Тернистая звезда (СИ) - "Anevka"

Священник резко дёрнул головой.

– Я не собираюсь никого тянуть за собой в бездну.

– Просто тебе нужен тот, кто будет падать из бездны в обратном направлении, – Астер ловко перевернулась вверх ногами и теперь весело болтала ими на фоне Вселенной.

– Как это? – Джегг начал утрачивать ориентацию и в метафоре, и в пространстве. Звёзды со всех сторон рассыпались равномерно, Астер сохраняла невозмутимое выражение лица, так что священнику постепенно начало казаться, что вверх тормашками завис он сам.

– Как электромагнитное поле, например, – пояснила Астер, нисколько не смущаясь тем, что располагается «валетом» относительно собеседника.

– Кинетическая энергия электрического поля, расходуясь, увеличивает потенциал магнитного, – задумчиво развил мысль Джегг.

– И наоборот, – Астер медленно прокрутилась вокруг троса, натянутого между их скафандрами, и снова оказалась со священником лицом к лицу.

«Но что это означает практически? – думал Джегг. – Значит ли это, что если мной всё сильнее начинают одолевать низменные чувства, то в ком-то этот процесс вызывает возвышенные порывы?»

– Ты очень добра ко мне, – отрешённо сказал священник, не глядя на Астер. Если кто-то и выпал на него из бездны мрака и ужаса, то именно она.

– Глупости, – девушка легкомысленно отмахнулась, отчего её тело тотчас же закрутилось в другую сторону. На этот раз она зависла лицом к кораблю.

– Но ты достала меня из капсулы, рискуя карьерой, хотя и не должна была, – возразил Джегг, осторожно пытаясь развернуться таким же образом.

«Чёртов ты невротик!» – подумала Астер.

– А тебе не приходило в голову, – устало спросила она, – что я в этой консервной банке уже несколько месяцев, и скучно тут до смерти? И такой подарок судьбы! Пафосный чёрный священник с пометкой «буйный». Как было мимо пройти? А карьера… Ха! Скажешь тоже! Было бы чем рисковать.

Тон был безупречен. Если бы Джегга не согревало воспоминание о её нежном участии в тот день, когда пришёл в себя на корабле, он мог бы поверить в эту мотивацию. Наверное, смог бы.

– А сейчас ты здесь со мной купаешься в звёздах вместо того, чтобы спать. Хотя после завтрака начало разгона.

– Ты уж извини, но это ты здесь со мной. И именно потому, что после завтрака начало разгона – последняя возможность поболтаться на воле, до самых прыжковых ворот. Я, конечно, училась на корабельного инженера, но кто ж знал, что у меня при длительных рейсах клаустрофобия развиваться начнёт. Если хочешь знать, это мой последний вояж. Я и подписалась-то к Хэле в команду только потому, что в направлении Спиральной станции из этого рукава почти никто не летит.

Однако он прав. Что это она прицепилась к нему, как банный лист? Да, из лучших побуждений, но его это, кажется, уже начало тяготить, а отталкивать её неудобно – спасительница, как-никак. Неловкая ситуация. Опять на те же грабли!

– Ты тоже летишь на Спиральную станцию? – небрежно спросил Джегг, не желая проявлять излишней заинтересованности к цели её путешествия.

У Астер противно сжалось что-то в районе желудка.

– Ты тоже поступаешь на инженерный в Серебрушку? – спросили у неё однажды ровно таким же тоном. Ну точно! Сколько лет уже прошло, а она всё такая же дурочка – слишком быстро привязывается к людям и слишком быстро начинает их тяготить.

– Мне, собственно, не на станцию. На планету, вокруг которой она на стационарной орбите крутится, – сухо сказала Астер, не желая дальше развивать ни эту тему, ни ход собственных мыслей. – Ладно, давай возвращаться. Кислорода меньше половины уже. Да и спать пора, в самом деле.

Они молча спустились на корабль. Молча забрались в люк. Молча сняли скафандры. Джегг уже решил, что так же молча Астер развернётся и уйдёт, но она окинула его изучающим взглядом и замерла в нерешительности.

Ужасно хотелось прижать её к себе. Устроить её голову у себя на плече. Гладить волосы. Вдыхать запах. Но он лишь произнёс:

– Могу я… чем-то помочь?

Волшебная фраза. Всегда срабатывает. Как оказалось, даже на уроженках Норга.

Астер немного смутилась. Замялась. Но всё же сказала:

– Возможно, это не моё дело… – он ободряюще кивнул, требуя продолжения. – Но я не могу перестать думать об этом…

Она его с ума сведёт.

– Вы за обедом разговаривали сегодня о языках… – Астер говорила быстро, как будто с разбегу прыгала в холодную воду, – и Сегой сказал, что слова – твой рабочий инструмент. И я вспомнила, что редуктор интубационной трубки кто-то нарочно испортил. И если бы криокапсулу разморозили штатно, ты бы не погиб, скорее всего, но потерял голос. И…

– И первое, что я сделал бы после этого – перерезал себе горло, – сообщил Джегг.

Она испуганно отшатнулась.

– Но почему?

– Потому что для меня это было бы хуже смерти. Есть вещи, которые чёрный священник может делать и без помощи слов. Но это… самая неприятная часть работы. А когда ты ещё и не можешь беседой подготовить того, кому будешь читать проповедь… – его явственно передёрнуло. И от Астер это не ускользнуло. – В общем, я предпочёл бы в таком состоянии не существовать.

Рейвз не мог его просто убить. Может, он и поверил сам в бред, который нёс про равенство и уважение, у белых священников с самовнушением проблем не возникает, но если бы бывший друг замышлял его прямое убийство – Джегг бы почувствовал. И тогда не поздоровилось бы Рейвзу. А так…

– Нет, я имею в виду, даже повреждённые связки можно восстановить. Искусственные вживить, в конце концов.

Джегг отрицательно покачал головой.

– Я, возможно, смог бы снова говорить. Но не… беседовать. Это не одно и то же. Я не знаю, как объяснить.

Вот, он её расстроил. Священник сердился на себя и хмурился. Зачем он ляпнул про перерезанное горло? Нашёл о чём с девушкой на ночь глядя разговаривать. Идиот.

– Спокойной ночи, Джегг, – тихо сказала Астер и проскользнула мимо него в сторону своей каюты.

Кажется, она его не на шутку рассердила. Опять. Впрочем, оно и понятно – кому понравится, когда посторонние лезут в твою личную жизнь? Она и сама бы бесилась. Ладно, пролетели. С завтрашнего дня она оставит Джегга в покое.

Глава 4. Эйнхерия

– Мы отстаём от графика, поэтому разгоняться будем немного быстрее комфортного, – сообщила Астер. – Придётся компенсирующие костюмы надевать.

Джегг регулировал застёжки высоких сапог, мысленно поблагодарив конструктора за универсальность – ремни позволяли удобно подогнать обувь к любому размеру ноги. Подошва длинновата, конечно… но это не беда. Ходить в них всё равно особенно не придётся, только в кресле сидеть.

Перчатки тоже подгонялись очень точно – костюм будет создавать давление, чтобы препятствовать оттоку крови от головы в конечности, поэтому сидеть всё должно плотно. Джегг хорошо помнил ощущение многократного увеличения веса собственного тела. В лётных симуляторах он намеренно выбирал режимы на грани выносливости, когда учился пилотировать маленькие манёвренные яхты.

– Какая будет перегрузка? – спросил он у Астер. Не потому, что так уж интересовался ответом. Эмпат хотел уловить её поток внимания. Понять, что происходит: ему казалось, девушка отгородилась от него непроницаемой стеной. Плотнее, чем от остальных. И Джегг не понимал причины. Быть может, вчера из него был и не самый приятный собеседник, но желая ему спокойной ночи Астер совершенно точно не злилась. Да, была расстроена их разговором. Но разве это повод для подобной изоляции?

– Немного больше 4g, – ответила инженер. – Продолжительность около часа. Приятного мало, но мы не круизный лайнер, чтоб на протяжении суток разгоняться.

Тон идеально нейтральный. Ни пренебрежения, ни теплоты. Тем лучше, Джегг. Меньше поводов для развития твоих низменных страстей. Тем лучше… но почему? Он больше не находил свою золотую нить, к которой так привык мысленно прикасаться за эти несколько дней на корабле. Была, а теперь нет. И тянет снова проверить – а вдруг появилась? Джегг чувствовал, что начинает злиться на себя. В конце концов, он не ребёнок. Астер не обязана возиться с ним до самой Спиральной станции. Спиральная станция… память зацепилась за эту фразу. Вчера он упомянул её в разговоре, и именно в тот момент… что-то изменилось. Злость ушла. Стало просто тоскливо.