Сказание о Синей птице - Цююань Ли
– Ланьсинь, ты не справишься с этим богом.
– Я подготовлюсь и вновь отправлюсь в Тумэнь, – ответила я, аккуратно высвободив руки.
– Что ты собираешься там делать? – вздохнула она.
– Буду искать того, кто понимает язык муя… И уверена, что найду. Если не за год, то за два или десять, или буду искать всю жизнь!
Я посмотрела на небо. К концу дня набежали темные тучи, внезапно поднялся северный ветер.
– Синюю птицу невозможно укротить. Даже если она заперта в человеческом теле, она не шашка в игре бога. Она обязательно выполнит свою миссию.
– Ланьсинь, не смей! – Мамино лицо побледнело.
Ветер подул сильнее, с неба посыпались градины, которые больно ударяли по голове, плечам и рукам и отскакивали, образуя белый круг. Меня трясло от боли и холода. Мать закричала, прорвалась сквозь стену града и крепко обняла меня, защищая своим телом, и посмотрела вверх:
– Бог Энигмы, двадцать лет назад, когда я работала над расшифровкой языка муя, ты предупредил меня, что Синяя птица возродится в теле моей дочери, и если я продолжу исследования, то всю мою семью постигнет беда. Тогда я дала тебе слово, что не буду больше исследовать муя и не посмею вмешиваться в твою игру. Я сдержала слово и что получила взамен? Ты сбиваешь с пути моего мужа Сюэ Сюя, преследуешь Ланьсинь. Ты нарушил обещание, и я не могу винить свою дочь, что она зашла так далеко.
С тяжелым всхлипом сильный ветер с градом утихли так же неожиданно, как и начались.
– Мам, твои слова побудят его к действиям!
Она вздохнула и крепко задумалась.
– Ты твердо решила? Несмотря на все трудности и опасности, не откажешься от участия в игре бога Энигмы?
– Да.
– Сделав выбор, ты должна следовать ему и двигаться только вперед, иного выхода нет.
– Конечно.
– Помнишь родимое пятно на руке госпожи Сяо? – Мать медленно сняла кольцо, и я разглядела у нее на пальце красное родимое пятно в форме полумесяца, похожее на пятно крови.
Ко мне возвращались утерянные воспоминания: извиваясь, текла река Юаньхэ, благоухали посконники; на берегу стояла красивая и гордая наложница Сяо, на ее оголенной руке виднелось красное родимое пятно в форме полумесяца…
Я вздрогнула, широко распахнув глаза, и, нахмурившись, посмотрела на мать.
Она улыбнулась. Ее взгляд проникал в самые дальние уголки моего сердца.
– Ты помнишь, как она сказала: «Энигма, бог Священной горы, разбирающийся в тайнах природы, знаешь ли ты, что в поднебесном мире существуют люди, которые осмелятся бросить вызов твоей воле?»
– Госпожа Сяо! – воскликнула я.
– В нас с ней течет кровь Черной птицы, мы обязаны соблюдать договор между Черной птицей и Чжу, богом Энигмы.
– Какой договор?
– Не раскрывать тайны небес, используя божественную силу. Когда Дева-воительница проиграла партию в вэйци, она обратилась в человека, и с тех пор в людях течет кровь богов. Среди людей умных и способных немало, но потомки Черной птицы в таланте превосходят самых одаренных. Каждые десять тысяч лет среди потомков Девы будет появляться человек с открытым сердцем, способный видеть события прошлого и предсказывать будущее… Неважно, человек это или божество – пока он жив, его воспоминаниям не скрыться от божественного взора. Именно этого дара провидения боится бог Энигмы. – Мать пристально посмотрела на меня. – За тысячу лет до рождения госпожи Сяо потомки Черной птицы, несмотря на все попытки, не смогли воссоздать муйский язык, основанный на ритме. Энигма не может изменить язык муя и книги госпожи Сяо, ее бессмертное творение. Ты должна знать, что есть истины, которые были переиначены богом Энигмой… Она передала все тайны небес в записях на муйском языке, чтобы помочь потомкам все осознать, чтобы, не дожидаясь десяти тысяч лет, они могли получить доступ к правде, которую она узнала благодаря дару ясновидения.
– Записи о муя, сохранившиеся в мире людей, не совсем верны, ведь так?
– Да, верно. Это те фрагменты истории, которые выбрал бог Энигма, и они были приукрашены.
Я нахмурилась.
– После смерти госпожи Сяо я случайно соприкоснулась с языком муя. Логически не могу объяснить, почему Энигма выбрал меня, чтобы показать все то, что видела она. Могу назвать это лишь волей богов. Провидение, дай мне знать, что ты слышишь мои слова… Одержимые духом вэйци, на которую так полагается Энигма, имеют слабые места… – проговорила мать.
В маминых глазах я увидела далекое прошлое.
Наладив управление водными запасами, Юй вернулся в Пинъян, столицу империи, где его встретили с почетом. Придворные музыканты исполнили национальную музыку «Дачжан», и когда из мира людей донеслась эта спокойная мелодия, она отразилась от игральной доски и прогремела как гром. От вибрации уголок доски на глазах Чжу треснул, и на белый снег пролилась ярко-красная кровь.
– Чжу, уничтожь «Дачжан»! – приказала Дева Девяти небес.
– И как же это сделать? – Он провел пальцами по краю треснувшей доски и поднес их к лицу. В нос ударил резкий запах крови.
– Убить всех, кто знает и почитает «Дачжан».
Чжу вздрогнул, опустил голову и слизнул кровь с пальцев.
– Ланьсинь, единственный, кто способен разрушить вэйци, – это ты, Синяя птица Сеси, повелевающая дарованной людям музыкой «Дачжан». Чтобы избежать грядущей беды, Чжу должен был уничтожить «Дачжан» и всех людей, знающих о ней. Если силы «Дачжан» и вэйци равны, то в их противостоянии победителя не будет. Поначалу он не осмеливался трогать тебя, но каждая битва, каждый глоток крови делали Чжу все сильнее, а вместе с тем увеличивался и контроль вэйци над миром людей. Войны и убийства происходят повсюду, люди скорбят, гармония между небом и землей нарушена, и ты становишься слабее из-за просачивающегося в мир зла. Люди заблудились в лабиринте войн, и день, когда мир останется без музыки и ритуалов, все ближе. Открытое сердце Синей птицы не может быть запечатано одной лишь Девой Девяти небес… – Мамин голос был мягкий, как ветер.
Я видела себя в краю снегов шедшей на встречу с Чжу и Девой Девяти небес. Я пересекала долину, а ветер и снег, словно ледяные лезвия, срезали с меня белоснежные перья.
Передо мной появилась Черная птица. Она гордо стояла под холодным светом солнца среди снега и смотрела на меня застывшим взглядом.
Чжу бросил взгляд на доску, продолжая партию, в ходе которой очередное государство было уничтожено его руками. Он равнодушно сбрасывал камни с доски один за другим.
– Давайте остановимся на этом, иначе вы уничтожите мир людей! – сказала я взволнованно.
Чжу поднял на меня пронзительный взгляд, крепко сжал игральные камни в руке, и те в миг осыпались пылью на снег. Он нахмурил брови.
– Чжу, теперь, когда Шунь мертв, все, о чем ты мечтал, сбылось. – Я выдержала его взгляд.
– Ха-ха-ха-ха-ха! – От его смеха содрогнулся мир, в Долине Снегов Энигмы поднялся сильный ветер. Земля содрогнулась, звук плача растянулся на тысячи ли.
– Я не Чжу, а владыка горы Энигма. Мир людей – всего лишь моя партия в вэйци. – Он невозмутимо посмотрел на меня, его холодный взгляд замораживал.
– Сестра, забери свою вэйци и отпусти Чжу в мир людей со мной. – Я подошла к Черной птице и протянула руки в мольбе. Она, замерев, встретила мой взгляд. Я отдернула руки, обратилась в птицу, расправила пару белоснежных крыльев и взлетела в небо навстречу солнцу. Я танцевала в облаках, плача кровавыми слезами. Мир менялся, люди отозвались на звуки неба, тихо зазвучала «Дачжан».
Доска вэйци задрожала.
Дева Девяти небес взмыла в небо и с помощью божественной силы попыталась прервать мой танец. И преуспела в этом: мои движения становились беспорядочными, крылья тяжелели.
Чжу яростно взревел, и мои крылья окрасились в красный цвет. Мои чистые белые крылья были запятнаны кровью людей. Я вырвала окровавленные перья, а белоснежные сами разлетелись по всему небу. Густой снег укрывал мир людей, ритм «Дачжан» становился все более хаотичным. Я надрывно вскрикнула и, открыв грудь ветру и морозу, широко расправив крылья, заслонила мир людей от снега и ветра.
