Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

Она подняла голову: из сумрака возник Блок, который опустился рядом с ней и протянул руки к химическим осветителям.

— Провел обход, — сказал он. — Часовые начеку, но поверь мне на слово: никто ничего не попытается выкинуть. Для некоторой уверенности я разделил бойцов между группами.

— Остается только риск, что рабы могут разом накинуться на всех нас.

— Может и так, — кивнул Блок. — Но что им делать потом? Куда идти?

— А это имеет значение? — пожала плечами Вирэ. — Итог все равно один.

Блок посмотрел на нее, насупив свое покрытое шрамами лицо.

— Списываешь нас? — произнес он. — Непохоже на тебя. Я вроде припоминаю тот раз, когда я пытался лечь и умереть в пустошах, но ты полмили тащила меня за ногу. В конце концов я встал просто от стыда.

Она улыбнулась.

— Так и было.

— И, несмотря на пепельные бури, голод и кочевников, мы выбрались, — заметил Блок. — А ты стала Лордом Цепей и все такое. Вот тебе и хороший прецедент.

— Думаешь?

— Ага, — ответил он. — А если учесть, как плохо идет это путешествие, ты в итоге может и губернатором планеты окажешься.

Встретившись с ним взглядом и посмотрев на его волчью ухмылку, она рассмеялась. Но заметила позади него опустошенные лица рабов, и ее улыбка угасла.

— Как Элле? — спросила она.

— Оставил ее с группой Пореза, — отозвался Блок, указывая на зарево отдаленного костра. — Этот мальчишка обычно может заставить ее улыбнуться.

— Видимо, не в этот раз.

— Она не подходит для такой работы.

— Я дала слово приглядеть за ней. Это лучшее, что я могу сделать.

— Благородное заявление. Но не могу не заметить, сколько других рабов мы подобрали. Я так смекаю, этим парням не досталось ни такого же обещания, ни навороченной счетной машины, вживленной в голову.

— У меня есть работа, как и у тебя.

— Я же не спорю, — пожал плечами Блок. — Просто не пойму, с чего утруждаться освобождать одну и оставлять других. Выглядит нечестно.

— Потому что я человек, ясно? — огрызнулась Вирэ. Ее голос прозвучал резче, чем она хотела, но Блока это не смутило. Какой–то миг старые товарищи сидели молча.

— Ты ранен? — спросила она, кивнув на его перебинтованное плечо.

— Одна из тех тварей прошмыгнула и всадила туда зубы.

— Чисто?

— Ага. Один из рабов подлатал. У парнишки талант к игле. Очень жалко.

Она понимала, что он имеет в виду. Ближе к цивилизации этот мальчик мог бы оказаться под покровительством дока. Мог бы найти применение своему таланту, отточить его, может быть даже сбежать от всей этой жизни, если достаточно умел. Однако Пьюрберна не будут интересовать нюансы. Ему просто нужны тела, чтобы скармливать их топке промышленности. Парню повезет, если он протянет год. Эта мысль угнетала ее сразу по нескольким причинам.

— Ты присматривал за крысокожей? — поинтересовалась она.

— Я и сейчас, — отозвался Блок, метнув взгляд на соседний костер. Вирэ всмотрелась в толпу тел и заметила знакомое хмурое лицо с глазами, окрашенными красным.

— Были проблемы? — спросила она.

— Не-а, — ответил Блок, не сводя глаз с пламени. — Не сказала ни слова поперек, не отбивалась, не пыталась сбежать. Меня это уже всерьез настораживает: сама знаешь, каковы крысокожие.

— Нет. Я только знаю, каковы они в рассказах, — сказала Вирэ. — Погоди–ка секунду.

Она встала и пересекла темноту между химическими огнями. При ее приближении рабы склонили головы, резко прекращая переговариваться шепотом. Она проигнорировала их и остановилась только перед крысокожей. Молодая женщина встретилась с ней взглядом, не отводя своих темных глаз.

— Я Вирэ Несокрушимая, Лорд Цепей из Меркатор Сангвис, — произнесла она.

Крысокожая не ответила. Вирэ присела на корточки, опуская бедра на икры, пока их лица не оказались в нескольких дюймах друг от друга.

— У тебя есть имя? — поинтересовалась она.

Крысокожая уставилась на нее, и на мгновение Вирэ задалась вопросом — может, та немая, или не говорит на низком готике?

— У меня было имя, — проговорила крысокожая. — Мне дадут его сохранить?

Ее голос звучал спокойно, но Вирэ чувствовала за словами резкость.

— Честно? Зависит от того, где ты окажешься, — сказала она. — Некоторые любят присваивать подопечным номера или новые имена. Я сама никогда не видела в этом смысла, просто еще один способ запутать собственные записи. Так что да, можешь оставить свое имя — по крайней мере, пока ты со мной. Не хочешь им теперь поделиться?

— Нет.

Опять это упрямство. Вирэ знала, что его следует искоренить, но какая–то часть ее и сама получала удовольствие. Нынче очень мало кто ей противился. Это практически бодрило.

— Ты и вправду с норовом, — произнесла она, улыбаясь. Уголком глаза она заметила, что остальные понемногу отодвигаются от противостояния, но крысокожая просто глядела на нее в ответ. На миг показалось, будто та сжалась как пружина, словно готовясь нанести удар. Но вместо этого она вздохнула и склонила голову.

— Простите, — проговорила она ровным голосом. — Я все еще потрясена из–за чудовищ.

В ее словах не было даже намека на искренность.

— Испугалась, вот как? — спросила Вирэ. — А то ты вроде бы постояла за себя.

— Возможно. Было темно. Кто знает?

— Что ж, думаю, я перед тобой в долгу, — произнесла Вирэ, поднимаясь на ноги. — Может быть, у тебя есть таланты, которые лучше бы пригодились для арены. Дралась когда–нибудь в яме?

Крысокожая на мгновение нахмурилась, словно не знала, как ответить на этот вопрос.

— Кажется, — сказала она. — Недолго.

— С кем?

— Я не помню имен.

— Со сколькими ты дралась?

— Двое… Нет, трое гладиаторов. Но они были не настоящими бойцами. Недостаточно долго продержались.

— Все равно впечатляет, — не отступала Вирэ. — Возможно, тебе бы больше подошла жизнь на арене. Лучше еда и условия, плюс возможность использовать свои навыки. Как Лорд Цепей я могла бы это устроить.

Крысокожая улыбнулась, но в выражении ее лица было что–то чрезвычайно неприятное.

— Я однажды встречала Лорда Цепей, — ответила она. — Он раздавал обещания. Но не держал их.

— Я не такая, как другие Лорды Цепей.

— Но ты все еще держишь цепи, — сказала крысокожая. — Думаю, мне, наверное, лучше остаться тут. Не высовываться.

— Обрекая себя на работу в факторуме до смерти? — спросила Вирэ.

— Может и так, — произнесла крысокожая, протягивая руки к химическому огню.

Голос. Кто–то трясет его за плечо. Наверняка снова доктор. Он не ответил. Казалось, что в этом мало толку. Единственные звуки, которые он мог издавать, мало чем напоминали слова.

— Сол?

Это доктор? Голос звучал иначе. Знакомо, но иначе.

— Сол? Если вы меня слышите: может немного пощипать.

Он ощутил острую боль в шее, за которой последовало шипение автоинъектора. По горлу и щеке расползается холод, притупляющий жжение.

Он моргнул. Дважды, четко.

— Вы можете говорить?

Теперь он узнал голос. В глазах прояснилось, и в поле зрения медленно сгустилась Ангвис, предводительница Делаков. На ней не было ее плаща, обнаженные руки выглядели бледными в приглушенном свете медблока.

— Я… что случилось?

— Это был шпионик, — сказала она. — Когда вы нанесли удар, он провел психическую атаку. Она взывала серьезные синаптические повреждения. Но я вижу подобное происшествие уже не в первый раз, и у нас подобраны контрмеры. Я дала вам нейро-очиститель, который должен снять худшие проявления. Однако чтобы эффект полностью прошел, потребуется какое–то время. Вас могут мучить иллюзии, провалы в памяти, утрата контроля над движениями.

Когда она это сказала, он все вспомнил — чудовище с пустыми глазницами, гротескно раздутый череп в обрамлении ореола черного пламени. Увидел собственную протянутую руку, между пальцев которой проскакивает грозовое свечение. Он убил его. Он ведь наверняка убил его?