Джек Макдевит - Полярис
Алекс записал что-то в блокноте. Он часто делал заметки, имея дело с клиентами, и давно понял, что не стоит записывать разговор целиком: это отбивало у многих охоту говорить.
– Поступали ли сигналы о том, что вашему мужу грозит опасность? Угрозы, предупреждения?
Она пригубила вино и поставила полупустой бокал на столик.
– Нет. Ничего такого. Ни у кого не было причин ему угрожать.
– Одри, – вмешалась я, – простите за вопрос, но, если бы у него возникли проблемы, он бы сказал вам?
Она поколебалась:
– В первые годы нашего замужества он бы наверняка что-нибудь сказал. Но потом… – Она нахмурилась и неловко поерзала в кресле. – Чейз, он никогда не давал мне поводов для недоверия. Он был порядочным человеком, но я четко понимала, что у него есть свои тайны.
Мне показалось, что она тут же пожалела о своих словах. Но было уже поздно, и она лишь пожала плечами.
– Проблемы в «Киберграфик»?
– Нет, про это я знала. Все они пытались взять фирму под свой контроль, все трое, и вряд ли Шон был лучше или хуже других. Нет, они не были злодеями, просто соперничали. Для них важны были деньги и власть. – Она посмотрела мне в глаза. – Вы понимаете, о чем я, дорогая?
– Да, – ответила я, не вполне понимая, на что она намекает.
– Одри, почему вы решили, что у него были тайны? – спросил Алекс.
Она задумчиво откинулась на спинку кресла.
– Он изменился.
– В каком смысле?
– Трудно сказать.
– Он не доверял вам так, как раньше?
Взгляд ее голубых глаз стал подозрительным.
– Это для публикации, Алекс?
– Нет, мэм. Послушайте, кто-то пытался нас убить. Мы думаем, что этот же человек взорвал выставку в разведке в прошлом месяце. И возможно, он же устроил аварию Шону. Не скажете ли, где вы с мужем находились во время происшествия с «Полярисом»?
– На станции Индиго.
– Но его, разумеется, не было с вами, когда «Полярис» причалил к станции по пути к Дельте К.
– Нет. Шон улетел на пару недель. На «Пероновском».
– Перемена, которая с ним произошла, случилась после «Поляриса»?
Одри немного подумала.
– Трудно вспомнить. Пожалуй, да, – наконец ответила она.
Алекс кивнул:
– Как долго вы пробыли на Индиго?
– Три года. Стандартный контракт.
– Одри, как бы вы описали те годы?
Взгляд ее просветлел.
– Прекрасное время. Лучшие годы моей жизни.
– Обычно люди редко вспоминают добрым словом службу на базовых станциях, – удивленно заметила я.
Одри улыбнулась:
– Наша группа технической поддержки была небольшой. У нас были общие интересы, мы превосходно ладили. Нет, это было прекрасное время.
– Не так, как здесь?
– Ну… не так, как в мире корпораций. Там, на Индиго, мы были вместе, вдали от всяческих интриг и смут. Никого, кроме друзей.
Алекс сделал еще одну пометку в блокноте и спросил:
– Вы улетели оттуда в тысяча триста шестьдесят шестом?
– Да.
– «Полярис» и еще два корабля причалили к Индиго по пути к Дельте К годом раньше.
– Да, верно.
– Значит, вы это помните?
– Конечно. Выдающееся событие: шесть знаменитостей на «Полярисе». Все были в восторге. Они давали интервью, люди спускались к причалу, надеясь увидеть хоть кого-нибудь из них. Настоящий праздник.
– Вы видели тогда Мендосу?
– Да. Мы даже вместе пообедали – кажется, возле причала. Они пробыли там недолго: насколько я помню, меньше суток.
– Он радовался, что летит к Дельте Карпис?
Одри нахмурилась:
– Не знаю. В тот день он очень мало говорил.
– Это было ему несвойственно?
– Думаю, да. Он всегда шутил не переставая. Уоррену все казалось смешным.
– Но не в тот день?
– Нет. Тогда я думала, что он поглощен мыслями об экспедиции.
– Возможно, это все объясняет, – задумчиво проговорил Алекс.
Одри встала и пошевелила дрова в камине.
– Я тогда заказала ренессанс-сэндвич. Забавно, как порой запоминаются такие подробности. Ренессанс и холодный чай. И ревеневый соус. Не знаю, почему это так запало в память. Может, потому, что Уоррена я так больше и не увидела.
– Они улетели на следующий день?
– Рано утром. Я видела, как они стартовали.
– Разговаривая с ним, вы чувствовали что-нибудь необычное?
– Нет, ничего такого.
– Ваш муж и Уоррен общались? Обменивались сообщениями?
– Вряд ли. По крайней мере, Шон ни о чем подобном не упоминал.
– Одри, – спросила я, – как повел себя ваш муж, узнав о случившемся с «Полярисом»?
– Поймите, он тогда был на «Пероновском» и отсутствовал уже пару недель. Не помню, куда именно они летели, но работа Шона заключалась в калибровке искина. Именно этим он занимался – проектировал и настраивал искинов. В то время компания выпускала на рынок новую систему или модернизировала старую – точно не уверена. Сейчас вспомню, как она называлась… «Сэйлор», «Вояджер»… что-то в этом роде.
– «Маринер», – подсказала я.
– Да, точно. Шон испытывал его в реальной обстановке.
– «Маринер» был предшественником серии «Хало». – (Именно к этой серии принадлежала «Белль».) – И как же повел себя ваш муж?
– Я получала от него весточку почти каждый день. Когда до него дошла новость о случившемся, он прислал мне сообщение: все наверняка в порядке, скорее всего, произошел отказ связи.
– Когда «Полярис» нашли, он по-прежнему держал вас в курсе?
– Нет. Капитан Альварес приказал ему прекратить всякое личное общение. Центр связи уведомил, что какое-то время я не смогу получать вестей от Шона. – Она улыбнулась. – Я очень беспокоилась. Меня уверяли, что с Шоном все в порядке. Но все мы знали: случилось нечто ужасное.
– Сколько прошло времени, прежде чем они сообщили об исчезновении пассажиров?
– Думаю, дня три или четыре.
Алекс допил вино и поставил бокал.
– Что вы можете рассказать о своем муже, Одри?
– А что рассказывать? Хороший был человек. И хороший отец.
– Сколько у вас с ним было детей?
– Двое. Двое сыновей. Теперь оба уже дедушки. Алекс, он тяжко трудился, чтобы обеспечить семью. Любил играть с мальчиками в военные симуляторы. Порой это продолжалось неделями. – Она улыбнулась. – Я познакомилась с ним сразу после окончания школы.
– Любовь с первого взгляда?
– О да. Он был самым симпатичным мужчиной из всех, кого я встречала.
– Даже не знаю, как задать следующий вопрос…
– Все в порядке. Он никогда не обманывал меня и никогда не проявлял интереса к другим женщинам.
– Нет, я не об этом. Он был честен с другими?
– Да, конечно.
– Его можно было подкупить?
– Чтобы он нарушил закон? Вряд ли.
Алекс показал ей фотографии Агнес Крисп, Тери Барбер и Маркуса Кирнана.
– Вы, случайно, не знаете никого из этих людей?
Одри внимательно посмотрела на фото и покачала головой:
– Нет, в жизни не встречала ни одного из них. – Она пригляделась к двум женщинам. – Они очень похожи. Разные прически, цвет волос – но женщина разве не одна и та же?
– Не думаю, – ответил Алекс. – Благодарю за беседу и вино.
Выйдя на улицу, мы немного постояли на холодном воздухе, а затем направились к скиммеру, пробираясь среди сугробов. Скиммер взмыл вверх, и мы полетели к морю.
– Ладно, – сказала я, глядя на удаляющиеся огни Табата-Ли. – Что из всего этого следует?
– Шона Уокера убили, поскольку он что-то знал.
– И что же он знал?
– Разреши сперва задать вопрос тебе, – сказал Алекс. – Что ты можешь рассказать о «Пероновском»?
– Грузовой корабль второго класса, модель «Шеба». Устаревшая. Теперь таких не строят.
– На борту были двое, Альварес и Уокер. Сколько людей могло поместиться на «Пероновском»?
– Там было две каюты наверху и, насколько я помню, две внизу.
– Черт побери, Чейз, я не спрашиваю про каюты. Сколько народу?
– Вовсе незачем так волноваться. Корабль был рассчитан на трех пассажиров и капитана. Итого четыре человека. На практике система жизнеобеспечения способна обслужить на пятьдесят процентов больше. Получаем шесть, но не больше.
– А если поместить туда еще людей?
– Повреждение мозга от нехватки воздуха, – ответила я. – А что? О чем ты думаешь?
Алекс не сводил взгляда с моря, что простиралось под нами.
– Кажется, я знаю, из-за чего все случилось. И пытаюсь понять, как это случилось.
– Из-за чего же?
– Думаю, Даннингер открыл формулу, которую искал. А остальные пять пассажиров участвовали в заговоре с целью не допустить, чтобы она увидела свет.
– Не может быть, – возразила я. – Все они были весьма влиятельными людьми и не могли участвовать в похищении.
– Хочешь, я снова воспроизведу обращение Мендосы к обществу Белых Часов? Ты слышала, что они думают по этому поводу? Все пятеро придерживались того мнения, что беды человечества в большинстве своем прямо связаны с перенаселением. И тут появляется некто, желающий дать людям бессмертие, чтобы население Конфедерации ежегодно возрастало на сотни миллионов человек.
