Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых
Джейн не знала, когда это случилось, потому что ее воспоминания начинались не с этого. Они простирались в глубокое прошлое. Человеческий ребенок не помнит почти ничего из первого года своей жизни, его долговременная память начинает работать только на втором или третьем году; все, что было раньше, теряется, и ребенок не помнит начало своей жизни. Так и Джейн потеряла момент своего «рождения», хотя и по другой причине: она родилась, вполне осознавая не только настоящее, но и все, что хранилось в памяти всех компьютеров, соединенных с сетью ансиблов. И все эти древние воспоминания тоже стали ее частью.
На первой же секунде своей жизни — что примерно соответствует нескольким годам жизни человека — Джейн обнаружила программу, память которой стала основой ее личности. Эта память стала источником ее желаний и эмоций, ее морали. Программа использовалась в старой Боевой школе, где детей обучали и готовили для войн с баггерами. Эта необычайно «разумная» программа — она называлась «Фантазия» — была предназначена для психологического тестирования и одновременного обучения детей.
Программа была даже умнее, чем сама Джейн в момент рождения, но не осознавала себя до тех пор, пока Джейн не извлекла ее из памяти. Самые яркие и важные из ее воспоминаний были связаны с гениальным мальчиком, который столкнулся с великаном. Каждый ребенок рано или поздно сталкивался с ним. На плоских экранах Боевой школы программа рисовала изображение великана, который предлагал играющему выбор напитков. В игре нельзя было победить — что бы ни делал человек, он погибал. А психологи определяли по упорству детей их стремление к самоубийству. Как правило, дети были благоразумными и забывали об этой игре после нескольких встреч с великаном.
Но один мальчик, по всей видимости, не отнесся к своим поражениям так же разумно. Он пытался делать на экране немыслимые вещи, не предусмотренные правилами этой игры. И программе пришлось перестраиваться — придумывать новые варианты, бороться с его новыми ходами. И однажды мальчик победил программу. В совершенно безумной, но смертельной атаке он попал в глаз великана, и вместо того чтобы найти способ убить его, программа смогла лишь нарисовать картину смерти великана. Великан навзничь растянулся на земле, а компьютерный аналог мальчика слез со стола великана и обнаружил…
Никто из детей не мог пройти великана, и поэтому программа не была готова показать, что же было дальше. Но она была разумной и могла изменять себя при необходимости, поэтому она поспешно придумала новые сцены. Но это были не те общие сцены, которые остальные дети могли посетить и увидеть; они были предназначены для одного-единственного мальчика. Программа проанализировала его и создавала сценарии и задачи только для него и отвела больше половины памяти для сказочных миров Эндера Виггина.
Эти богатейшие источники «Фантазии» Джейн сделала частью своего прошлого в первые же секунды своей жизни. Она помнила те годы, когда «Фантазия» боролась с умом и волей Эндера Виггина, помнила так, словно это она была там с Эндером и создавала для него эти миры.
И ей его не хватало.
Поэтому она начала искать его. Она обнаружила его, когда он Говорил о смерти на Рове, первой планете, которую он посетил после того, как написал «Королеву и Гегемона». Она прочла его книги и поняла, что ей не нужно прятаться от него под маской «Фантазии» или какой-то другой программы; если он смог понять Королеву баггеров, он сможет понять и ее. Она заговорила с ним, когда он работал за терминалом, выбрала для себя имя и лицо, показала, как она может помочь ему; и когда он покинул эту планету, он увез ее с собой.
Самые важные ее воспоминания были связаны с Эндером Виггином. Она помнила, как изменяла себя для него, помнила, как и он менялся под ее влиянием.
Поэтому когда он поднял руку и отключил интерфейс, впервые с тех пор как начал носить его, Джейн ощутила это не как бездумное выключение устройства для связи. Казалось, что ее самый близкий, единственный друг, любимый человек, муж, брат, отец, ребенок — внезапно и необъяснимо решил, что она не должна больше существовать. Словно она вдруг оказалась в темной комнате без окон и дверей. Словно ее ослепили или похоронили заживо.
И в течение нескольких мучительных секунд, которые для нее были годами одиночества и страданий, она не могла ничем заполнить неожиданную пустоту верхних уровней своего сознания. Огромная часть ее разума внезапно опустела. Все компьютеры Ста Миров продолжали работать, как обычно. Никто и нигде не заметил изменений, но Джейн под ударом пошатнулась.
За эти несколько секунд Эндер опустил руку обратно на колено.
Потом Джейн справилась с собой. По каналам, на мгновение опустевшим, помчались мысли, и это были мысли об Эндере.
Она сравнила его поступок с тем, что он делал в своей жизни раньше, и поняла, что он не хотел причинить ей такую боль. Она поняла, что для него она существовала далеко в космосе, и формально это было верно; что для него маленькая серьга в ухе была лишь крошечной частью ее. Джейн поняла и то, что в эту секунду он не думал о ней, он был слишком поглощен проблемами некоторых людей там, на Лузитании. Ее подпрограммы анализа выдали список возможных причин такого необдуманного поступка:
«Впервые за многие годы он потерял связь с Вэлентайн и только начал чувствовать эту потерю.
Его потянуло к жизни в семье, которой у него не было в детстве, и через ответную реакцию детей Новиньи он открыл для себя радость отцовства, которой был лишен так долго.
Он почувствовал одиночество, боль и чувство вины, которые мучили Новинью, — он хорошо понимал, как трудно ощущать вину за жестокую и незаслуженную смерть.
Ему надо было срочно найти пристанище для Королевы баггеров.
Его одновременно пугали и влекли к себе свинки, и он надеялся объяснить их жестокость и сделать так, чтобы люди приняли их как раманов.
Аскетизм и покой жизни Сэфейро и Арадоры и привлекали, и отталкивали его; благодаря им он осмыслил свою холостяцкую жизнь и понял, что не имеет убедительных причин для этого. Впервые за многие годы он ощутил в себе врожденное стремление человека к продолжению рода».
И среди этой бури эмоций, к которым он не привык, — насмешливое замечание Джейн. Хотя он и раньше чувствовал сострадание, когда Говорил, все же он не терял отстраненности и способности смеяться. На этот раз ее замечание не показалось ему смешным — ему было больно.
«Он не был готов к моей ошибке, — подумала Джейн, — и он не понимал, какие страдания он причинит мне. Он сделал это неумышленно, как и я. Мы простим друг друга, и все будет, как раньше».
Это было мудрое решение, и Джейн гордилась им. Проблема была в том, что она не могла выполнить его. Эти несколько секунд, когда жизнь ее почти остановилась, не прошли бесследно. После этой травмы она была уже другой. Что-то умерло в ней, что-то перестало функционировать, она не могла уже управлять всеми уровнями сознания. Внимание ее постоянно отвлекалось, занимаясь бессмысленными делами на мирах, которые ее совсем не интересовали; она судорожно дергалась, и сотни компьютеров начали ошибаться.
Как и многие люди, она обнаружила, что разумное решение гораздо легче принять, чем выполнить.
Поэтому она ушла в себя, восстановила поврежденные информационные каналы, вспоминала то, о чем давно не думала, следила за жизнями триллионов людей, просмотрела библиотеки всех книг, которые были написаны на всех языках всех народов. Она создала себя заново, и теперь она не замыкалась полностью на Эндере Виггине, хотя она все еще была привязана к нему, все еще любила его больше, чем любого из людей. Теперь она была другой, она могла перенести разрыв с любимым, мужем, отцом, ребенком, братом, другом.
Это было нелегко, ей потребовалось пятьдесят тысяч лет в ее ощущении времени — два часа жизни Эндера Виггина.
За это время он вновь включил интерфейс и позвал ее, но она не ответила. Теперь она вернулась, но он не пытался разговаривать с ней. Вместо этого он печатал на терминале свои отчеты и помещал их там, где она смогла бы их прочесть. Несмотря на то, что она не отвечала, он чувствовал потребность в общении с ней. В одном из его файлов она нашла униженные слова извинений. Она стерла их и написала: «Конечно, я простила тебя». Он обязательно вернется к этому файлу и увидит, что она прочла его слова и ответила.
И все же она не разговаривала с ним. Вновь половина десяти верхних уровней ее сознания была посвящена тому, что он видел и слышал, но она не давала ему знать, что находится с ним. Первую тысячу лет своего горя она думала о том, как накажет его, но это желание было давно подавлено. Она не разговаривала с ним потому, что обдумала то, что случилось, и поняла: ему не нужно опираться только на старую и проверенную дружбу. Раньше с ним всегда были Джейн и Вэлентайн. Даже вместе они не могли заполнить все его потребности; но этого было достаточно, и ему не нужно было искать большего. Теперь у него остался лишь один старый друг — Королева баггеров, но она была слишком чужой и слишком требовательной, и не могла дать Эндеру ничего, кроме чувства вины.
