Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

Он моргнул, пытаясь сосредоточиться. Гладшив все так же сидел позади стола, баюкая в руках маску. Служащий был не идеальным союзником, однако других у него не имелось.

— Вставай, — бросил Канндис, поднимаясь. — Нам надо запереть эту дверь. Потом мне нужна опись оружия и припасов. Рано или поздно кто–нибудь явится, и нам нужно быть наготове. Гладшив, ты слушаешь?

Служащий не ответил. Канндис задумался, не ударить ли его в надежде взбодрить, но какой в этом был смысл? Он не мог причинить такой боли, которая бы сравнилась с уже увиденными ужасами.

— Гладшив? — предпринял он еще одну попытку, заговорив более мягким тоном. — Гладшив? Нам нужно работать вместе. Я не знаю, выжил ли еще кто–то, но там снаружи ад и…

— Они забрали его.

Гладшив не смотрел на него, вместо этого обращаясь к миру огня и дыма за воротами. Ближайшее окно было заделано, но сквозь трещины сочился трепещущий свет — пламя пожирало руины Перикулуса.

— О чем ты? — спросил Канндис. — Что они забрали?

— Огонь, — прошептал юноша. — Пламя Бога-Императора. Они затушили его, и вместе с ним похитили Его свет.

— Кто? Кто его забрал?

— Теперь Он покарает нас, — шептал Гладшив. — Теперь мы поистине в аду. Мы подвели Его. Мы заслуживаем гореть.

— Никому не надо будет гореть, если только мы выберемся отсюда, — отозвался Канндис. — Нам просто нужно что–нибудь, чтобы расчистить дорогу. Запас дымовых или светошумовых гранат, как раз хватит добраться до ворот Перикулуса. Сможем перегруппироваться выше в улье, собрать силы и контратаковать. Или… здесь где–то должен быть вокс-передатчик. Может, у одного из гильдийцев. Если у меня получится передать сообщение наверх, мы сможем показать этим выродкам правосудие Хельмавра!

Он хлопнул Гладшива по плечу. Тот слегка покачнулся, но больше никак не отреагировал. Возможно, он пребывал в кататонии. Канндису уже случалось видеть такое прежде — жестокость на дне улья утягивала слабаков за пределы рассудка. В этом случае клерк был для него бесполезен.

Он зашел за стол. Там была горстка патронов к пулевому пистолету, а также пачка палочек лхо. Канндис приложил одну из последних к губам и трясущимися руками поднял зажигалку. Поджигая ее, он отклонился назад, ожидая уже привычного всплеска пламени, но та еле сверкнула.

— Хренова штуковина, — пробормотал он, встряхивая ее. — Гладшив, я тебя до сержанта повышу, если сможешь найти мне клятую зажигалку. Гладшив?

Он бросил взгляд на участок пола, где раньше сидел служащий. Однако тот уже пришел в движение и шагал к двери участковой крепости, закрепив маску на ее месте.

— Гладшив? — окликнул Канндис. — Ты куда, идиот ты эдакий?

Клерк повернулся и посмотрел назад. Выражения его лица не было видно.

— Все должны гореть, — прошептал он, а затем переступил порог и вышел в преисподнюю.

В дверь глухо постучали.

Сорроу подскочил, и инфопланшет выпал из его пальцев. Он бросил взгляд на дверной проем, по бокам от которого теперь стояли двое его самых крепких Размольщиков. Разумеется, если считать, что это были его Размольщики — их примечательное отсутствие во время визита леди Антропофы указывало на верность нескольким господам. Тем не менее, они выжидающе напряглись, приготовив ножи для свежевания.

Сорроу подобрал свой инфопланшет, нервозно покручивая печатку. Он пытался ознакомиться со своими активами в верхнем улье, но едва осилил страницу. Было сложно сосредоточиться — особенно когда вдруг отключилось освещение. Как и заверял Сол, быстро заработали резервные генераторы, но свет стал уже иным: трепещущим и нерешительным. Крики и взрывы тоже не способствовали концентрации, равно как и зарево пожара, сочившееся через трещины в ставнях.

Не его проблема, разумеется. Происходящее на улице — выбор людей на улице. Он занят работой, не лезет в чужие дела. Что бы там ни творилось — это не его ошибка.

Снова стук, громче. Затем голос:

— Сорроу!

Он сделал вид, будто не узнал его. Даже лучше — не слышал. Ведь если он не слышал, значит его нельзя винить за то, что дверь осталась заперта.

— Сорроу!

Еще один крик. Жалобный, почти умоляющий. Он никогда не слышал, чтобы его друг говорил вот так. Один из Размольщиков бросил взгляд на Сорроу, и его лицо-плиту прорезали хмурые морщины. Он молча кивнул на дверь в коридоре снаружи и сделал жест своим клинком.

Сорроу яростно уставился на него и беззвучно проартикулировал: «Нет».

— Креденс, пожалуйста! Они приближаются!

Казалось низостью, что его имя используют таким образом. Дешево.

Он дернулся и побарабанил пальцами по подлокотнику. Ему не хотелось об этом думать. Однако он знал, что голос останется с ним. Будет опустошать грядущие триумфы, преследовать в моменты слабости. Такое бремя он нести не желал.

Сорроу вздохнул, кивнул Размольщику и сделал жест в направлении дверной ручки. Тот еще раз приподнял клинок, и на его лице появилось выражение надежды. Сорроу снова покачал головой. Размольщик кивнул и исчез из виду. Сорроу слышал, как он тяжеловесно шагает ко входу, но проигнорировал звук открывающейся двери и сопровождавшие его крики, а вместо этого сосредоточился на том, чтобы растрепать свою одежду и волосы. Когда через несколько секунд дверь кабинета распахнулась, за ней оказался Сорроу, подавляющий зевок и заспанно моргающий, словно его только что разбудили от глубочайшего сна.

Он не знал точно, заметил ли Сол это представление, однако тот все равно нетвердо вошел внутрь в изодранной и окровавленной одежде, почти что неся спотыкавшуюся Ангвис, рука которой была закинута ему на плечи. Позади него раздались вопли и стук выстрелов из стаббера.

— Закрой! — зарычал Сорроу, хватая Ангвис за другую руку и помогая Солу опустить ее на диван. Раны Сола выглядели поверхностными, исключая порез на лбу. Повязка пропала, так что стала видна изуродованная впадина, где когда–то находился глаз.

— Она ранена? — спросил Сорроу, глянув на Ангвис.

— Не знаю. Не думаю. Проверьте ее, нам нужна аптечка.

Казалось, Сол пребывает в исступлении, разрываясь между раненым товарищем и тем, что творилось снаружи, что бы это ни было. Его взгляд перескакивал на запертые ставни. Сорроу осторожно положил ему руку на плечо, но тот вздрогнул, будто его ударили.

— Что случилось? — спросил Сорроу.

— Что случилось? — ощерился Сол, оборачиваясь к нему. — Вас там не было? Вы не видели?

— Нет, — ответил Сорроу. — Моя часть была выполнена. Я решил, что если что–то пойдет не так, то будет благоразумным находиться как можно дальше от лорда Пьюрберна.

Сол еще мгновение яростно смотрел на него, а потом вздохнул, и с его лица пропала злость.

— Вы были мудрее, чем я. Мне хотелось увидеть выражение его лица. Однако увидел я только огонь и кровь. Что–то пошло совсем не так.

— Наши агенты не справились?

— О, они справились, — отозвался Сол. — Делаки создали отвлекающий фактор, а конверсионное поле вывело из строя его охранников. Ваши люди добрались до цели. Они открыли камеру. А потом…

Он сбился — возможно, он до сих пор был в шоке. Размольщик снова появился с аптечкой, и Сорроу наклонился к Ангвис.

— Как она пострадала? — спросил он.

— Электрошок, — ответил Сол. — Я сдерживался, как мог.

— Это вы сделали? Почему?

— Потому что она пыталась меня убить.

Вирэ захлопнула складской ящик, который использовала в качестве стола, и навалилась своим весом, чтобы закрыть замок. Она слабо представляла, что внутри, поскольку сгребала содержимое своего офиса большими охапками. Состояние Блока стабилизировали, и она не видела никаких причин задерживаться после того, как вернутся остальные. Пьюрберн никогда не заплатит, только найдет новые способы убивать ее людей и унижать ее перед ними.

— Гнилое ничтожество, — пробормотала она, прочесывая стены взглядом в поисках каких–нибудь оставшихся пожитков. Цепная глефа лежала на своих креплениях, доспех был на ней. Она намеревалась нести и то, и другое, покидая купол с высоко поднятой головой. Рабы теперь являлись проблемой кого–то другого. Они могли голодать, или же восстать и свергнуть старого дурака — ей было все равно. Однако она не могла уйти без символа своей власти. Чертовщина, да где же он?