Талагаева Веда - Катриона-3217. Космическая летопись.
— А ты что будешь делать? — упавшим голосом спросил Джек, на которого слова Маэды производили все более тягостное впечатление.
— Сойду на Плутоне, как обещал. Оттуда летают звездолеты на Ран, — прошептал Маэда, — Та женщина из твоей памяти — Гвидиона. Я должен ее найти. Она знает, как мне быть.
— Но откуда ты знаешь про Гвидиону и про шарик на цепочке? — с подозрением спросил Джек.
— Я все это увидел, когда копался в твоей памяти на Икс-40, — Маэда отвел глаза, и в них опять заискрилось лукавство, — Это было до того, как я узнал, что ты мой самый лучший друг.
— Ну, конечно! — возмутился Джек и толкнул его в плечо.
— Я же должен был знать, можно ли тебе верить, — заметил Маэда и толкнул Джека в ответ, — Конечно, я ничего никому не расскажу. И про инопланетянку тоже.
— Инопланетянку? — переспросил Джек, чувствуя, что за этими словами кроется еще одно открытие.
— Ну, да, — Маэда хитро стрельнул глазами в его сторону, — Девушка, которую ты поцеловал во сне, выглядела как жительница планеты Ран. Красивая. Глаза такие! Если я ее там увижу, передать что-нибудь?
— Я понятия не имею, кто она и откуда взялась в моем сне! — Джек смутился и оттого рассердился, — И вообще с твоей стороны просто свинство смотреть такие личные сны.
— Больше не буду, — похлопав ресницами, проникновенно пообещал Маэда, — Мы скоро прибудем на Плутон, и больше некому будет подсматривать твои сны.
— Ладно, — немного успокоившись, вздохнул Джек, — Раз ты валяешь дурака, значит, тебе уже гораздо лучше. Пойду в рубку.
— Да, мне лучше, — согласился Маэда и с притворной серьезностью добавил, — Но ты можешь остаться, с тобой теплее.
Джек рассмеялся, натянул одеяло ему на голову и вышел в коридор. Потом поймал себя на мысли, что скоро Крис уедет, и ему будет не с кем так дурачиться.
Через сорок две минуты на экране астрографа появился Плутон. «Катриона» мчалась к его орбите. А еще через два часа Джек попросил сержанта Бора подготовить флайер, чтобы отвезти Криса Маэду на Плутон. Заглянув на камбуз, Джек нашел Криса там. Он прощался с Марко Беллини, которому вызвался помогать во время полета.
— Картофелечистку я починил, — сообщил Маэда, печальным взглядом окинув кухонное помещение.
— Спасибо, — с невеселой улыбкой поблагодарил шеф-повар, — И как же я тут буду без тебя, док?
— Как и я без тебя, Шеф, и без твоей куриной лапши, — улыбнулся ему Маэда, — Нелегко. Ну, прощай.
Они тепло обнялись.
— Так уж и прощай? — спросил Шеф.
Маэда пожал плечами.
— Я напишу тебе, старик, если смогу, — сказал он, — Только обещай, что если за этим письмом придут, ты его просто отдашь. Главное, чтобы ты и твои домашние были в безопасности. А выкручиваться я буду сам.
Когда флайер был готов, и Бор доложил из летного трюма, что можно отправляться, Маэда сложил немногочисленные вещи в рюкзак, и заглянул в кают-компанию, чтобы проститься со всеми. Он пожал руку каждому, поблагодарил за помощь и пошел в летный отсек. Через десять минут сержант Бор сообщил по рации, что они стартовали к Плутону.
Вспоминая, как Крис трогательно прощался с Шефом, Джек был несколько задет столь сухим и поспешным расставанием. Когда он после вахты вошел в свою каюту, собираясь отдохнуть, Варвара сказала ему:
— Командир, для вас оставлено сообщение с голосовым комментарием. Хотите прослушать на вашей личной частоте?
— Да, пожалуйста, — кивнул Джек.
Он уже понял, что письмо оставил Маэда. Варвара включила запись. Экран заполнился текстом, который сам Крис проговорил вслух.
Сообщение гласило: «Дорогой Джек. Извини за столь небрежное прощание. Я не хотел публично устраивать мелодраму. Настало время каждому из нас идти своей дорогой. От меня вам одни проблемы, поэтому мне самое время уйти. Свою новую жизнь я буду строить самостоятельно. Теперь я не чувствую себя одиноким, благодаря прекрасным людям и биороботам, с которыми познакомился на «Катрионе». Особенно благодаря тебе. Ты брат, которого у меня никогда не было. Еще в детстве нас свел случай, и я рад, что он снова столкнул нас и позволил мне узнать, что я очень тебя люблю. Надеюсь, и ты любишь меня немного, хоть я и устроил вам столько неприятностей. Пожалуйста, скажи Антарес, что для меня она лучшая девушка в Галактике, и я желаю ей счастья с тем, кого она сама себе выберет. А тебе желаю удачи во всем. Помни о том, что я тебе рассказал, и береги тех, кого любишь. Прощай. Твой брат Кристиан Маэда. P.S. Письмо лучше стереть на всякий случай».
— Спасибо, Варвара, — дослушав до конца, не сразу проговорил Джек.
Он знал, что ему будет грустно, но не ожидал, что настолько.
— При повторном прочтении сообщение автоматически уничтожается, — сказал компьютер, — Запустить снова?
— Нет, — отказался Джек, — Позже.
Покинув орбиту Плутона, вечером того же дня «Катриона» взяла курс на Землю. На ее борту все надеялись, что остаток затянувшегося путешествия пройдет без приключений. Сидя в рубке на ступеньках лестницы с ноутбуком капитана Полубоярова на коленях, Джек сочинял рапорт для руководства Почтовых космических линий. Вернее пытался, потому что мысли о тайнах Института времени и его роли в исчезновении капитана «Катрионы» постоянно лезли в голову и мешали сосредоточиться. Наконец, Джек оставил попытки письменного творчества до лучших времен и устало потер виски ладонями. Сидевшая у приборной панели Антарес Морено, время от времени поворачивала голову в сторону трапа и с беспокойством посматривала на Джека. Кроме них в рубке были только сержант Бор и поглощенный сверкой курса Бьорн Янсон. Подперев ладонями щеки, Джек задумчиво уставился в иллюминатор, за которым уже виднелся Млечный путь. Наконец, Антарес не выдержала и подошла к нему.
— Наверное, на Земле вас назначат капитаном, — сказала она, — Во всяком случае, мы все на это надеемся.
— Я рад, — кивнул Джек и пояснил, — Не тому, что меня назначат, а тому, что вы на это надеетесь.
Больше Джек ничего не добавил. В разговоре возникла пауза. Антарес присела на ступеньку рядом с Джеком.
— Скучаете по Крису? — с сочувствием спросила она, — Я сейчас скажу неприятную вещь, — Антарес вздохнула, — То, что он уехал, к лучшему. С ним вы никогда не могли бы быть спокойны.
Джек понимал, что Антарес права, но ему все равно хотелось возразить. Сказать против что-нибудь убедительное.
— Знаю, вам кажется, что уехал единственный человек, который знал вас по-настоящему, — поспешно добавила Антарес, видя, что Джек хочет спорить, — Но ведь есть и другие люди, которым вы небезразличны, — она сердито повела бровью и добавила с упреком, — К стати о небезразличии. Он мог хотя бы как следует попрощаться.
— Он оставил письмо, — возразил Джек, улыбнувшись ее недовольству — Написал все хорошие слова, на какие я мог рассчитывать. Там и для вас было.
— Для меня? — удивилась Антарес и, кажется, возмутилась еще больше.
— Ага, — Джек опять улыбнулся, — Он просил передать, что вы для него лучше всех, и он желает вам счастья с хорошим человеком.
— Чего-то подобного я и ожидала, — проворчала Антарес, — Воображаю, что он понаписал вам, раз вы такой грустный. Обязательно надо всех расстроить напоследок!
Антарес замолчала и отвернулась, несколько раз быстро моргнув глазами. Они с Джеком молча сидели рядом, глядя на звезды в иллюминаторах над смотровой площадкой. Потом Джек почувствовал, что Антарес положила руку ему на плечо.
— Может, когда-нибудь мы увидим его снова, — сказала она, — Когда ему не надо будет прятаться, а у нас не будет с ним таких забот.
Из личного дневника лейтенанта Джека Деверо, служащего Почтового флота:
«Скоро будем на Земле. Стоит переключиться на те дела, которые ожидают нас по прибытии в космопорт. Но я постоянно думаю о том, что рассказал Крис. О войне и о городе на заброшенной планете. О девушке из моего сна. Правда ли, что она с планеты Ран, что она существует на самом деле? Но чаще всего я думаю о том, что же случилось с капитаном Полубояровым. Не знаю, что обнаружит следствие, но сам я не брошу поиски, даже если на них уйдет год. Ну а пока, до конца этого рейса командир на корабле — я «.
#4 ВАРВАРА
Сны, которые видел Деверо, были беспокойными. Они менялись, как картинки в калейдоскопе, он с трудом успевал ухватить суть. Чаще всего мелькала война с земными колониями на Марсе, после которой он оставил службу в армии. Иногда семья, несколько лет назад погибшая в автокатастрофе во время отдыха в горах, пока сам Деверо находился в летном училище. Потом появлялась девушка с глазами, наполненными светом, которую он встречал только во сне. И еще окутанный клубами тумана мертвый город среди ночной пустыни. А от него сквозь вьющуюся над землей дымку медленно скользили тени, молчаливые и страшные.
Деверо проснулся. Он увидел голубоватый пластиковый потолок и такие же стены. Когда он пошевелился, сработал датчик и зажглись тусклые дежурные лампочки на противоположной стене. Комната в недорогой гостинице представляла собой крохотный пенал, предназначенный для того, чтобы переночевать. Узкая складная кровать, небольшой выдвижной шкаф, встроенный душ, спрятанный за пластиковой дверцей, плазменная панель телевизора на стене и кристаллофон для прослушивания музыкальных записей, уже порядком заезженный. Вот и вся обстановка. Деверо не возражал против этой спартанской простоты. Со времени смерти родителей и старшей сестры у него отпала необходимость в домашнем уюте и в потребности иметь дом вообще. Своим домом он привык считать космический корабль.
