Алексей Березин - Востребованное зло
Обзор книги Алексей Березин - Востребованное зло
Алексей Березин
Востребованное зло
I
— А это что?
— О-о, нет! — простонал Руфус. — Ну сколько можно говорить, не лезь туда руками… Обожглась? А, ну вот, что я тебе говорил?
Ким всхлипывала, пытаясь сдержать слезы. Палец уже покраснел.
— Эх, ты… Горе луковое…
Руфус положил на земляной пол планшетку, достал из сумочки на поясе мазь от ожогов и пластырь телесного цвета. Ожоги были не редкость в этом секторе, и каждый сотрудник обязан был иметь при себе незамысловатые средства первой медицинской помощи.
Стандартного размера кусочек пластыря был слишком велик для маленького пальчика Ким, и Руфус обмотал его вокруг дважды, не переставая при этом ворчать.
— В следующий раз пусть мама тебя берет с собой… Вот зачем лезть, ну видно же — горячо в котле? Чем думала-то?
Ким жалобно хрюкнула, втягивая пятачком сопли.
— Разбаловали тебя, — сказал Руфус. — Меня вот дед с бабкой оставляли дома на целый день, и ничего — не скучал. Эх вы, младое племя… Все, пошли дальше. Нам с тобой еще сектор обойти надо.
Они пошли по узкому проходу между рядами котлов. Пламя ревело в топках под котлами, зеленовато-желтая жижа кипела и пузырилась, распространяя отвратительный запах тухлых яиц. Потолок высоко над их головами был покрыт копотью вперемежку с сернистыми отложениями. С потолка свисали на проводах несколько десятков тусклых лампочек, забранных непонятно зачем в решетки. Ссыльные молча провожали их взглядами.
— Здесь налево, — сказал Руфус.
Они свернули между котлами и Руфус провел малышку к закопченной железной двери. Сунул в щель карточку, дождался сигнала, затем с лязгом повернул колесо замка и толкнул дверь.
— Заходи, — подтолкнул он Ким в спину. Ким юркнула в темноту, и Руфус услышал топоток ее ножек по лестнице.
Сам Руфус не торопился заходить внутрь.
— Ты там поиграй пока, — крикнул он в темноту. — Я сейчас. Только не трогай ничего, ладно? Ким?
Он подождал несколько секунд, но ответа не дождался, и, рассудив, что в смотровой комнате ребенку ничего не грозит, снова запер дверь.
Руфус вернулся в сектор. Котлы были расположены довольно тесно, вдвое чаще, чем полагалось по технике безопасности, но все же между ними оставались проходы метра по два шириной, этого хватало, чтобы безопасно пройти в любой конец зала. Хотя все равно, если попадался бегун, приходилось иной раз здорово повилять между котлов, и чаще всего такая гонка оканчивалась ожогами. Бегуну-то что? Он и так весь в ожогах. А Руфусу приходилось потом намазывать руки, ноги и бока мазью, которая мало того, что на такой жаре не давала особых результатов, так еще и пахла преотвратно.
Но сейчас бегунов видно не было. Вроде бы все в порядке. Конечно сверху, из смотровой видно лучше — может, кто притаился где-то за котлом, а сверху весь сектор просматривается как на ладони — но ведь всегда лучше заранее пройтись и посмотреть, чем потом снова спускаться и бродить между котлами, высматривая бегуна.
Руфус обошел сектор кругом — две с половиной тысячи котлов, двадцать пять или тридцать тысяч ссыльных, шестьдесят градусов у самой поверхности земли — и вернулся к железной двери.
Раньше дверь запиралась огромным амбарным замком, висевшим на цепи. В стене еще сохранились вбитые намертво клинья с железными кольцами на концах, в каждое кольцо запросто проходил кулак. Ключ к замку был тоже огромен и так тяжел, что его приходилось вешать на специальный пояс, потому что если засунуть его в карман штанов, то штаны начинали сползать, и их приходилось то и дело подтягивать. К счастью, начальство несколько лет назад соизволило установить на двери электронные замки, открывавшиеся с помощью пластиковых карт. Технологию они, разумеется, сперли наверху. «Кто у нас мог бы додуматься до такого? Дыбы, капканы, железные девы, испанские сапожки, ну, максимум, гильотина — вот и все технические достижения, сделанные нашими инженерами», — горестно подумал Руфус, засовывая карточку в щель.
Ах, да, еще это дурацкое колесо. Магнитному электронному замку они доверяют гораздо меньше, чем массивному металлическому засову, приводимому в движение поворотным механизмом. Ну, предположим, сломается электронный замок. И что тогда? Неужели какому-нибудь бегуну придет в голову искать спасения в смотровой, из которой и выхода-то никакого нет? Да ведь его там еще проще поймать. Ну и пусть бы он бежал в смотровую, скатертью дорожка.
Руфус с усилием провернул колесо, железная чушка весом пудов в пять со скрежетом выползла из паза в базальтовой стене. Руфус отворил дверь и вошел.
На нижней площадке было темно, хоть глаз коли. Опять сгорела лампочка. Надо бы заказать новую. Где-то в столе у него был бланк на получение лампочки. Руфус закрыл дверь и повернул колесо теперь уже с этой стороны двери, закатывая засов на место. На ощупь нашел перила винтовой лестницы и поднялся в смотровую.
В смотровой, как и положено, света не было. Свет в смотровую проникал через огромное, почти во всю стену, двустворчатое окно, обращенное в сектор. Здесь было немного прохладнее благодаря трубам вентиляции, торчавшим из потолка и уходившим куда-то вверх, в более прохладные сектора. У стены стоял колченогий письменный стол, вытесанный из рассохшихся от жары дубовых досок, на единственном трехногом табурете сидела Ким. В ручонке она сжимала карандаш, а перед ней на столе лежал листок бумаги, в котором Руфус признал один из многочисленных бланков, обретавшихся в ящике стола.
— Рисуешь, мышка?
Ким обернулась к нему.
— Папа, я нарисовала тебя. Вот, смотри. Это ты, а это у тебя вилка.
— Вилы.
— Ага, вилы. А это я упала в котел, и ты меня вылавливаешь вилками.
Рисование не было сильной стороной Ким. Без ее пояснений Руфусу ни за что не удалось бы понять, что изображено на картине.
— Ты же не ссыльная, мышка, за что тебя сажать в котел?
— Я сама упала. А ты меня достаешь.
— А тебе достаточно света? Может, стол развернем?
— Не-е. Я возьму еще листок? — Ким сунула руку в стол и не глядя достала оттуда еще один бланк — какой первым под руку попался. — Сейчас я нарисую, как ты замазиваешь мне болявки.
— Подожди-ка, мышонок, дай я посмотрю.
Бланк оказался рапортом о беглом ссыльном. Таких в столе до черта.
— Рисуй, детка.
Руфус подошел к окну и внимательно оглядел ровные ряды котлов внизу. Слева направо, один ряд, затем справа налево — второй ряд, и снова, и снова, ряд за рядом. Бегунов видно не было. Котлы исправно кипели, выбрасывая в воздух вонь и гарь. Кстати, неплохо бы протереть окно — на нем уже образовался тонкий слой черной сажи. А ведь он протирал его всего лишь позавчера.
