Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
— Яр?
— Переломан весь. Два пальца на правой руке, трещина в ключице. Ребро сломано. Была порвана селезенка, но его не сходя с места наноботы спасли. Ну и лицо ему подрехтовали.
— Наши технологии позволяют довольно быстро сращивать кости… — пробормотал я, вглядываясь в мутный потолок.
— Скорее склеивать, но не суть важно, — поправил меня Стас. — Тверской уже на ногах, в отличие от тебя. Правда девчонки попервой шарахались от него в коридорах, уж больно рожа полковничья опухла.
— И чего ты ему не убрал отеки с лица?
— Зол я, потом расскажу, — отмахнулся врач.
— Сколько времени?
— Нормально времени прошло, уже сорок семь часов. Только не волнуйся, мы без дела не сидели, понимаем же, что ставки высоки. Рик принял решение считать информацию с информационного носителя, который ты приволок, и корабль уже направляется по новым координатам. Удивительно, что ты вообще что-то нашел на Селле. Откуда он у тебя? Тверской ничего не рассказал толком, упомянул правда, ты крепко психанул, вдруг как с цепи сорвался, пытаясь его спасти. Неужели ты к полковнику так привязался, Антон? Яр сказал, ты даже не думал себя защищать, прорываясь к нему? Что это?
Я облизнул пересохшие губы, прикрыл глаза прежде, чем отвечать.
— Яр много о себе мнит… но он прав.
— Да? — я услышал в голосе врача толику разочарования и неприятное удивление.
— Вроде того, — согласился я. — Психанул, с кем не бывает. Когда увидел Ванессу Вени. Шестеренки заклинило, честное слово. Может быть в первый раз в жизни я вообще ничего не соображал. Нет, можно было предположить, что со мной так поступят, подсунув ее в качестве связного или навязав в помощники, к примеру, но веришь — не ожидал я…
— А, ну да, — как-то сдувшись, согласился Стас. — Это мне как раз понятно.
— Ну а полковник, значит, решил, я к нему прорывался?
— Видимо, ты был весьма убедителен в своем порыве. Расскажи мне все с самого начала, а то ведь я видел тебя в последний раз отбывающим на Ротос-2, а потом нам вернули Наташку и сообщили, что ты на Селе.
— Это долгий рассказ, Змей, в двух словах боюсь тебя разочаровать. Понимая твое любопытство, тем не менее не хочу портить хорошую историю, которую можно рассказать за бутылкой… нашего низкокачественного виски.
— Что ж, я обожду, — Стас всегда отличался рациональностью мышления.
— Титрин, тут?
Тут же, без какого-либо промедления на кушетку поверх приборов вспрыгнул кот. Сейчас он имел огненно рыжий, вызывающе-воинственный окрас. Его пронзительные зеленые глаза оказались прямо перед моим лицом.
— Вот откуда ты всегда берешься, существо нестерильное? — с легкой неприязнью уточнил врач.
— Сгущаюсь из воздуха, — пояснил журналист.
— Смотри, чтобы в момент перехода я не надышался твоими клетками, не люблю чужих внутри себя.
— При всем уважении, доктор, это ваши проблемы, я могу вырастить себе новые клетки, мне старых не жалко…
Стас, подняв глаза к потолку, трагически вздохнул.
— Не надо, не закатывайте глаза, — журналист был как всегда прямолинеен в словах.
— Это такое упражнение доля зрения, с позволения сказать, — вконец разозлился Стас. — Или вы мне станете указывать, как себя уйти на собственном корабле в собственном кабинете?!
— Ша! — одернул я задир. — Чего повздорили?
— А я не знаю, — титрин был сама невинность. — Доктор чего-то не в духе. Не злитесь вы так, доктор, нервные клетки не восстанавливаются. Лучше скажите, что с нашим капитаном?
— Черепно-мозговая травма с нашим капитаном, но сдается мне, это у него с детства, — буркнул Стас.
Я едва заметно улыбнулся. Сарказм врача в какой-то мере мне понятен и приятен. Сам люблю злословить, но не обладаю таким явным талантом на этом поприще.
— Тем не менее, ситуация довольно неоптимистична, — продолжал Стас. — Повреждения сильны. Я определяю сроки полного восстановления примерно в десять дней. Многие технологии Вселенной все еще нам недоступны или неоптимизированны под метаболизм. Мне пришлось отправить отчет о состоянии пациента в МАМу, так как в условиях Сафари значится любая помощь, с расчетом на совет, но неожиданно получил даже больше — чудо прибор и программное обеспечение, способное восстановить мозговую активность и убрать все последствия полученных повреждений…
— Нет… — в один голос ахнули мы с титрином, но наши эмоции были совершенно различной природы. И это меня покоробило.
Я протянул руку, щупвая приборы и пытаясь накрыть ладонью журналиста, которого там уже не было.
Змей, словно не замечая произошедших перемен в настроении, достал из ящика и показал нам некий электронный приборчик, похожий на ободок для волос, обмотанный пучками проводов, оканчивающихся микроскопическими иглами.
— Если отбросить ваши волнения, — сказал врач, бросив прибор на стол, — я решил примерно также. Опробовать неизвестную технологию на Антоне, будто это подопытная крыса? Нет уж! Я делаю ставку на другое: в твоей крови, капитан, остались активные наноботы. Многие погибли и были удалены из организма естественным путем, но кое-что еще осталось и я решил пока их не трогать. О наноботах существуют вполне доступные пространные труды, с которым можно ознакомиться без помех. В процессе изучения я не нашел никакой видимой опасности для пациента, так что пусть малютки поработают еще.
— Все верно, — кота я так и не нащупал. Видимо, он соскочил на пол и был уже где-то под больничной койкой. Я слышал, как он тихо раздраженно шипит, словно сдувающийся воздушный шарик.
— Эта штука наверняка подрихтовала бы мне память, Стас, — сообщил я. — Организаторы Сафари просмотрели отснятый материал, зуб даю, пронюхали кое о чем интересном, чего мне знать было не положено, но что я разнюхал согласно закону всемирного тяготения. Чем ближе я к тайнам, тем больше вероятность, что я в них вляпаюсь.
Нуарто совершенно не выгодно, чтобы этой информацией владел еще кто-то. Как минимум, подобное здорово собьет их рейтинг на галактическом уровне.
Титрин тихо взвыл из-под медицинской койки.
— Он не заболел? — ухмыльнулся Стас, хотя не понимал толком, в чем суть вопроса. — Кофейку вам сделать, уважаемый? А то мне очень хочется услышать кое-какие подробности и частности. — Доров, когда ты растрепал?! — с подвыванием спросил меня Титрин. Похоже, у журналиста были большие планы на оружие коменданта.
— Когда выбрался и спас Бартика и остальных, надо полагать, — припомнил я. — Там, в забое.
— Нет, Доров! Стремление всех спасти тебя погубит! Каков дурак! В забое не было камер, я бы заметил. Я же видел, черт возьми! Там были помехи, сильные частотные помехи, правильные помехи, я сам их…
— Значит, разговор с Бартиком в камере выдал нас. Тосс думал, я нашел космический корабль, чтобы улететь…
— Ну ладно он ничего не знал, но ты?! Ты что, идиот, обсуждать такие вещи под прицелом камер???
— Если хочешь говорить со мной, будь любезен, вылезай из-под кровати, — отрезал я.
— Не могу! Я не в форме, — огрызнулся кот.
Стас тут же с любопытством заглянул вниз, но, судя по вытянувшемуся лицу, ничего не увидел.
Или увидел что-то такое, что его разочаровало.
— Делая скидку на то, что мы все перенесли тяжелое потрясения, скажу: скорее всего Нуарто знало, что у коменданта есть склад оружия.
— О, это очень интересно, — похвалил Стас.
— С чего ты взял? — жалобно уточнил титрин.
— Сам подумай, если есть чем, — едко поддел я журналиста. — Расположение маяка говорит само за себя — на том пути, который непременно должен был вести меня к складу. Ну и конечно, когда тебе задали вопрос, засунуть его обратно кому-то в глотку вряд ли выйдет. Кто же знал, что у камер такая высокая чувствительность к звуку? Стас, сделай уже ему кофе, пусть успокоится, и мне тоже…
— Тебе нельзя, — тут же сообщил Змей. — У тебя серьезные повреждения мозга, кофе повышает давление…
— Понял, понял, не надо подробностей, пожалуйста. Вколи мне обезболивающее, ему выпиши кофе и позови Тверского, раз уже он оправился. В моем понимании происходящего не хватает некоторых фрагментов, которыми владеет только Ярослав. Пусть расскажет.
— Поосторожнее с ним, — попросил Стас.
— Чего это?
— Я тут кроме Тверского еще одну особу починил. Ванессой Вени зовут.
Змей замер, пережидая поток нецензурной лексики, который изливался из меня, снимая напряжение прошедших дней.
— Выкинул бы ее за борт, — подытожил я свою ругань. — Уж от тебя, предлагавшего сделать это с безобидной Мэйской кошкой, не ожидал подобной слабины по отношению к врагу!
— Красиво заворачивает, — пожаловался титрин из-под кровати. — Мой кофе там не? Не готов?
Стас встал и включил кофемашину.
