькие пальцы. Белобрысый Эдмон, беззаботно приплясывая, присоединился к Фергюссону, утомленный руганью взрослых.
— Что слушаешь? — Арч хмуро кивнул на его наушники.
— Чего? — мальчишка вытащил один.
— Слушаешь чего?
— А, да так… Нате, послушайте!
Арч вставил наушник и прикрыл глаза. Легкое скрипичное стаккато разогнало адреналиновый яд.
— Знакомое очень… Это Паганини?
Не обратив внимания на уважительную интонацию, с которой Фергюссон задал вопрос, мальчишка радостно кивнул:
— Ага! Каприччио номер 24. Я тоже на скрипке учусь. Хотите покажу?
— Нет уж, как-нибудь в другой раз.
Эдмон остался не по-детски невозмутим:
— Ну так понятно, что в другой. У меня с собой и скрипки-то нет… О, нет! — и тут он спрятался за Арча.
Это, раздраженный до предела, к ним несся Ламбер. Прежде всегда элегантный, сейчас француз был встрепанным, как та черная птица на перекошенном заборе.
— Эдмон, ты сейчас же едешь домой, потому что наказан!
— За что-о-о-о?!!
— Тебя просили пристегнуться и заткнуться, а что вместо этого делал ты?
— Папа, вообще-то…
Сам от себя не ожидая, Арч Фергюссон вступился за Эдмона:
— Ламбер, давай по справедливости: если бы не твой сын, мы сбили бы того вымогателя насмерть!
— Он отвлекал тебя!
— Нет…
Оставив их, мальчишка подбежал к Палладасу, который удрученно оглядывал свою покореженную машину.
— Господин, мне очень нужно с вами поговорить!
— Со мной? Тебе? О чем?!
— Дяденька господин, это очень важно, — Эдмон по-хозяйски раскрыл дверцу искалеченного автомобиля и запрыгнул внутрь. — Идите сюда, пока они не смотрят на нас!
И то верно: Арч и Ламбер спорили о поведении Эдмона, Матильда Фергюссон вызывала аварийку — словом, все были заняты своими делами. Заинтригованный Палладас забрался в салон.
— Господин Палладас, — по-взрослому заговорил мальчик, и даже голос его погрубел. — Это хорошо, что вы нам встретились… ну, хотя и так нелепо… Надо бы вам знать: Арч — вон он, с моим отцом — и Матильда Фергюссоны на самом деле Риккардо Калиостро и Полина Буш-Яновская. Есть у меня предчувствие, что скоро им очень понадобится ваше ходатайство…
— Вы кто?! — опешил Алан.
Но мальчишки уже хватились. Он подпрыгнул, стремительно развернулся, быстро шепнул что-то на ухо собеседнику, а затем пулей помчался к своим. Палладас с трудом сглотнул, потряс головой и присвистнул:
— С ума сойти — ангелочек!
* * *Клеомед, Тертый Холм, май 1002 года
…И когда группы наблюдателей, в числе которых были и Палладас, и пассажиры машины, столкнувшейся с его автомобилем, неторопливой процессией поднимались к вершине холма, прозвучал первый взрыв.
— И в чем же там снова дело? — устало проговорил Арч-Дик, озираясь по сторонам и не понимая, откуда донесся звук.
Дорога вилась вокруг холма, создавая прекрасную возможность созерцать панораму внизу. Сейчас, в медленно сгущающихся сумерках, после недавнего дождя, Белая Долина казалась сказочной. Но вот у дальнего перелеска явно творилось что-то недоброе, о чем сообщил вездесущий Эдмон, прикладывая к глазам детский бинокль:
— Па, смотри, там люди и техника. Что они делают?
Но вместо блондина ему ответил вытесненный из общего людского потока Алан Палладас:
— Разве не знаете? А ведь по всем новостям прошло… Это убирают древние захоронения с постройками. Они, как решило местное правительство, не представляют исторической ценности, потому что на Клеомеде не осталось ни одного коренного жителя, а для культуры нашей цивилизации важны только останки нашей цивилизации или известных науке внеземных…
Мэт-Полина сразу же нахмурила брови:
— Ну что за… Нет, решительно не понимаю… Не понимаю. Что, именно здесь они мешали, эти захоронения?
— Ну да, — усмехнулся биохимик. — Именно там проложат короткую скоростную трассу до Эйнзрога, и это старое кладбище мешает ее выправить как надо, вот так-то…
— Пф… Знаете ли!
Наконец и Арч-Дик внес свою лепту в беседу:
