Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
Стас встал и включил кофемашину.
— Яр не даст ее выкинуть, вот что я хотел тебе сказать, — терпеливо пояснил он.
— Это почему? — немного опешил я.
— Потому что никто не даст выкинуть за борт… свою любимую женщину…
— Женщину?! Любимую женщину?! — заорал я, и Стас торопливо вкатил мне в плечо инъекцию из автоматического шприца. Жгучий укол разом успокоил меня, я осел обратно на подушку.
— Нервишки то лечить надо, Антон, — печально улыбнулся врач. — Только не злись, уже не получится, я тебя дал релаксант.
— Я должен во всем разобраться, мне нельзя спать! — возмутился я.
— Так я же тебе не снотворное вколол, все, все успокоились.
Он зажал панель связи и, дождавшись отклика, потребовал:
— Тверского в медицинский.
Приятно потянуло кофе, машина зашипела, выплескивая покрытую пенкой черную густую жидкость в разлагаемый стакан. Стас подхватил его и сунул под кровать, не глядя.
— Как он выглядит? — спросил я шепотом.
— Как лужа, — отозвался врач. Толи пошутил, то ли и вправду?..
— Давай с тобой определимся, — вернувшись к мыслям о делах, начал я. — Мы все помним, чего стоит Ванесса Вени. Она играет те роли, которые ей выписывают. Она не способна на чувства. Сейчас, используя свои обычные фокусы, она в любой момент может захватить корабль…
— Не навешивай клеше, теперь у нее иная роль, — буркнул из-под койки кот.
— Никаких химических составов при ней не обнаружено, — поддержал титрина Змей. — Если все так, как мы думаем, то нынче у нее совершенно другие задачи. Так что все равно непонятно, чего ожидать. Тверской не выпускает ее из каюты… или она не выходит сама. Его мордовороты сторожат дверь постоянно. Может, полковник опасается, что Вени от него сбежит? Или твоего приказа уничтожить ее. Ты правда можешь?
Я поджал губы. Мне казалось, что могу, очень хотелось сказать «да», но язык будто к небу прилип.
— Но еще больший секрет для меня, — не дождавшись ответа, продолжал Стас, — зачем ты взял с собой Бартика. Он всегда будет преследовать собственные цели и может навлечь на нас много бед.
— «И имя мне — месть» — так сказал мне тосс в камере на Селле. И он прав. — Я посмотрел на Стаса тяжелым взглядом. — Он сделает все, что я от него потребую, если мне удастся объяснить, чем это навредит Союзу. Он будет самым преданным нашим союзником, Стас, и самым бесстрашным. И первое, что я поручу ему — наблюдение за Вени. Не хочу, чтобы ее следующий ход оказался для нас неожиданностью. А потом, когда все закончится, я сам убью его.
— Ты? — Змей словно бы не поверил, сел, опершись о стену. — Убьешь его? За что?
— Таким как он не место в этом мире, — с какой-то незнакомой жестокостью сказал я. — Его месть будет так же слепа, как глубокий космос. Тосс уже давно лишился разума и отнимает жизнь просто потому, что помнит: ему эти жизни задолжали. Ты же меня знаешь, Стас, но даже я понимаю, что плату можно взять лишь с того, кто виноват. Бартик же будет убивать всех, кого посчитает пособником Союза.
— И также может повернуться против нас, если заподозрит в чем-нибудь одном им придуманном, — пискляво вставил свое слово титрин. Что-то журналиста совсем развезло.
— Сейчас мы можем сколько угодно спорить, но я вам скажу, что предпочту держать подле себя тосса, лишившегося всего по вине Союза, чем Ванессу Вени, эту дрянную актрису, которая гарантированно припасла в рукаве какую-то пакость!
— Ты забываешь, что Бартик может оказаться такой же куклой, как и все остальные.
— Не такой, — уверенно отказался я. — Другой. Нас сталкивают постоянно с разными исполнителями, которых, определенно, подбирают тщательно и со знанием дело, но любой живой осознающий себя организм действует согласно собственной морали, которую нельзя предугадать до конца. Луи это доказал мне.
— Ты хочешь сказать, что с Ротоса-2 тебя отправили на Селлу не запланировано? — в голосе титрина убавилось писклявости, теперь журналист был растерян
— Я совершенно в этом уверен. Стас, у тебя есть доступ к новостной информации?
— Да, сейчас подключены все каналы связи, — согласился врач, садясь за консоль. — Что ты хочешь узнать?
— Отставка главы безопасности Ротос-2.
Стас помедлил, потом набрал.
— Новости Галактика Зед сообщает: «После короткого разбирательства был отправлен в отставку глава безопасности системы Ротос Луи Д'ар, находившийся на этом посту шесть полных лет по исчислению Ротоса»… Это сколько?
— Умножай на четыре, плюс минус пару месяцев, я не очень хорошо помню…
Я запнулся.
— Ну, вот только не надо огорчаться, — проворчал врач, — ты уже знаешь, что после серьезных сотрясений возможна и вовсе полная потеря памяти. К тому же, после первой амнезии ты оправился эпизодически.
— Что там еще? — раздраженно отмахнулся я.
— Как сообщает Торговая Гильдия, Луи Д'арт превысил свои полномочии без согласования с управляющими органами, от чего и был отправлен в отставку. По некоторым данным он участвовал в преступном сговоре с целью переправить на планету бактериологическое оружие. Это что вот такое? Мне уже кто-нибудь прояснит ситуацию?
— Вот чего я не понимаю категорически, так это того, как им удается скрывать происходящее? — не обратив внимания на крик души Покровского, проворчал я. — Сафари — слишком крупное мероприятие.
— Ничего сложного, Доров, — титрин, наконец, выполз из-под кровати, и был он… совершенно лысым. На розовом кошачьем теле ни шерстинки, только длинные усы топорщатся на морде. — Залог успеха в четкой организации и уверенной лжи. Как всегда. Но выходит, Луи и вправду поступил так, как считал нужным…
— Если все так, откуда он узнал, куда нам дальше? — у меня все равно концы с концами не сходились.
— Узнал, — кот уселся и принялся тереть лапой ухо. — На то он и глава безопасности. Скорее всего, его сняли с должности вовсе не за то, что он помог тебе, а за то, что он засветил своего информатора, чем повлек за собой сложные чистки. Его просто не могли оставить на посту понимая, к какой информации все прошедшее время он имел доступ.
— Выходит, его сняли, а через какое-то время, когда утихнут страсти, их с женой попросту уберут?
— Не исключено, — согласился титрин.
— Я должен связаться с ними, чтобы предупредить…
— Доров, ты зря считаешь его неразумным. Он прекрасно все понимает и воспользуется всеми возможными способами, чтобы скрыться и спастись.
— Получается, из-за меня он разрушил свою жизнь…
— Возможно, он только начнет жить, Антон, — возразил врач. — У меня создается такое не очень приятное ощущение, что всяк во Вселенный — потенциальная кукла для Союза. Захотела тамошняя элита поразвлечься и, если тебе не повезет, постучится в дверь кто-то и сделает предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться.
— Формально, отказаться можно, но зачастую выходит так, что тебе делают это предложение, когда уже нет выбора. Так ведь было с Доровом…
— Что с Доровым опять не так? — в медицинский отсек зашел Яр. Лицо его, опухшее, в кровоподтеках, и вправду выглядело неузнаваемо. Нос был сломан, выправлен и заклеен, он смотрел поверх отеков под глазами грустно, будто пытался укорить врача за пренебрежение прямыми обязанностями.
— Что-то долго ты шел, — недовольно упрекнул Яра Стас.
— Я отдыхал, ты мне сам велел, — отмахнулся полковник.
— Я тебе велел отдыхать, а не раскачивать корабль вместе со своей… любовницей.
Я заметил запинку, Стасу хотелось вставить словечко покрепче, но он сдержался и выбрал относительно мягкое. Впрочем, Яру так не показалось:
— Будь осторожнее в выражениях, пилюлькин, — сказал он вроде и насмешливо, но с тихой угрозой.
— И чем же тебя она зацепила? — влез я, переключая на себя внимание Тверского.
— А тебе какая разница? — Яр развалился рядом со мной на выдвинутом из стены кресле.
— Да так, интересуюсь, она половину моего прошлого экипажа поимела, я вот побрезговал, интересуюсь, что тебя привлекло.
Лицо полковника вспыхнуло даже через лиловые разводы от синяков. Вспыхнуло и погасло.
— А я знаю, — спокойно отозвался он. — В курсе чего и как там было, читал отчеты. И кое-что просматривал. И, когда увидел ее, узнал, конечно.
— А можно с самого начала? — попросил я.
— Да-да, пожалуйста, с самого-самого начала, — поддакнул Стас. — Я вам виски налью, если будете хорошо себя вести. Практика положительных рефлексов, говорят, идет на пользу…
— Как у собаки Павлова? — уточнил я. — А как же приятно проведенный вечер?
— Меня устроит приятно проведенный день, Доров, — в голосе дяди прозвучала столь жалостливая просительная нотка, что я, усмехнувшись, принялся неторопливо рассказывать ему, как мы приземлились на Ротосе-2, как посетили ярмарку и как я, потом, выяснил, где находится мой связной. Как одни очень неорганизованные личности попались вместе со мной и были переправлены на Селлу. Рассказал я и о том, что натворил Тверской и после коротенечко пояснил, где нашел информаторий и чем все закончилось. Замолчал, и выжидающе посмотрел на Тверского.
