Сергей Баталов - Крысиные Короли Годо
Сразу, как только ты вернешься на корабль!
— Я могу узнать, что это за монета, которую мне нужно передать в город?
— Какая тебе разница? Твоя задача — донести, передать; и всё! Запомни — чем меньше знаешь, тем дольше твоя жизнь! Но тебе, чтобы ты не слишком боялся за свою жизнь, я могу объяснить! В городе, куда идет этот парусник, живет некий человек, которому я остался должен немного денег. Сумма моего долга равна номиналу монеты, которую ты передашь! Сам я по причинам, о которых тебе лучше не знать, не могу появляться у ворот моего кредитора. Понятно?
— Понятно! Я могу идти?
— Иди! Но запомни — о нашем разговоре — никому! Сболтнешь — пойдешь на корм рыбам!
Неизвестные "заговорщики" не обманули. Через сутки на горизонте показалась практически квадратный контур вершины далекого острова, через двое — трехмачтовый парусник вошел в бухту, отсеченную от моря двумя "клешнями" исполинского каменного "краба" — могучими скальными выступами почти по всему периметру морского залива.
Сашка вместе с остальными членами команды выбрался на верхнюю палубу. Он обратил внимание, что большинство членов команды рассматривают город, бухту и окружающие суда с нескрываемым любопытством, словно они здесь — впервые.
Так оно и оказалось.
После швартовки парусника капитан корабля объявил, что корабль задержится в порту несколько дней, поэтому часть команды может сойти на берег. Те, кто пойдет в город, могут получить свое жалование за отработанный срок в полном объеме.
Матросы ринулись вниз, занимать очередь к казначею, Сашка остался наверху.
Он с любопытством рассматривал бухту, остров с плоской прямоугольной вершиной — осколок развалившегося на части континента; вероятно, "классического" здесь типа.
Серая стена высотой не менее километра поднималась вертикально вверх, закрывая собой большую часть голубого неба, перетянутого абсолютно белыми облаками. У подножья стены, словно муравьи в муравейнике, копошились люди в разноцветных одеждах, нагружая и разгружая большие корзины, тросами соединенные с какими-то механизмами наверху стены. Из залива наверх вела одна-единственная дорога, по диагонали прорезавшая серый монолит "тела" острова. Присмотревшись, землянин заметил, что это — проход, вырубленный в стене и люди, двигающиеся по нему, совершенно не мешают работе подъемных механизмов, доставляющих грузы в бухту и обратно….
Его плеча коснулась чья-то рука, Сашка вздрогнул, быстро обернулся.
За его спиной стоял боцман.
— Мои пассажиры просили узнать, идешь ли ты в город? — спросил он, заметно удивленный испугом "найденыша".
— Да, схожу, наверное! — равнодушно ответил Заречнев, пытаясь из-за плеча боцмана рассмотреть тех, кто находился на верхней палубе и зачем-то интересовался его планами. Неужели "заговорщики" — кто-то из пассажиров? Но — почему?
— У тебя нет денег! — напомнил эрзац-матросу второй человек на корабле. — Ты не сможешь ничего купить!
— Я — из другого мира! — парировал Александр. — Мне у вас здесь всё очень интересно! Я хочу просто посмотреть город!
— У вас? — расхохотался боцман. — Если — "у вас", тогда — иди! Думаю, пройдет не очень много времени, и ты забудешь, что жил когда-то в другом мире!
— Я уже могу покинуть корабль? Или мне нужно ждать остальных?
— Пять ударов плетью! — реакция боцмана была мгновенной. — За самовольное обращение к вышестоящему лицу!
К Сашке подскочили пять или шесть матросов, выкрутили ему руки. Заречнев при желании смог бы легко избавиться он подручных боцмана, но тогда его точно не отпустят на берег. Или — отпустят?
Пока Александр размышлял над непростым для него вопросом (он решил, что ему нужно остаться на этом богатом паруснике, чтобы иметь возможность встречи с Ми-Хаилом), с него стянули верхнюю одежду, отцепили клинок, за руки привязали к гроту, за его спину зашел корабельный кат с плетью….
Боль была обжигающей.
Землянин терпел, насколько мог. Окружающие так и не услышали его криков боли или мольбы о пощаде.
Тонкий витой кожаный бич в пятый раз вошел в его тело, как в масло, выбивая-таки из тела сознание. Сашка обвис на веревках.
К нему метнулся кто-то из матросов, ослабил узлы, положил наказанного на палубу.
По приказу боцмана за бортом набрали воды, плеснули её из ведра на Сашкины лицо и грудь.
Заречнев пришел в себя.
Спина нещадно саднила, любое движение отдавалось болью во всем теле.
— Где моя лодка? — тихо просил он у матроса, присевшего рядом с его головой.
— Что? — переспросил он.
— Я говорю — где моя лодка? Та, на которой я был, когда меня догнало ваше судно?
— Лодка? Я не видел никакой лодки!
— Понятно….. — Сашка медленно сел, натянул на тело рубашку, встал, пошатываясь, побрел в сторону боцмана, окруженного матросами.
— Мне нужна моя лодка и моё оружие! — тихо сказал Сашка, глядя себе под ноги. — Я решил покинуть ваш корабль! Прямо сейчас! — он поднял глаза, поискал глазами капитана. Тот уже спускался с кормовой надстройки на палубу.
— Что здесь произошло? — рыкнул капитан, обращаясь к боцману.
— Новичок наказан согласно Правилам поведения на кораблях торговой флотилии! — с легким вызовом ответил тот. — Пятью ударами плетью! Как обычно в таких случаях!
— Я слышал, что кто-то собирается покинуть корабль?
— Да! Я собираюсь покинуть ваш корабль! — ответил Александр, поднимая глаза на капитана. — И прошу вернуть мне мою лодку и оружие, которое у меня отняли перед экзекуцией!
— Оружие! — требовательным голосом произнес капитан. К ногам Заречнева упали его ножны и тесак. — Где его лодка? Я её не вижу!
— Её нет, господин капитан! — после некоторой паузы ответил боцман. — Её использовали на дрова для приготовления пищи.
— Когда вы меня встретили, у меня была лодка! Верните мне лодку или заплатите компенсацию! — твердо произнес землянин, защелкивая вокруг пояса ножны. — За то, что вы меня перевозили и кормили, я отработал! — добавил он, переводя взгляд на боцмана. — Согласно договоренности!
— Денег за тот хлам, в котором ты плыл, тебе никто не заплатит! — ответил боцман. — Если хочешь уходить — уходи! Проваливай с моего корабля!
— Согласно Правилам поведения на кораблях торговой флотилии, по которым вы высекли меня плетью! — угрюмо ответил Сашка. — При списании с корабля вы обязаны без задержек вернуть мне всё имущество, которое было при мне при поступлении на корабль! Когда я попал на ваш корабль, у меня была лодка! Верните её мне! Прямо сейчас! Иначе….
— Что — иначе? — вспылил боцман. — Ты забываешься, эрзац-матрос!
— Я больше не матрос вашего корабля! И ты обязан вернуть мне всё моё имущество! Иначе я, согласно всё тех же Правил поведения на кораблях могу вызвать тебя на поединок! С тем оружием, которое было при мне в момент поступления на твой корабль!
— Ты — пришелец! На тебя не распространяются наши Правила!
— Правила распространяются на всех, которые перемещаются по поверхности вод Жемчужной Россыпи!
— Откуда ты можешь знать, о чём говорится в Правилах?!
— В кубрике, где мне отвели место, два матроса вечерами постоянно дискутировали по поводу тех или иных уложений Правил поведения на кораблях торговой флотилии Жемчужной Россыпи. Я запомнил всё, о чем они говорили….. Только и всего! Так что к тебе, собственно, вопрос один: ты выплачиваешь мне компенсацию или мы будем драться?
— Драться! — решительно произнес боцман, оглядываясь куда-то назад. По его знаку ему передали абордажник и длинный клинок, наподобие тех, какие Сашка видел у пиратов.
Снизу, из-под палубы наверх повалили матросы — те, кто стоял в очереди за жалованием. Они разбегались по периметру верхней палубы, забирались наверх….
Даже богатые пассажиры корабля — мужчины и женщины — приблизились к ограждению верхней надстройки, чтобы своими глазами увидеть действо, происходящее у них под ногами.
Землянин обвел глазами зрителей, прихрамывая, шагнул вперед, к центру палубы, где его уже дожидался боцман.
Его соперник был кряжист и крепок. Его длинные мускулистые руки уверенно сжимали абордажник и кинжал, а сам его вид — уверенная стойка, мягкое и быстрое перемещение по палубе недвусмысленно свидетельствовали о том, что боцман — опытный корабельный боец. Тихая вода бухты лишила его единственного преимущества — качки, к которой Сашка так и не приноровился, зато боцман наверняка знал и умел, как сражаться на качающейся палубе.
Мужчина-абориген едва заметно усмехнулся, вернул всё свое оружие в ножны, по-звериному мягко начал движение за спину землянина.
Александр стоял посреди круга, образованного зрителями и размышлял, как поступить лучше — убить боцмана, или просто лишить его сознания.
