Талагаева Веда - Катриона-3217. Космическая летопись.
— То есть снять ее? — удивленно вскинув брови, уточнил Беллини, — И с баланса, и со стенки?
— Да, пожалуйста, — кивнул Хофман.
Он обошел письменный стол и подошел к картине почти вплотную. Проведя пальцем по очертаниям корпуса судна, построенного еще из дерева, он прочел надпись на борту — «Катриона».
— Надо же! — Хофман опять выразил удивление лишь легким движением бровей, — Значит, это своего рода символ? Очень трогательно. Тогда можно повесить картину в каком-либо другом помещении. У нее очень беспокойный для глаз сюжет. Вообще классическое искусство меня всегда, — он прищурил глаза, подыскивая подходящее слово, — утомляло, можно сказать. Словом, сержант Беллини, прошу вас снять картину со стены. Я вас не тороплю, займитесь ею, когда решите основные организационные вопросы. А пока просто внесите это в ежедневник.
— Простите, куда? — с осторожным недоумением переспросил командир хозяйственной службы.
Джек, все это время не принимавший участия в разговоре, исполнился сочувствием к Беллини. Общение с новым начальством явно давалось шеф-повару не без труда.
— В ежедневник, — капитан в свою очередь выразил недоумение, — У вас столько дел, хотите сказать, вы не ведете электронный ежедневник?
— Нет, сэр. Все в этой светлой голове, — мягко улыбнулся Беллини и слегка постучал себя по лбу, — Я вроде не стар, на память не жалуюсь.
— Отрадно слышать, сержант, — кивнул капитан Хофман, — Но все же я бы вам рекомендовал вести записи. Благо органайзер есть у вас, как у прочих командиров второго звена.
— Да, сэр, — потупив взор, согласился Беллини.
— График работы хозслужбы, который вы составили, перешлите, пожалуйста, на мой компьютер, я ознакомлюсь, — капитан указал на компьютер на столе, — И еще я попрошу вас составить расписание сменного питания в столовой для младшего персонала и в столовой для сержантского состава.
— Сержанты будут э-э питаться не в кают-компании? — осторожно уточнил Беллини.
Он уже начал нервничать и всеми силами старался это скрыть.
— Конечно, — капитан Хофман вежливо улыбнулся, — нет. Кают-компания — место отдыха и приема пищи офицерского командного состава. Странно, что вы задали такой вопрос, синьор Беллини. Вы-то, лейтенант, надеюсь, в курсе принятых правил?
— Да, капитан, это пункт тридцать девятый «Внутреннего распорядка», — ответил Джек, чувствуя себя виноватым перед Беллини.
— Что ж, сразу видно, что вы военный, — одобрительно заметил Андреас Хофман, — Поймите правильно, господа, я не собираюсь устраивать здесь армейскую муштру. Но звездолет, даже гражданский, даже почтовый — это режимное предприятие, транспортное средство, являющееся источником повышенной опасности. Его эксплуатация должна производиться в соответствии с уставом. Капитан Полубояров, как я вижу, создал на «Катрионе» непринужденную, почти семейную обстановку. И я очень рад, что попал в коллектив, ставший практически семьей. Но нам не следует расслабляться и переходить грань между позитивным отношением друг к другу и расхлябанностью. Вы согласны?
— Да, капитан, — в один голос вздохнули Джек и Беллини.
— Уверен, мы прекрасно сработаемся, — безмятежно изрек капитан, — Итак, сержант, жду вашу информацию у себя на компьютере, в «почтовом ящике». Штурман, а вас прошу пройти в рубку к помощнику Морено. И еще я буду рад, если вы освежите в памяти основные положения Устава Гражданского космофлота, особенно в том, что касается внутреннего распорядка. Всем спасибо, увидимся.
— Ух, суровый господин! — тяжело выдохнул Беллини, когда дверь капитанской каюты закрылась, и они с Джеком остались одни в коридоре, — Мягко стелет, да жестко спать. Картина и та ему не угодила.
Джек ободряюще сжал его плечо.
— Держись, Шеф. Новая метла по-новому метет. Сам знаешь.
— Да, — с невеселой задумчивостью глядя на дверь, протянул шеф-повар и подмигнул Джеку, — Ну, что лейтенант, пойду устав читать.
Он направился в хозблок, на ходу машинально расстегнув воротник. Джек грустно качнул головой. Сам он еще в детстве, во время учебы в летном училище давно привык к требовательности командиров, и «закручивание гаек» считал делом обычным. Строгость капитана Хофмана не произвела на Джека особого впечатления. А вот Беллини и других гражданских служащих ему было искренне жаль.
В ходовой рубке тоже все было чистым и новеньким. Глядя на крутящиеся полу-кресла с мягкими серыми сиденьями из пружинящего синтетического волокна, Джек вспомнил, как, оставшись без единого стула, астронавты были вынуждены установить перед пультами самодельную лавочку из подручных материалов. Став воспоминанием, эта история показалась забавной, и Джек улыбнулся уголком рта. За одним из вспомогательных пультов сидел старший механик Игорь Мишин и следил по монитору за изменениями в отчете по проверке двигательной системы, который ему выдавал компьютер.
— Мне сказали подойти к старпому, — обратился к его спине Деверо, — Где Антарес?
Игорь, не оборачиваясь, молча указал на смотровую площадку. Антарес Морено стояла рядом с установленными там астрографами и смотрела в иллюминатор за погрузкой в соседнем секторе космодрома.
— Не мешайте ему, — с улыбкой сказала она, обернувшись на голос Джека, и спустилась к пультам, — Когда он в обществе Варвары, то ничего не видит и не слышит.
— Да, это любовь, — промычал Мишин себе под нос.
Варварой звали искусственный интеллект главного бортового компьютера, вживленный в процессор по желанию капитана Полубоярова.
— Вызывали, помощник? — спросил Джек как можно более официально, памятуя недавний разговор с капитаном.
— Да, — Антарес опять улыбнулась, не придав значения строгому тону, — К вам пришли подчиненные. Старые приступить к обязанностям, новые представиться.
Джек уже и сам увидел старшего сержанта Сильвану Тольди, которую во время перегона пустого звездолета направил на Землю пассажирским рейсом. Он кивнул девушке и улыбнулся, получив такое же приветствие в ответ.
— Очень кстати, старший сержант Тольди, — сказал он, поманив Сильвану рукой, чтобы подошла ближе, — А почему вы говорите «новые»? У нас ведь людей сократили.
— Ну, да. Людей сократили, а биороботов набрали, — сквозь зубы заметила Сильвана.
— Простите? — дрогнувшим от обиды голосом переспросил стоявший рядом с креслом старшего механика невысокий мужчина неопределенно молодого возраста и субтильного сложения.
— Я не о вас, Нильс, я вот о ней, — вздохнула Сильвана, скосив глаза в сторону трапа, который вел на мостик и к двери в коридор.
— Не может быть! — биоробот в сержантском кителе поднял глаза; выражение его лица, не способное меняться, осталось прежним, но в голосе отчетливо послышалось неприятное удивление.
По трапу, держа под мышкой пластиковую папку, спускалась молодая женщина-офицер с изящной фигурой и пепельно-белокурыми пышными волосами до плеч. Ее блестящие карие глаза были приветливо распахнуты в длинных шелковистых ресницах, волны светлых волос обрамляли лоб, открывая красивую линию бровей. Впечатление от ее красивой внешности немного портило застывшее выражение лица, благодаря которому безошибочно можно было узнать биоробота.
— Бьорн Янсон перевелся на Пассажирские линии, — вздохнула Антарес, также бросив взгляд на ступени трапа, — Необходимо было заполнить штатный минимум в навигационной службе.
— Зато в технической сократили треть ставок, — пробубнил Мишин, не оборачиваясь.
Девушка-биоробот спустилась к пультам.
— Штурман Деверо? — она безошибочно остановилась перед Джеком, — Второй навигатор капитан Ковалевски прибыла в ваше распоряжение.
— Капитан, — вовремя напомнив себе, что он командир, Джек подавил отработанный годами рефлекс приветствовать старшего по званию, и сдержанно кивнул головой, — Пройдемте за мой стол, я приму ваши документы.
— Боюсь, их еще не переслали, — сказала второй навигатор, — Меня только сегодня перевели из берлинского отделения.
— Вы из Берлина, как и командир? — спросил Джек.
— Мы служили вместе на пассажирском звездолете «Лира», — объяснила капитан Ковалевски; голос у нее был молодой и приятный, — Когда стало известно, что на «Катрионе» появилась вакансия навигатора, капитан предложил мне перевестись. Приятно снова вернуться сюда. Хотя и неожиданно, конечно. Здравствуйте, Нильс.
Заметив сержанта Бора, она слегка помахала ресницами. Хотя выражение лица нового навигатора не изменилось, Джеку показалось, что глаза ее излучают дружелюбную улыбку.
— Здравствуйте, Софи, — промолвил механик с каменной физиономией.
Нильс Бор, насколько Джек успел узнать его, был чрезвычайно воспитанным и деликатным для того, чтобы открыто демонстрировать негативные эмоции. Но замешательство в голосе выдавало, что встреча его не радует. Особой радости Джек не заметил и у остальных присутствующих. «Вы человек новый, а от более информированных сотрудников я слышал…, — вспомнил Деверо слова капитана Хофмана, — Вот, значит, кто его источник информации. Интересно, почему ее здесь так не любят? Что произошло»?
