Дэн Абнетт - Создатель Призраков
Лерод выкрикивал приказы сквозь свист лазерных лучей, отступая и одновременно ведя огонь от бедра. Двое гвардейцев уже успели занять выгодные позиции
и начали стрелять в ответ. Остальные сражались вместе с сержантом, одновременно пытаясь найти укрытие. Связист Таргин получил два попадания в спину. Тело обмякло, но так и осталось стоять, удерживаемое, словно марионетка, колючим плющом.
Лазерный луч обжог бедро Лерода. Оступившись, сержант беспомощно упал на колени и, уже в отчаянии, распластался на земле. Он начал наугад палить в сторону врага. Его беспорядочный огонь задел что-то, возможно — боезапас какого-то оружия. На противоположном берегу вспыхнул взрыв, разметавший деревья и вышвырнувший два горящих тела. Кувыркаясь в воздухе, они упали в воду. Отметив Лерода как источник опасности, оба скрытых пулемета развернулись в его сторону и обрушили на него две длинные очереди.
Сержант видел их: две яркие линии трассеров, взрывающих глину, приближающихся к нему, чтобы смешать с землей. Он был уже бессилен… нет времени. Лерод зажмурился.
Открыв глаза, он обнаружил, что каким-то чудом обе очереди не задели его, пройдя по сторонам.
Все безумие происходящего заставило его рассмеяться. Сержант перекатился в укрытие за деревом по левую руку. Воодушевленный этим внезапным спасением, он призвал свой взвод подняться и как следует ответить врагу. Он ощущал такую же невероятную радость, как на полях Основания, давным-давно, на Танит Магне, до Потери. Он и не думал, что когда-нибудь снова ощутит это.
С чувством мрачной досады Корбек приказал второму взводу отступать. Противник превосходил гвардейцев числом и почти успел обойти их. Танитцы отступали быстро и бесшумно, оставляя за собой подрывные заряды и мины-растяжки.
После быстрых переговоров по вокс-связи второй взвод соединился с первым — отрядом самого Гаунта. Гвардейцы заняли позиции на берегу озера.
— Их тут как мух над дерьмом! — крикнул Корбек комиссару, глядя, как его солдаты выходят на позиции первого взвода. — Очень много, и настырные.
Гаунт только кивнул. Он направлял гвардейцев вперед, метр за метром, пытаясь найти точку для удара, чтобы опрокинуть врага и отбить дальний берег.
Со стороны отступления Корбека грянули взрывы — солдаты противника напоролись на оставленные мины. Гаунт выругался. Ландшафт должен был дать преимущество Призракам в их партизанской войне. Но враги были везде, словно бродили по округе, сбившись с пути. У них не было никакого общего плана наступления, что, с одной стороны, ослабляло противника. Но с другой стороны, выходило, что крупные силы врага рассеяны по территории и предсказать их действия и направление движения было невозможно.
Укрывшись рядом с ведущим огонь Раглоном, Гаунт жестом подозвал Корбека. Полковник бросился бежать по открытой местности. Его лицо и форма были заляпаны соком и ошметками разодранных стеблей и листвы. Он был похож на Лесного Старца на Фестивале Листвы дома, на Танит, когда…
Гаунт замер в замешательстве. Дома на Танит? Что за чертовщина творилась в его голове? Он никогда ничего не слышал ни о каком Фестивале Листвы, но воспоминания о нем на какой-то момент показались такими реальными. Комиссару даже показалось, что он чувствует запах пекущихся в угольных печах засахаренных плодов нэла.
— Что такое, сэр? — спросил Корбек, пытаясь втиснуть свое могучее тело в укрытие.
— Ничего, — мотнул головой Гаунт.
Он достал инфопланшет из кармана своего кожаного плаща и подключил короткий провод к разъему вокс-передатчика на спине Раглона. Комиссар набрал свой код доступа на маленькой рунической клавиатуре, и на экране появилась информация о ходе битвы, передаваемая из основной базы данных командирского «Левиафана» генерала Тота. Гаунт выбрал режим просмотра общей диспозиции, чтобы они с Корбеком смогли оценить положение имперских сил в битве.
Танитцы оказались на карте тонкой, уязвимой линей, растянувшейся вдоль русла реки. По обе стороны от них полки тяжелой пехоты и бронетанковые части смогли продвинуться дальше, но и им пришлось нелегко. С востока вольпонцы прорывались при поддержке массированного огня артиллерии. Тем временем Шестой и Шестнадцатый Тринайские полки были остановлены и медленно погибали в мясорубке.
— Фес, плохи дела… — пробормотал Корбек. — Все наступление буксует.
— Придется нам подумать над тем, как исправить положение, — откликнулся Гаунт, серьезный и собранный.
Он переключил режим, выводя на экран карту с позицией Призраков. Практически все взводы были остановлены и вели тяжелые бои. Хуже всех пришлось Лероду. Взвод Роуна, отметил про себя Гаунт, пока что не ввязался в бой.
— Повезло ребятам? — поинтересовался Корбек.
— Возможно, они просто стараются побыть в стороне, — ответил Гаунт.
Третий взвод миновал скрытый в зарослях водоем, в который с высоты замшелой скалы низвергался небольшой водопад. Разделив взвод, Роун двинул отделения вдоль краев озерца.
Фейгор остановился, поднял что-то и показал майору. В его руке оказался лазерный магазин, но не имперского образца.
— Они проходили здесь.
— И мы опять разминулись! — выругался Роун. — Фес эти распроклятые джунгли! Мы среди врагов, но не можем их разглядеть!
Шедший с другой стороны озера Майло обернулся к Каффрану.
— Чуешь? — прошептал он.
— Грязь? Стоячая вода? Пыльца? — фыркнул гвардеец.
— Джунгли пахнут не так, как раньше. Теперь запах очень похож на… нэловый лес. — Майло потер свой нос, будто не доверял ему.
Каффран сначала хотел посмеяться. Но потом понял, что и сам чувствует это. Это было просто невероятно, ностальгия накрывала с головой. В воздухе стоял густой запах хвойных лесов Танит. Теперь, когда Каффран начал задумываться об этом, джунгли стали темнее, как хвойные леса на потерянной родине, на Танит. Это были уже не те сырые, зловонные джунгли, к которым привыкли на Монтаксе гвардейцы.
— Безумие какое-то, — пробормотал Каффран, прикасаясь к таким знакомым деревьям.
Майло кивнул. Это было безумно. И очень страшно.
Маколл осматривал поляну из тени цветущих зарослей, облепленных насекомыми. Судя по всему, не более двух часов назад здесь шел быстротечный, но крайне жестокий бой. Развороченные кратеры, обожженные и поваленные деревья, дымящиеся тела.
Разведчик двинулся вперед, чтобы осмотреться. Погибшие здесь были солдатами Хаоса. Все они были одеты в стеганую алую форму и тяжелую металлическую броню. На их шлемах были намалеваны столь
отвратительные символы, что Маколла начало тошнить, и он отвернулся.
Здесь погибли, наверное, не только сектанты, но тел их противников не было. И еще — ни одна из имперских частей на Монтаксе сюда не добиралась. Здесь был кто-то… другой? Маколл осмотрел раны на телах хаоситов. Тут и там он обнаруживал, что отверстия в шлемах и доспехах были проделаны не энергетическим оружием или взрывчаткой, а чем-то тонким и острым, с легкостью прорезавшем металлический сплав. В стволе дерева возле одного из трупов Маколл обнаружил снаряд неизвестного оружия. Тонкий звездообразный диск с невероятно острыми зубцами.
Сквозь дыхательный клапан его шлема просочился долгий глубокий вздох. Древний опустился на каменный трон в центре Внутренних Покоев.
Словно паук в центре сложной паутины, он потянулся и дотронулся разумом до сплетенных им нитей обмана. Покров иллюзий, которым он накрыл пространство на многие километры вокруг. Теперь этот покров исполнял свое предназначение. Древний пригляделся к умам тех, кто оказался в его паутине. Большинство — грубые, жестокие, истекающие отравой Хаоса. Другие — мимолетные искры человеческих мыслей. Древний осознал, что имперцы наконец начали движение и теперь схлестнулись с силами Хаоса. Он видел кровавое сражение. И безоглядную храбрость.
Люди всегда удивляли его этим. Их жизни были столь коротки, и они отдавали их столь щедро. Их отвага была бы достойна уважения, если бы не была потрачена так напрасно.
И все же он мог воспользоваться этим. О союзе с ними нельзя было и помыслить. Но ему потребуется все время, какое он сумеет выиграть. И эти упрямые имперские солдаты, с их неизбывной потребностью сражаться и побеждать, могли ему в этом помочь.
Пришло время разыграть последнюю карту. Он использует в этом отчаянном гамбите людей, пусть от них и немного толку. Осталась последняя проверка.
Следуя мысленному зову Древнего, в зал вошел Муон Нол, Яростный Мститель, предводитель его личной охраны. В левой руке он держал свой сияющий белизной шлем, алый плюмаж над ним был безукоризненно ровен. На его переливающихся голубых доспехах мерцали золотистые отблески. Отделанный тесьмой плащ спадал с плеч до пояса, скрывая закрепленное за спиной оружие. Его глаза, исполненные древней мудрости и благородства, смотрели на Древнего. На узком печальном лице читалась усталость.
