Габриэль Зевин - Другая Сторона (ЛП)
Тэнди прерывает ее.
— Не говори этого сейчас!
В этот момент в вестибюль входит Олдос Гент.
— О, дорогие, я надеюсь, что не прерываю, — произносит он, — но мне нужно поговорить с Элизабет.
— Нет, — говорит Тэнди, — я уже ухожу.
Она шепчет Лиз:
— Я правда рада тебя увидеть. Я так беспокоилась, что ты останешься на том пароходе навсегда.
Лиз только качает головой и меняет тему.
— Где ты сейчас живешь?
— Я живу со своей кузиной Шелли. Думаю, я упоминала ее прежде.
— Ей, — делает паузу Лиз, — сейчас лучше?
Тэнди улыбается.
— Да, и спасибо, что спросила. Ты должна прийти в гости. Я рассказывала Шелли о тебе. Приходи в любое время. Она ненамного старше нас, так что она не против гостей.
— Я постараюсь, — говорит Лиз.
— Ну, я надеюсь, ты больше, чем просто постараешься. — С этими словами Тэнди уходит.
— Красивые волосы, — говорит Олдос, наблюдая как Тэнди уходит прочь.
— Да, — соглашается Лиз.
— Что ж, Элизабет, у меня появилась просто фантастическая идея. Ты упоминала, что могла бы работать с животными?
— Да.
— Вакансия только что открылась, и как только я увидел ее, сразу подумал о тебе. «Почему нет, Олдос, — сказал я себе, — это несомненно знак свыше!» Так ты этим займешься? — Олдос сияет, стоя напротив Лиз.
— Гм… и что же это за занятие? — И снова это слово.
— Ах, да, конечно. У меня, как всегда, поезд бежит впереди. Или, точнее, я бегу впереди поезда. Я так думаю, что поезд и должен быть впереди. У меня небольшой опыт с поездами. Ах, да, вакансия! Вакансия в Отделе домашних животных Департамента адаптации.
— Что это? — спрашивает Лиз.
— На самом деле, это похоже на то, что делаю я, — говорит Олдос Гент, — только с умершими животными людей. Я уверен, что ты идеально подходишь для этого.
— Гм, — произносит Лиз. «Почему я не могу перестать говорить «гм», — думает она. — Гм… звучит интересно.
— Кстати, ты можешь говорить по-собачьи, не так ли?
— По-собачьи? — спрашивает Лиз. — Как это на собачьем?
— Собачий — это язык собак. Боже мой, ты же не хочешь сказать, что они все еще не преподают собачий в школах на Земле? — Олдоса, кажется, по-настоящему шокирует такая вероятность.
Лиз качает головой.
— Жаль, — говорит Олдос, — собачий — один из самых красивых языков. Ты знала, что в собачьем есть более трехсот слов, означающих любовь?
Лиз думает о своей милой Люси, оставшейся на Земле.
— Я верю в это, — говорит она.
— Мне всегда казалось, что недостаток образования на Земле состоит в том, что детей учат общаться только с их собственным видом, не думаешь? — спрашивает Олдос.
— Поскольку я не говорю на… гм… собачьем, значит ли это, что я не смогу работать в Департаменте… Можете повторить еще раз?
— Департамент адаптации, Отдел домашних животных. Это не срочно. Как быстро ты схватываешь иностранные языки, Элизабет?
— Достаточно быстро, — врет Лиз. Испанский был ее худшим предметом в школе.
— Ты уверена? — Олдос смотрит на Лиз, задумчиво наклонив голову.
— Да, и если это имеет значение, я даже хотела стать ветеринаром, когда жила на Земле.
— Чудесная профессия, но, к сожалению или к счастью, мы не нуждаемся в них здесь. Время и отдых — единственные целители. Одно из преимуществ жизни в обратном направлении. На Другой стороне и докторов нет. Хотя у нас есть медсестры для людей и животных, и, конечно же, у нас есть доля психологов, психотерапевтов, психиатров и других специалистов по душевному здоровью. Даже когда с телом все в порядке, ты все еще можешь обнаружить, что разум… ну, у разума есть свой собственный разум. — Олдос смеется. — Что-то я отошел от темы.
— Так что с вакансией? Это идеально, верно? — Он улыбается Лиз.
Сначала работа показалась Лиз чем-то, что может ей понравиться, но сейчас она уже не так уверена. В чем смысл осваивать полностью новую работу, не говоря уже о совершенно новом языке, когда ей в любом случае придется вернуться на Землю через пятнадцать лет?
— Я просто не уверена, — говорит наконец Лиз.
— Не уверена? Но минуту назад ты казалась такой…
Лиз перебивает его.
— Это звучит круто, но… — Лиз откашливается. — Я просто думаю, что сначала мне нужно какое-то время для себя. Я до сих пор привыкаю к мысли, что умерла.
Олдос кивает.
— Совершенно естественно, — говорит он и кивает снова. Лиз видит, что он кивает, чтобы скрыть свое разочарование.
— Мне ведь не нужно решать сегодня, не так ли? — спрашивает Лиз.
— Нет, — говорит Олдос. — Нет, ты не обязана решать сегодня. Мы поговорим на следующей неделе. Конечно, вакансия уже может быть занята к тому времени.
— Я понимаю, — произносит Лиз.
— Я должен предупредить тебя, Элизабет. Чем дольше ты решаешь начать новую жизнь, тем сложнее будет.
— Моя новая жизнь? Какая новая жизнь? — Голос Лиз неожиданно становится жестким, а глаза холодными.
— А что такого? Эта жизнь, — говорит Олдос, — это новая жизнь.
Лиз смеется.
— Это всего лишь слова, не так ли? Вы можете назвать это жизнью, но в действительности, это только смерть.
— Если это не жизнь, то что это? — спрашивает Олдос.
— Моя жизнь на Земле. Моя жизнь не здесь, — говорит Лиз. — Моя жизнь с родителями и друзьями. Моя жизнь окончена.
— Нет, Элизабет, ты абсолютно, полностью и целиком ошибаешься.
— Я умерла, — говорит она. — Умерла! — срывается она на крик.
— Умерла, — говорит Олдос, — это немного больше, чем просто состояние разума. Многие люди на Земле могут провести целую жизнь мертвыми, но ты вероятно еще слишком молода, чтобы понять, что я имею в виду.
«Да, — думает Лиз, — я точно так же и думаю». Она слышит, как часы бьют пять.
— Я должна идти. Меня ждет бабушка.
Наблюдая, как Лиз убегает, Олдос кричит ей вслед:
— Обещай, что подумаешь о вакансии.
Лиз ничего не отвечает. Она находит машину Бетти, припаркованную перед Канцелярией. Лиз открывает дверь и садится. Прежде чем Бетти скажет хоть слово, Лиз спрашивает:
— Это нормально, если мы съездим к одной из Смотровых площадок?
— Ох, Лиз, это твой первый настоящий вечер здесь. Разве ты не предпочтешь заняться чем-нибудь другим? Мы можем делать все, что захочешь.
— Что я действительно хочу сделать, так это увидеть маму, папу и Элви. И мою лучшую подругу Зоуи. И некоторых других людей тоже. Это возможно?
Бетти вздыхает.
— Ты уверена, куколка?
— Я очень-очень хочу съездить.
— Ладно, — произносит, в конце концов, Бетти, — есть одна рядом с домом.
Глава 9
Осмотр достопримечательностей
— Я могла бы пойти с тобой, — произносит Бетти. Она останавливает машину на узкой полосе дороги, идущей параллельно пляжу. — Я не видела Оливию уже очень давно.
— Мама сейчас постарела, — говорит Лиз, — она старше, чем вы.
— В это сложно поверить. Куда же уходит время? — вздыхает Бетти. — Я всегда ненавидела эту фразу. Звучит так, будто время ушло на каникулы и вернется в любой момент. «Время летит» — еще одна фраза, которую я ненавижу. По всей видимости, время много путешествует. — Бетти снова вздыхает. — Так что, хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Лиз меньше всего хочет, чтобы Бетти ее сопровождала.
— Возможно, я задержусь, — говорит Лиз.
— Эти места. Они могут быть опасны, куколка.
— Почему?
— Люди могут стать зависимыми. Это как наркотик.
Лиз смотрит на красный маяк с рядом светлых стеклянных окон наверху. Окна напоминают Лиз зубы. Она не может решить, маяк выглядит так, потому что улыбается или сердито ворчит.
— Как мне попасть внутрь? — спрашивает Лиз.
— Следуй по тропе, пока не достигнешь входа, — указывает Бетти из окна машины: деревянный настил, серый от воды и времени, ненадежно соединяет маяк с сушей. — Затем поднимись на лифте на верхний этаж. Именно там ты сможешь найти Смотровую площадку. — Бетти вытаскивает из отделения для перчаток свой бумажник. Она достает из отделения для мелочи пять Вечных и кладет их в ладонь Лиз. — На это ты можешь купить двадцать пять минут времени. Этого достаточно?
Лиз думает, что понятия не имеет, сколько времени будет достаточно. Как много времени займет сказать прощай всему и всем, кого ты когда-либо знал? Двадцать пять минут — это чуть дольше, чем комедийное шоу без рекламы? Кто знает.
— Да, спасибо, — говорит она, сжимая монеты в руке.
В лифте Лиз стоит рядом со стройной блондинкой в черном платье-рубашке. Женщина тихонько всхлипывает, но так, чтобы привлечь внимание.
— С вами все в порядке? — спрашивает Лиз.
— Нет, конечно, я не в порядке. — Женщина смотрит на Лиз покрасневшими глазами.
