Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых
Кроме того, он должен контролировать выполнение Лузитанией постановлений Конгресса, а также периодически представлять рекомендации касательно необходимости дальнейшего вмешательства, в том числе вооруженного, с целью обеспечить таковое выполнение либо же частичного рассекречивания информационных файлов колонии Лузитания или других мер для поощрения готовности колонии к сотрудничеству.
Постановление Конгресса 1970.4.14.0003: В соответствии с Межзвездным Кодексом два предшествующих постановления и прочую информацию, прилагаемую к ним, считать строго секретными до тех пор, пока все информационные файлы колонии Лузитания не будут прочитаны и засекречены, а также пока уполномоченные Конгресса не получат в свое распоряжение все необходимые космические корабли.
* * *Ольгадо не знал, как это понимать. Казалось, Глашатай был взрослым человеком, много путешествовал по разным планетам. И в то же время он не имел представления о том, как работать с компьютером.
Мало того, он был слегка недоволен, когда Ольгадо спросил его об этом.
— Ольгадо, просто скажи мне, какую программу вызвать.
— Я не могу поверить, что вы этого не знаете. Я научился делать сравнение данных в девять лет. Всех учат этому в таком возрасте.
— Ольгадо, я учился в школе очень давно. К тому же это была не обычная школа.
— Но ведь все и всегда пользовались этими программами!
— Очевидно, не все — я не пользовался. Если бы я знал, как это делать, мне ведь не пришлось бы тебя нанимать, верно? К тому же я собираюсь заплатить тебе из фондов на другой планете, так что ты сделаешь заметный вклад в экономику Лузитании.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Я тоже. Кстати, я еще и не знаю, как тебе заплатить.
— Просто перевести деньги с вашего счета.
— А как это сделать?
— Вы шутите!
Глашатай вздохнул, присел на корточки возле Ольгадо и взял его за руки.
— Ольгадо, пожалуйста, перестань удивляться и помоги мне! Мне нужно многое сделать, и я не могу обойтись без помощи человека, который умеет пользоваться компьютером.
— Но это было бы нечестно. Я еще ребенок — мне всего двенадцать лет. Ким мог бы сделать это намного лучше. Ему уже пятнадцать, и он действительно умеет это делать и к тому же знает математику.
— Но Ким считает меня еретиком и каждый день молится о моей смерти.
— Нет, так было, пока он не познакомился с вами, и лучше, если он не узнает о том, что я вам это рассказал.
— Так как перевести деньги?
Ольгадо повернулся к терминалу и вызвал банк.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Эндрю Виггин. — Глашатай продиктовал имя по буквам. Имя было английским — может быть, Глашатай был одним из тех счастливчиков, которые учили этот язык дома, а не зубрили в школе.
— Так, а какой пароль?
— Пароль?
Ольгадо упал лицом на клавиатуру.
— Пожалуйста, не говорите мне, что вы не знаете свой пароль!
— Послушай, Ольгадо, у меня была программа, очень хорошая программа, и она все это делала сама. Мне достаточно было сказать: «Купи это», и программа делала все необходимое.
— Это невозможно. Подключать такие программы к общественным компьютерам запрещено. А что, эта штука в вашем ухе для этого?
— Да, и мне это не запрещалось.
— У меня нет глаз, Глашатай, но, по крайней мере, я в этом не виноват. Вы совсем ничего не умеете! — Только сказав это, Ольгадо понял, что он разговаривает с Глашатаем грубо, как с мальчиком.
— Похоже, что вежливости в школе учат с тринадцати лет, — сказал Глашатай.
Ольгадо взглянул на него. Глашатай улыбался. Отец бы отругал его, а потом, наверное, побил бы мать за то, что она не учит детей хорошим манерам. С другой стороны, Ольгадо никогда не сказал бы такого отцу.
— Извините, — сказал Ольгадо. — И все-таки я не могу работать с вашими финансами без пароля.
— Попробуй мое имя.
Ольгадо попробовал. Безуспешно.
— Попробуй «Джейн».
— Ничего.
Глашатай поморщился.
— Попробуй «Эндер».
— Эндер? «Ксеноцид»?
— Попробуй.
Наконец получилось. Ольгадо ничего не понимал.
— Зачем вы выбрали такой пароль? Это все равно что ругательство, правда, система не разрешает использовать грубые слова.
— Такой уж у меня юмор, — сказал Глашатай. — А у моей программы еще хуже.
Ольгадо рассмеялся.
— Конечно. Программа с чувством юмора.
На экране появилась сумма текущего остатка. Ольгадо в жизни не видел таких больших чисел.
— Да, похоже, что компьютеры все-таки могут шутить.
— Столько денег у меня осталось?
— Наверное, это ошибка.
— Ну, я много путешествовал со скоростью света. Должно быть, некоторые из моих инвестиций принесли хороший доход, пока я был в пути.
Значит, эти цифры были настоящими. Глашатай Мертвых был настолько богат, что Ольгадо просто не мог себе это представить.
— Вот что, — сказал Ольгадо, — может быть, вы могли бы не платить мне фиксированную плату, а, например, дать мне, скажем, одну тысячную процента от дохода, который принесут эти деньги, пока я на вас работаю? Через пару недель я смогу позволить себе купить Лузитанию и вывезти верхний слой почвы на другую планету.
— Ну, у меня не настолько много денег.
— Глашатай, вы могли получить столько денег от инвестиций, только если вам тысяча лет.
— Хм, — сказал Глашатай.
И по выражению его лица Ольгадо понял, что сказал что-то очень смешное.
— А что, вам действительно тысяча лет?
— Время, — сказал Глашатай, — время — это что-то мимолетное и неосязаемое. Как сказал Шекспир, «я потерял время, а теперь время потеряло меня». Переведи на свой счет столько, сколько я, по-твоему, должен тебе заплатить за неделю работы. А потом начинай сравнение рабочих записей Пипо и Либо, начиная за несколько недель до их смерти.
— Они, наверное, закрыты.
— Используй мой пароль.
Ольгадо выполнил поиск. Глашатай Мертвых наблюдал за ним все это время. Время от времени он задавал Ольгадо вопросы о том, что тот делал. По вопросам Ольгадо понял, что Глашатай знает о компьютерах больше, чем он. Правда, он не знал конкретных команд; было очевидно, что Глашатай многому учился, наблюдая за работой Ольгадо. В конце дня Ольгадо быстро понял, почему Глашатай выглядел удовлетворенным результатами, хотя ничего нового в результате поисков они на нашли. «Тебе и не нужны были результаты, — подумал Ольгадо. — Тебе нужно было посмотреть, как я делал сам поиск. Я знаю, что ты будешь делать сегодня вечером, Эндрю Виггин, Глашатай Мертвых. Ты будешь искать то, что нужно тебе, в других файлах. У меня нет глаз, но я вижу больше, чем ты думаешь. Глупо только, что ты держишь это в секрете. Разве ты не понимаешь, что я на твоей стороне? Я никому не скажу, что с твоим паролем можно читать чужие файлы. Даже если ты будешь читать файлы мэра или епископа. От меня можно ничего не скрывать. Ты приехал только три дня назад, но я уже достаточно хорошо тебя знаю, и ты мне нравишься, и я готов сделать для тебя что угодно, если это не принесет вреда моей семье. Но ты и не стал бы вредить моей семье».
Новинья обнаружила, что Глашатай пытался проникнуть в ее файлы, почти сразу же, на следующее утро. Он и не пытался это скрыть, и особенно обеспокоило ее, насколько далеко ему удалось продвинуться. Он смог ознакомиться с некоторыми записями, хотя самые важные, о моделях, которые видел Пипо, остались закрытыми для него. Больше всего ее возмутило то, что он и не скрывал своего присутствия. Его имя было зарегистрировано во всех журналах, даже в тех, которые мог бы исправить или удалить любой школьник.
Она решила, что это не должно помешать ее работе. «Он вламывается в мой дом, охмуряет моих детей, роется в моих файлах, как будто у него есть право…».
Наконец она осознала, что, вместо того чтобы заниматься работой, она придумывает гневные слова, которые она скажет ему при следующей встрече.
Не думать о нем совсем! Думать о чем-нибудь другом.
Как Миро и Эла смеялись позавчера вечером. Подумай об этом. Конечно, утром Миро опять был угрюмым, как обычно. И Эла вскоре снова стала озабоченной, вечно занятой и незаменимой, как всегда. И хотя Грего заплакал и обнял того мужчину, как рассказала Эла, на следующее утро он взял ножницы и порезал свои простыни на аккуратные узкие полоски, а в школе он с разбегу ударил головой в живот брата Адорнаи; урок был на этом закончен, а Новинья имела серьезную беседу с доной Кристой. «А говорят, что руки Глашатая могут лечить. Даже если он и думает, что может прийти в мой дом и исправить все, на самом деле некоторые раны не так просто залечить».
Мало того, дона Криста сказала ей еще, что именно Куара рассказала сестре Бебеи в классе (при всех детях), что она познакомилась с этим ужасным, скандально известным Falante pelos Mortos, Глашатаем Мертвых, и что его зовут Эндрю, и что он действительно плохой, как и говорил епископ Перегрино, может быть, хуже, потому что он мучил Грего, пока тот не заплакал. В конце концов сестра Бебеи была вынуждена сказать Куаре, чтобы она замолчала. Как ему удалось вывести Куару из ее обычного состояния медитации?
